Искусство войны - Цзы Сунь - Страница 23

Военные писатели рассматривают вопрос более узко. Они говорят о чисто военных мероприятиях, могущих обеспечивать бескровную победу. Так, например, цитированный выше Вэй Ляо-цзы указывает на два средства, могущие дать такую победу: Путь и мощь. «Путь» в его устах — это высокое состояние своей боеспособности и полное знание противника. «Мощь» — это высокая организованность и дисциплина, совершенное военное искусство. Впрочем, Вэй Ляо-цзы сводит эти элементы к производному от них, но являющемуся решающим: наличие «Пути» у себя в стране действует деморализующе на противника, отнимает у него всякую мысль о сопротивлении, наличие «мощи» у себя внушает своему народу и войску чувство полной уверенности в победе. Таким образом, Вэй Ляо-цзы сводит всё к фактору внутреннего единства.

Это вообще характерно для него. В IV главе своего трактата он говорит: «То, чем полководец сражается, есть народ, то, чем народ сражается, есть дух. Когда преисполнены этого духа, бьются, когда Дух отнят, бегут». Однако в данном случае для нас важно только то, что и историки, и военные писатели вроде Вэй Ляо-цзы и Ли Вэй-гуна ставят, подобно Сунь-цзы, сражение как метод борьбы с противником на второе место. На первом месте у них другие пути достижения победы.

Но при такой точке зрения к полководцу, ведущему войну, предъявляются особые требования.

В I главе своего трактата Сунь-цзы, перечисляя качества, потребные для полководца, на первое место ставил ум. Это не случайно. Это требование ума находит здесь, в III главе, своё объяснение. Полководец должен уметь победить «не сражаясь». А это значит, что он должен уметь «размышлять», «вырабатывать план», он должен уметь «нападать замыслом», «нападать планом», т. е. владеть искусством стратегического нападения, как мы передаём по-русски это выражение Сунь-цзы. Нужно уметь «разбить противника умом», как говорят комментаторы Мэй Яо-чэнь и Ван Чжэ.

«Самая лучшая война — разбить замыслы противника, на следующем месте — разбить его союзы», — говорит Сунь-цзы. Это значит: средств стратегического нападения два — разрушение плана противника и изоляция его.

Комментаторы по-разному понимают эту краткую формулу Сунь-цзы. Наиболее близко к его мысли, как нам кажется, подходят Ду К), Ли Цюань и Цао-гун. Они считают, что здесь речь идёт о том, чтобы разбить планы и замыслы противника в самом их зародыше. Ду К), например, цитируя слова Тай-гуна, говорит так: «Тот, кто умеет устранить бедствие, справляется с ним, когда оно ещё не зародилось; тот, кто умеет победить противника, побеждает его, когда он ещё не имеет формы». Ли Цюань говорит: «Нужно разбить его замыслы в самом начале».

Хэ Янь-си и Чжан Юй вкладывают в формулу Сунь-цзы другое содержание: они считают, что Сунь-цзы рекомендует предупредить намеченное нападение противника на себя нападением на него и тем сразу заставить его отказаться от своих замыслов. «Когда противник только ещё замышляет напасть на меня, мне легко напасть на него первым. Нужно разведать направление замысла противника и исходя из этого поднять оружие и напасть на самое первоначальное движение его сердца», т. е. пресечь его намерения в самом их зародыше, говорит Хэ. Чжан Юй поясняет, к чему должно привести такое предупреждение намерений противника: «Когда противник ещё только начинает создавать свои замыслы, я нападаю на него, и все его расчёты тем самым непременно рухнут, и он покорится». Такое толкование придётся признать, однако, не столько изъяснением мысли Сунь-цзы, сколько изложением точки зрения китайских стратегов времён Сунской империи (960-1280), когда китайскому народу приходилось вести ожесточённую борьбу с «варварскими» племенами, вторгавшимися в Северный Китай, захватывавшими его территорию и создававшими на этой территории свои царства: сначала — киданьское, Ляо, затем — чжурчжэньское, Цзинь. В дальнейшем сунцам пришлось столкнуться с монголами, под ударами которых Сунская империя пала.

Надо думать, что обстановка этой беспрерывной и яростной борьбы и вызвала к жизни тот приём предупреждения нападения нападением, о котором говорят оба указанных военных писателя, жившие именно в эпоху Сун.

Комментаторы обращают внимание на те исторические факты, которые могут служить примерами именно таких действий. Так, например, Ду My напоминает о том, как в середине VI в. до н. э. Янь-Лзы — полководец и советник циского Цзин-гуна — заставил цзиньского Пин-гуна отказаться от замысла напасть на Ци. По описанию Сыма Цяня, дело произошло таким образом. Пин-гун, задумав нападение на циское царство, прежде чем предпринять что-либо, сохраняя своё намерение в строгой тайне, направил в Ци своего советника Фань Чжао в качестве официального посла с поручением разведать положение дел в этом царстве. Фань Чжао явился в Ци и был, конечно, принят царём. В честь посла большого и могущественного государства, каким было тогда цзиньское царство, был устроен пир. На этот пир были приглашены все главные советники и военачальники циского царства. Фань Чжао увидел, что ему предоставляется благоприятный случай познакомиться с тем, каковы помощники у циского правителя, т. с. определить, в какой мере опасен будущий противник. Поэтому он задумал произвести некоторое испытание их. Он заметил, что на пир царь и его придворные наливают вино в особые сосуды. Тогда он потребовал, чтобы ему налили в сосуд самого царя. Цзин-гун приказал удовлетворить его просьбу. Но когда Фань Чжао, выпив вино, захотел вернуть сосуд царю, его остановил советник Янь-цзы и приказал слуге отставить этот сосуд и подать царю другой. Дело в том, что он заподозрил тайные умыслы Фань Чжао и догадался о цели его прибытия. Тогда Фань Чжао решил произвести ещё одно испытание. Он попросил, чтобы музыканты, игравшие на пиру, исполнили пьесу Чэнь-чжоу: это был музыкальный номер, специально исполнявшийся во время торжественных церемоний при дворе царства Чжоу, и исполнять его при других дворах не полагалось. На это, по знаку Янь-цзы, начальник музыкантов почтительно ответил, что они эту музыку не разучивали. Тогда Фань Чжао, вернувшийся к своему царю, доложил, что на циское царство нападать нельзя, так как там имеются умные и дальновидные советники, которые хорошо умеют разгадывать чужие замыслы. Пин-гун согласился с этим и отказался от своих намерений. Так Янь-цзы своими действиями ликвидировал замыслы противника в самом зародыше.

В других случаях заставляют противника отказаться от враждебных намерений иными способами. Так, например, в правление Гуан-у (25–57) Поздней Ханьской династии вспыхнула междоусобная война, начатая Гао Цзюнем. Против него был выслан полководец императора Коу Сюнь. Гао Цзюнь попытался вступить с ним в переговоры и направил к нему своего посла Хуанфу Вэня. Это был искуснейший политик и полководец. Коу Сюнь, приняв посла, сразу же по речам и по всему поведению увидел, с кем имеет дело, и понял, что настоящим вождём противной стороны является именно Хуанфу Вэнь. Поэтому он, не задумываясь, приказал убить его и послал сообщить об этом Гао Цзюню. Его расчёты оправдались: Гао Цзюнь немедленно изъявил покорность.

Иначе действовал во времена Троецарствия (III в.) полководец царства У — Лу Кан. Он узнал о том, что Ян Ху, собираясь напасть на владения У, начал военные приготовления: соорудил на реке плотину, заготовил перевозочные средства для подвоза по реке провианта и снабжения. Тогда он поспешил неожиданно нагрянуть на эти места, разрушил плотины и уничтожил перевозочные средства. Этим он заставил Ян Ху отказаться от своих замыслов.

Вторая формула Сунь-цзы гласит: «Разбей его союзы». Почти все комментаторы понимают её в общем одинаково. Разница между ними только в оттенках. Так, например, Ду Ю считает, что речь идёт о том, чтобы не давать противнику заключать союзы вообще. Ван Чжэ говорит о взрыве уже заключённых союзов: «Когда я ещё не в силах полностью сломить замыслы противника, следует вмешаться в его союзы и довести их до распада». Всё это, конечно, основано на той мысли, что наличие союзов сильно укрепляет данную страну. «Когда заключён союз с сильным государством, противник не осмеливается что-либо замыслить», — говорит Мэн-ши. «Когда у противника есть союзы, дело трудное, и он силён; когда же у него нет союзов, дело маленькое, и он слаб», — поясняет Ван Чжэ. Такова оценка значения наступательных и оборонительных союзов в Древнем Китае.