Одинокая леди - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 53

• Предыдущая
• 53/109
• Следующая

Гарри увидел меня через стеклянную перегородку своего кабинета и поднялся на ноги. Покачал восхищенно головой.

— Ты добилась. Ты своего добилась! Его ирония мне не понравилась.

— Я еще раз все обдумала, — тем не менее, попыталась я объяснить ему. — Мне не нужна эта работа, что бы там они ни говорили.

— Ты понимаешь, что ты сама себя утрахала к чертям! За каких-нибудь два дня ты умудрилась добиться того, на что другим людям требуется вся жизнь! — в его голосе прозвучало скрытое восхищение и удивление. — Нет, ты и в самом деле утрахала себя в пух.

— Все, что я сделала, — сказала я, — это — отказалась от предложенной мне работы. Больше того, я даже позвонила на студию и попросила передать, что не приеду.

— Господи, Боже мой! — не унимался он. — «Юниверсал» — сам «Юниверсал»! — снизошел до того, чтобы шепнуть всем студиям, что с тобой невозможно иметь дело. Мне звонит Тони Стайлз в ярости и кричит, что ты погубила его фильм.

— Тони Стайлз? — удивилась я. — Да я и видела-то его всего один раз!

— Он кричал, что ты засрала мозги его брату и, что ему теперь приходится прерывать на несколько дней съемки, чтобы Джон мог отлежаться в постели. Он заявил, что собирается вырезать из фильма все куски с твоим участием, даже если ему придется переснимать Необходимые сцены с другой актрисой. Ты можешь мне объяснить, что там у вас произошло?

— Мы всего-навсего не сошлись во взглядах — и все. Я уехала.

— Господи! — почти простонал он и протянул мне какие-то бумаги. — Я получил это как раз перед твоим приходом. Джордж хочет меня видеть в связи с твоими делами.

— Если Джордж хочет переговорить со мной, ему достаточно сообщить мне об этом.

— Ты ничего не понимаешь! Джордж — не твой агент. Ты не входишь в число тех, за кого он лично несет ответственность. Ты — со мной. Поэтому все, что он хочет сказать тебе или хочет добиться от тебя, он передает через меня!

— И что все это означает?

— Только то, что Джордж не хочет поднимать волну, — сказал он устало. — Джордж хочет оставаться «мистером Симпатягой-парнем» для всех — и для «Юни-версал», и для Стайлзов, и для твоего бывшего, и даже для самого Господа Бога.

— И что?

— А то, что мы попали в переплет. Скорее всего, до Джорджа дошли разговоры, и он не хочет, чтобы кто-нибудь из больших студий выразил недовольство его агентством.

— Другими словами, он собирается расстаться со мной?

— Не знаю, — признался Гарри. — Но если у тебя есть какие-нибудь друзья, чей голос имеет для него вес, самое время обратиться к ним.

— Но у меня контракт.

— Прочти внимательно — здесь все написано черным по белому. Они могут расторгнуть его в любой момент.

Я умолкла. Возникло ощущение подавленности.

— Как насчет твоего бывшего? Он замолвит за тебя словечко?

— Я не хочу обращаться к нему, — сказала я. — Мне потребовалось слишком много времени, чтобы выбраться из-под его прессинга.

— Есть еще кто-нибудь? Я подумала. Список оказался небольшим. — — Может быть. Гай? Режиссер... Он задумчиво покачал головой.

— Джордж терпеть его не может: Гай заключил контракт с другим агентством после того, как Джордж надорвал себе задницу, пытаясь заманить его к нам.

— Тогда никого...

Он медленно пошел к двери.

— И тем не менее, я попытаюсь как-то вывернуться из всей этой каши.

— Мне тебя подождать?

— Ну, ты даешь! Глупее ты ничего не могла спро-сить? — он взпянул на меня ошалело. — Конечно, можешь подождать и получить новости горяченькими, прямо с чертовой сковородки!

Он вернулся примерно через полчаса. К этому времени я прикончила свои сигареты и взялась за его.

Гарри прикрыл плотно дверь и плюхнулся в свое кресло.

— Господи! — выдохнул он. Видимо, это было его любимым присловьем.

— Ладно, — сказала я, — давай выпаливай!

— Они аннулируют твой актерский контракт, но сохраняют контракт на писательский труд, хотя я и пытался добиться, чтобы они расторгли и его.

— Я думала, ты мой друг! — сказала я возмущенно. — Подкуска хлеба лучше, чем ничего.

— Тебе еще учиться и учиться... Если бы они расторгли твой писательский контракт, ты бы смогла найти себе другое агентство. У тебя написана пьеса, и это может принести некоторый доход новому агенту. А так — мы оставляем за собой возможный процент от твоих драматургических доходов и лишаем тебя возможности бороться.

Я вытаращила на него глаза.

— Но это же несправедливо!

— А я разве сказал, что справедливо?

— Я поднимусь и поговорю с ним!

— Не поможет. Кроме того, тебе никогда не обойти его секретаршу.

Джордж довел умение увиливать от нежелательных встреч до высокого искусства.

— Так что же я могу сделать?

— Только одно, что приходит мне в голову. Но уверен, тебе это не понравится.

— Что?

— Выпить чашу унижения, — сказал он. — Позвонить Чэду Тейлору в «Юниверсал». Сказать ему, что приближались твои месячные. Или еще какую-нибудь женскую чмурь. И что ты все обдумала и пришла к выводу, что согласна сниматься у них. Насколько я знаю, они все еще не нашли на твою роль никого и поэтому не начали снимать твои эпизоды.

— Ты уверен?

— Точно так же, как и то, что я сижу здесь.

— Это твоя идея, или Джордж приказал подкинуть ее мне?

Он слегка покраснел под моим пристальным взглядом.

— Джордж.

— И если я не соглашусь — я конченный человек в вашем агенстве?

Он молча кивнул.

Я поняла, что я в западне. В капкане. В мышеловке! Они играли со мной свою игру, и все игроки были в их команде. Выиграть я не могла никаким образом. Никак!

— Хорошо, — сказала я наконец. — Соедини меня с ним.

Я оказалась гораздо более хорошей актрисой, чем сама считала. Я не только выпила чашу унижения, я еще и утерлась ею. Все время, пока я летела в самолете на восточное побережье, я испытывала тошноту после всего происшедшего и спазмы в желудке.

В аэропорту меня ждала машина, чтобы отвезти в отель. Шофер сразу же вручил мне записку от Тейлора:

Дорогая Джери-Ли!

Приглашаю на ужин. Буду к восьми тридцати со сценарием. Наденьте платье для вечера у "Чей-зенаа>.

С приветом, Чэд Коротко и ясно. И никаких заблуждений относительно того, кто хозяин.

Но теперь все это не имело никакого значения. Я так смертельно устала, что хотела лишь одного — рухнуть в кровать и уснуть мертвым сном.

Шофер доставил меня в мотель, именуемый громко «Королевским», что на Бульваре Голливуда, между Фэр-факсом и Каньоном Лорел. Меня поместили в небольшой двухкомнатный номер с видом на бассейн.

— Обычно нью-йоркцев мы поселяем здесь, — сказал мне шофер. — Отсюда можно пройти в студию напрямую, если скосить через Каньон Лорел.

Он поставил мои вещи на специальную подставку для чемоданов. Я поблагодарила. Он ушел.

Я достала платья, развесила их, зашторила окна. Затем я раздвинула огромную кровать королевских размеров и попросила администратора разбудить меня в семь тридцать.

Я уже уплывала в сон, когда позвонил Чэд Тейлор.

— Все в порядке? — спросил он, — Чудесно, — голос его звучал бодро, излучая довольство. — Вечером принарядись. Будут важные люди.

— О'кей.

— Жду в восемь тридцать.

Не успела я закрыть глаза и устроиться в подушках поудобнее, как телефон зазвонил опять. Я устало потянулась за трубкой.

— Джери-Ли? — теперь это был Джон. И в его голосе не чувствовалось ни намека на обиду или злость. Словно ничего не случилось.

— Да.

— Я рад, что ты одумалась. Я начал уже беспокоиться за тебя.

— Я в порядке.

— Я тут подумал, что, может быть, мы поужинаем вместе? Помнится, тебе по воскресеньям нравилась вырезка на углях.

— Я ужинаю с мистером Тейлором. Он принесет сценарий, и мы переговорим вечером.

— А что ты собираешься делать потом?

— Спать. Я как выжатый лимон. Летать взад и вперед через всю страну — развлечение вовсе не для меня.

• Предыдущая
• 53/109
• Следующая