Черный котел - Александер Ллойд - Страница 11
- Предыдущая
- 11/37
- Следующая
К тому времени, когда Тарен достиг наконец подножия насыпи, Доли уже суетился на дне громадного оврага, разводя костер перед изгородью спутанных колючих кустов. Удивленный Тарен видел, как кусты ежевики вдруг начали трястись и содрогаться, будто изнутри кто-то бился, пытаясь их раздвинуть. И верно, вся эта спутанная масса ветвей неожиданно, с треском и шелестом, раздалась, будто раскрылись колючие створки ворот.
— Это придорожный пост Красивого Народа! — воскликнула Эйлонви. — Я знаю, они расставлены везде. И Доли нашел один из них.
Когда Тарен приблизился к карлику, проход уже раскрылся достаточно широко и в переплетении колючих ветвей маячила какая-то фигурка.
Доли пригляделся и проворчал:
— Так это ты, Гвистил? Мне следовало бы раньше догадаться.
— Так это ты, Доли? — ответил тихий печальный голос. — Мог бы предупредить заранее.
— Предупредить? — закричал карлик. — А что я делал, когда ты ни за что не хотел отпирать мне? Эйдцилег еще узнает об этом! Какой толк от придорожного поста, если нельзя воспользоваться им при необходимости? Ты же знаешь правило: если кто- либо из Красивого Народа в опасности… Ладно, что там толковать. Я и так наорался до хрипоты. — Он яростно ткнул ногой в сплетение колючих веток ежевики.
В кустах послышался долгий и протяжный звук, похожий на вздох сожаления, и проход расширился. Тарен теперь ясно видел странное существо, скорее напоминавшее пучок сухих прутиков с клубком паутины в том месте, где должна быть голова.
Юноша вспомнил, что уже встречал в королевстве Эйдцилега представителей Красивого Народа, подобных этому необычному привратнику. Только этот был, кажется, сейчас не в лучшем виде.
В отличие от Доли, Гвистил был не из рода карликов. Длинный и тощий, с редкими длинными волосами, тягучими и тонкими, как паутинки, он действительно напоминал унылую сухую былинку. Нос его устало свешивался над верхней губой, которая, в свою очередь, нависала над подбородком, придавая лицу Гвистила самое мрачное выражение. Морщины бороздили его лоб, тусклые глаза беспомощно моргали. Казалось, он вот-вот разрыдается. Его узкие, согбенные плечи были задрапированы потертым, грязным плащом, складки которого он нервно теребил пальцами. Гвистил несколько раз жалко шмыгнул носом, вновь протяжно и тоненько вздохнул и неохотно кивком пригласил Доли войти.
Гурджи и Ффлевддур подошли и стали рядом с Тареном. Гвистил, заметив их, испустил подавленный стон.
— О нет, — пискнул он, — никаких людей. Может быть, в другой раз. Мне жаль, поверь, Доли. Но только не люди.
— Они со мной, — коротко бросил карлик — Они просят защиты у Красивого Народа, и я полагаю, что они ее получат.
Лошадь Ффлевддура, налетевшая на колючки, громко заржала. Это привело Гвистила в полное замешательство.
— Лошади! — всхлипнул он. — Это невозможно! Тащи сюда своих людей, если уж так хочешь. Но только не лошадей. Сегодня, Доли, я никак не расположен к общению с лошадьми. Пожалуйста, Доли, — застонал он, — не делай этого со мной. Я плохо себя чувствую, совсем неважно, правда. Я и подумать об этом не могу, об этих копытах, фырканье, топоте и громадных головах с каменными зубами. А кроме того, для них нет помещений. Да и вообще никаких помещений нет. Ни одной комнаты.
— Что это за место такое? — сердито спросил Элидир. — Куда ты привел нас, карлик? Остальные как хотят, пусть спускаются в эту нору. Но я без Ислимах и шагу не сделаю. Она должна быть при мне.
— Мы не можем оставить лошадей на земле, — сказал Доли Гвистилу, который уже стал удаляться, — Найди помещение или, в конце концов, сделай его, — приказал он. — Это мое последнее слово!
Шмыгая носом, ворча, покачивая головой, Гвистил с большой неохотой раздвинул колючие ворота во всю их ширину.
— Очень хорошо, — вздохнул он, — пусть они войдут. Пусть все войдут. И если ты знаешь кого-нибудь еще, тащи его сюда тоже. Хоть целую толпу. Это уже не имеет значения. Я пытался намекнуть тебе, деликатно воззвать к твоему разуму, Доли. Но теперь мне все равно. Теперь мне просто-напросто наплевать.
Тарен начинал понимать, что Гвистил беспокоится неспроста. Причина для беспокойства у него была. Проход был слишком узок и низок для могучих лошадей. Лошадь Адаона протиснулась с трудом. дом. Ислимах яростно выкатила глаза, когда колючки стали царапать и в кровь раздирать ей бока.
Тем не менее, пробравшись внутрь, Тарен увидел, что они оказались в длинном коридоре, похожем на широкую галерею с низким потолком. Одну стену коридора образовывала земляная насыпь, другую — густая завеса колючих ветвей, сквозь которую ничего нельзя было разглядеть. Однако в этой сплошной завесе было достаточно еле заметных прорех и щелей, пропускавших свежий воздух.
— Вы можете провести лошадей здесь, — тяжко вздохнул Гвистил, указывая на галерею. — Я расчищал ее не так давно. Правда, я не ожидал, что придется превратить ее в конюшню. Но проходите, мне уже все равно.
Поминутно вздыхая и всхлипывая, Гвистил повел путников по коридору, пахнущему влажной прелостью. Тарен заметил, что в одной стене была устроена глубокая ниша, наполненная корнями трав, лишайниками и грибами. «Продуктовые запасы здешнего угрюмого жителя», — догадался Тарен. Вода капала с земляного потолка или бежала ручьями по стенам. Запах сырой глины и прелых листьев стоял в коридоре. Дальше проход вел в небольшой круглый зал.
Здесь в крошечном, выложенном камнями очаге пылал слабый костерок. В коротких язычках пламени тлели пучки дерна. Но из этого еле мерцающего огня валили густые, разъедающие глаза и колющие в носу клубы дыма. Рядом лежал неубранный соломенный тюфяк. Здесь же стояли сломанный стол и два колченогих стула. Все стены были увешаны пучками сохнущей травы. Чувствовалось, что обитатель этой комнаты пытался выровнять стены, пол и потолок, но усилия его оказались тщетными: тут и там из приглаженной глины высовывались скрюченные щупальца корней, усы упрямо прорастающей травы и белые паутинки грибных спор. Хотя в комнате было достаточно тепло и даже душно, Гвистил зябко ежился и плотнее укутывал плечи своим ветхим одеянием.
— Очень уютное гнездышко, — сказал Ффлевддур, густо кашляя.
Гурджи поспешил к очагу и, несмотря на едкий дым, свернулся калачиком у самого огня. Адаон, который никак не мог выпрямиться и стать в полный рост, казалось, не обращал внимания на неудобство и беспорядок. Он подошел к Гвистилу и любезно поклонился.
— Благодарим тебя за гостеприимство, — вежливо сказал он. — Мы были в очень трудном положении.
— Гостеприимство! — фыркнул Доли. — Мы его еще и не видели! Ступай-ка, Гвистил, принеси чего-нибудь поесть и выпить.
— О, конечно-конечно, поесть — самый удобный способ потянуть время, — пробормотал Гвистил. — Так когда, вы говорите, собираетесь уйти отсюда?
Эйлонви вдруг взвизгнула от восторга:
— Посмотрите, у него ручная ворона!
Около огня на воткнутом в стену суку, который весьма отдаленно напоминал насест, шевелилась какая-то тень, которая, как догадался Тарен, и была на самом деле крупной вороной. Вслед за Эйлонви он подошел поближе, чтобы разглядеть ее. Ворона, скорее, напоминала комок темной глины, беспорядочно утыканный потрепанными перьями. Они топорщились и торчали во все стороны, как и спутанные паутинные волосы Гвистила. Зато глаза вороны неожиданно оказались ясными и острыми. Они смотрели на Тарена пронзительно и неотрывно. Несколькими сухими щелчками птица отполировала свой клюв о жердочку и подняла голову.
— Какая хорошенькая ворона, — умилилась Эйлонви. — Хотя, по правде, я еще никогда не видела таких растрепанных птиц. Впрочем, перья у нее чудесные. Когда к ним привыкнешь.
Поскольку птица не возражала, Тарен нежно пошевелил перья вокруг шеи и потрогал пальцем желтый костяной клюв.
Неожиданно ему на память пришел птенец-гвитант. Вспомнил он с печалью о раненой птице, с которой так подружился. Казалось, это было совсем недавно. Тем временем ворона наслаждалась лаской и вниманием, которыми, вероятно, ее не так часто дарили. Она вертела головой, томно моргала и старалась потереться клювом о волосы Тарена.
- Предыдущая
- 11/37
- Следующая
