Приключения Петрушки (илл. Л.Владимирского) - Фадеева Маргарита Андреевна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая

— Ха-ха-ха! Нашим-Вашим идет. Два лица несет.

Возмущенный судья оглянулся и сразу узнал рыжие вихры и красную рубашку бездельника Петрушки.

— Вот я тебя! — побежал он за мальчишкой, оставив Матрешку одну. А ей только того и надо было.

— Доченьки, помогите!

Дочки схватили каждая по мотку и разбежались во все стороны. Не догнав Петрушку, Нашим-Вашим вернулся к Матрешке.

— Давай пряжу! — потребовал он.

— Что ты, родимый, какая пряжа… Никакой пряжи у меня не было, сказала Матрешка.

Заглянул судья в корзину — верно: никакой пряжи нет. Плюнул с досады и, раскачиваясь из стороны в сторону, пошел домой.

Утром Трофим задумался: «Хорошо, что с первой проказой Петрушки все обошлось благополучно, если не считать бесплатной работы. А вдруг он завтра будет передразнивать Формалая или заберется к нему в сад, тогда уж непременно угодит на свалку. Прикажет Формалай: „На свалку!“ — и все — пропал Петрушка».

Когда Петрушка проснулся, мастер Трофим покормил его хлебом и посадил в чулан.

— Сиди тут. Будешь знать, как баловаться… — сказал он и погромче хлопнул дверью, чтобы сын понял, как он сердится.

Тузик уселся перед закрытой дверью и жалобно заскулил.

— И ты тоже виноват, — мастер снова открыл дверь, затолкнул в чулан щенка и повесил на пробой огромный замок. — Ну вот, теперь можно спокойно приниматься за работу, — удовлетворенно проговорил Трофим и взял кусок материала, приготовленный для очередного солдата.

Игла мелькала в руках мастера, но он все прислушивался: не постучится ли в дверь Петрушка, не попросится ли он на волю? В чулане было тихо, а вот с улицы донесся цокот копыт. Кого это несет? Ведь в Формалайске на лошади ездили только богатые. Трофим осмотрел мастерскую: все ли в порядке?

Дверь открылась, и, согнувшись, чтобы не стукнуться головой о низкий потолок, в мастерскую вошел тощий длинный генерал Атьдва с сумой на боку. В этой суме он хранил медали. Оказывается, у генерала было столько наград, что они не помещались на груди. Он обмахнулся красным клетчатым платком и заговорил басом:

— Я приехал к тебе, мастер Трофим, прямо с поля боя. Только что было жаркое сражение. Наши доблестные солдаты одержали новую победу. Они оставили злому Чуду-Юду морскому только две деревни и один маленький лесок, а ведь враг мог бы дойти до нашего города. — Атьдва похлопал мастера по плечу и продолжал: — Мне нужны быстрые ноги, чтобы раньше всех убегать от неприятеля и первым сообщать царю о победах. Приделай-ка к моим ногам колесики.

Делать нечего. Трофим усадил Атьдва в кресло, поднял на верстак тощие генеральские ноги, чтобы было удобно работать, и привинтил на каждую ногу по три колеса.

— Заказ выполнен, — доложил он, — примите, пожалуйста!

Атьдва осторожно встал, держась за стену, но не удержал равновесия, покатился на колесиках и шлепнулся посреди комнаты. Сума тяжело звякнула, и несколько медалей покатилось по полу.

— Осторожно, господин генерал. — Мастер хотел помочь вояке подняться, но тот оттолкнул Трофима и стал собирать медали.

— Поддержи меня, любезный, — попросил генерал, собрав медали, — мне нужно научиться.

Трофим покорно подставил плечо под руку генерала и, как маленького, повез его по комнате.

— Осторожнее! Немного потише, — предупреждал он. — Здесь половица прогнила. А эта качается. Не упадите.

Когда они два или три раза прокатились в разных направлениях, генерал почувствовал себя уверенней.

— Ну-ка, отойди, я сам, — он оттолкнулся руками от стены, прокатился вдоль всей мастерской, с грохотом налетел на противоположную стену. Смотри, мастер, получается, — Атьдва оттолкнулся теперь от этой стенки, докатился до противоположной. — Ну, я пойду, пожалуй. Да, вот тебе за труды, дружок, — Атьдва порылся в карманах и бросил на пол небольшую монетку.

Петрушке и Тузику не захотелось сидеть в чулане. Они выбрались через окно во двор и проскользнули на улицу. У калитки стояла вчерашняя девочка.

— Петрушка! — обрадовалась она. — Я тебя давно жду. Я хочу подарить тебе платок. Сама вышивала.

— Спасибо, мне не нужно, — поблагодарил мальчик. — А как тебя зовут?

— Аленка.

— А почему ты такая маленькая? — полюбопытствовал Петрушка.

Девочка опустила голову и стала ковырять землю носком красного башмака.

— Материалу на меня не хватило, — объяснила она. — Но мой отец, кузнец Игнат, говорит, что когда заработает побольше денег, он попросит Трофима перешить меня, чтоб я была большая, как все. Я очень хочу быть большой.

— Не огорчайся, — утешил Петрушка. — Лучше быть маленькой, но хорошей и доброй, чем таким большим и злым, как сын судьи Киря.

Ребята вместе отправились бродить по улицам. Они выбрались за город и увидели на цветущем лугу женщину. Вокруг нее сидели пять девочек, очень похожих друг на друга. Все горько плакали.

— Что они делают? — затявкал Тузик, который еще многого не знал и не понимал.

— Они плачут, — тихо ответила Аленка. — Наверно, у них большое горе.

Петрушка подошел поближе и сразу узнал крестьянку, у которой судья хотел отобрать пряжу.

— Какое у вас горе? Может быть, мы вам поможем, — проговорил Петрушка.

— Горе у нас большое. У моего мужа на войне оторвало обе ноги, и Формалай приказал его выбросить на свалку.

— Их можно пришить, — робко предложил Петрушка. — Я попрошу отца, и он, конечно, сделает новые ноги.

— Конечно, можно. Но разве Формалай разрешит Трофиму чинить старых солдат? Царю сшить новых солдат гораздо легче да и выгоднее: новых солдат всегда можно заставить воевать и выполнять все приказы.

— Но мы все равно спасем вашего мужа. Как его зовут?

— Ванька-Встанька, — печально ответила женщина. — А я крестьянка Матрешка. А это мои дочери. Они тоже Матрешки.

— Не горюйте. Мы обязательно вам поможем, — пообещала Аленка.

— У вас доброе сердце, детки. Это хорошо, когда у детей добрые сердца, — сказала Матрешка.

Поздней ночью пять темных фигур, крадучись, выскользнули из дома кузнеца. Это были кузнец Игнат, трубочист Яша, огородник Терентий и ткач Сидор. Пятым, держась за руку Игната, вприпрыжку бежал Петрушка. Его тоже взяли на это опасное ночное дело. А Аленка осталась дома, потому что она была совсем маленькая, и к тому же девочка.

Впереди всех бежал Тузик. Он втягивал носом воздух и весело махал хвостом.

Кузнец Игнат и его друзья долго шли по узким улицам, стараясь идти там, где было темнее. Они пересекли дворцовую площадь и подошли к высокой стене. Тут была свалка. Входили на свалку через толстые железные ворота.

День и ночь на этих воротах висел огромный замок, потому что Формалай боялся, как бы израненные солдаты, изношенные каменщики, потрепанные крестьяне не вырвались оттуда и не потребовали для своей починки нового полотна, ваты, картона, красок и ниток. Возле ворот взад и вперед ходили часовые. Через каждый час обходили они территорию свалки и проверяли, все ли в порядке.

Прижавшись к стене, кузнец, трубочист, огородник, ткач и Петрушка подождали, пока солдаты отойдут подальше, и тогда кузнец Игнат сказал:

— Мы все перелезем через стену, а ты, Тузик, оставайся здесь, а если что случится — подай голос.

— Гав-гав, — пролаял Тузик.

— Лезем, — скомандовал кузнец и встал у самой стены. Ему на плечи взобрался огородник, на огородника взгромоздился ткач, а на самый верх этой живой пирамиды взобрался ловкий Петрушка. Мальчик привязал веревку к толстому зубцу стены, и по ней один за другим его старшие товарищи взобрались наверх, а потом спрыгнули вниз.

• Предыдущая
• 3/24
• Следующая