Выбери любимый жанр

Приключения доктора Скальпеля и фабзавука Николки в мире малых величин - Гончаров Виктор Алексеевич - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Врач сделался ростом с годовалого ребенка, громко смеясь, перепрыгнул со стула на койку — без сапог, штанов и гимнастерки — нагишом: вся одежда упала с него на пол. Он продолжал крепко держать Николку за руку.

— Простой опыт и больше ничего… Сбросьте с себя одежду, она нам будет только мешать…

— Хорош — опыт, черт подери! — стуча зубами, бормотал Николка, следуя совету врача. Его пугал все увеличивающийся и увеличивающийся шум: и в комнате, и в подполье, и на чердаке, и на улице, — кругом гудело, шипело, стучало, лязгало.

— Что это? — спросил он.

— С уменьшением тела обостряется наш слух, — ответил врач, — мы начинаем улавливать звуковые волны высокого напряжения… Ничего, дальше будет хуже…

— Что будет дальше? — спросил, встревожившись еще более, Николка. Ему уже казалось, что хуже быть ничего не может.

В ответ последовала загадочная улыбка.

Их размеры через минуту достигли размеров двухнедельных котят, и койка стала казаться порядочной площадью.

— Недоставало, чтобы мы еще замяукали, — опасливо сказал Николка, но не получил никакого ответа, так как Скальпель с беспокойством поглядывал наверх.

— В чем дело? — задал новый вопрос Николка.

— Гм… Мы, кажется, не приняли во внимание одного обстоятельства…

— Какого же это?

— Да вы не пугайтесь… Ничего особенного, только… видите вы, что делается в воздухе?

Николка давно обратил внимание на воздух: в нем варилась какая-то каша.

— Это — пыль, — пояснил врач. — Мы раньше ее не замечали… Теперь… Гм…

— Что теперь? Ну, говорите же!..

— Вы волнуетесь? Не надо. Ничего страшного нет… Только… когда мы уменьшимся еще более, эта пыль обратится в громадные камни… Видите, как она сейчас оседает на одеяло?..

Оседала она, действительно, весьма стремительно. Это не сулило ничего приятного.

— Ну, так прекратите свой опыт, — предложил Николка.

Врач невозмутимо дернул головой:

— Теперь невозможно. Надо произвести до конца его.

Николка посмотрел пристально на Скальпеля, посмотрел на падающие из воздуха камни и на то, что шерсть одеяла стала доходить до колен.

— А ну вас к черту! — сказал он. — Вас не поймешь, не то вы шутите, не то всерьез говорите… Да плевать я хотел на вашу пыль!.. Что вы, в самом деле, запугать меня, что ли, хотите?..

Скальпель загадочно улыбался.

«Как во сне», подумал Николка и вдруг наполнился беспечной отвагой. Вырвал руку и пустился бежать, перескакивая через препятствия из шерстяных волокон, причудливо сцепившихся друг с другом.

— А ну, догоняйте!..

Скальпель, падая ежеминутно по причине своей близорукости и громко смеясь, пустился в преследование…

Остановились, запыхавшись, и оглянулись, продолжая болтать и смеяться.

Комната раздалась вширь и в высоту до невероятных размеров и казалась постройкой гигантов; электрическая лампочка мерцала в недосягаемой выси, «на небе», — пошутил врач; звуки, до сих пор раздражавшие слух, куда-то скрылись, вместо них появились новые: мелодичный звон, дрожание переливами, непрерывное клокотание.

— Наши уши уже перестали воспринимать доступные простым смертным звуковые колебания, — сказал врач, — мы слышим сейчас, приблизительно, как мухи..

Через несколько минут шерстяное одеяло претворилось в громадную степь. А еще немного спустя — это была уже не степь, а дремучий лес с вековыми деревьями в несколько обхватов, полутемный и кишащий странными животными. Врачу и Николке то и дело приходилось делать по несколько шагов навстречу друг к другу, так как их размеры сокращались все более и более, и грозила опасность потеряться среди бурных зарослей. Собственно говоря, они уже не замечали своего уменьшения. Не было привычной обстановки, с которой можно было бы сравнивать свой рост. Теперь казалось, что уменьшаются не они, а растут грандиозно окружающие их безлистные деревья.

— Н-да… темновато… — процедил врач.

— Вообще… — мотнул неодобрительно головой его спутник.

Хотя громадные шерстяные стволы были лишены кроны, расщепляясь лишь на самых верхушках на три-четыре меньших ствола, и голыми черными силуэтами маячили над головами двух затерявшихся среди них человечков, совсем не закрывая от них «неба», — в шерстяном бору царил полумрак. Электрической лампочки не было видно, и даже никакого зарева не намечалось вместо нее. Теперь светился сам воздух, волнообразно колеблясь; светились все предметы, испуская непохожий на обыкновенный свет. И все-таки было темно из-за густоты «растительности».

— Мы уже не можем воспринимать обыкновенных световых волн, — пояснил врач, — а все это свечение зависит от электрических волн, а может и еще каких, науке неизвестных… — Николка молчал, подавленный необычной картиной.

Они с трудом пробивались сквозь гущу шерстяных кустарников, отскакивая на каждом шагу от того или другого чудовища — безглазого и неопределенных размеров, но слишком определенно выражавшего свои намерения.

— Однако, — произнес врач, — вы, тов. Даниленко, давненько, должно быть, не вытряхивали своего одеяла… Сколько в нем мерзости всякой накопилось…

Приключения доктора Скальпеля и фабзавука Николки в мире малых величин - i_003.png
…в шерстяном бору царил полумрак.

Николка чистосердечно признался, что за «недосугом» одеяло, пожалуй, месяца три не подвергалось никакой чистке…

Между тем, рост обоих путников перестал уменьшаться, вернее, дремучий бор перестал расти.

— Ну-с, — отметил врач, — мы достигли с вами предельных величин… Знаете ли вы, что мы сейчас мельче тех пылинок, которые бывают видны в солнечном луче?..

— Тогда, — с облегчением возразил Николка, — и все эти звери — существа микроскопические?..

— Конечно. Нормальный человек никогда не увидит их простым глазом…

Приятели продвигались по «девственной» чаще, держась за руки и беседуя шепотом из боязни потревожить многочисленных обитателей одеяла.

— И что же, — с ужасом воскликнул Николка, — все это зверье вызывает у человека болезни?!..

— Нет, мой друг, — успокоил врач, — все эти страшные бесформенные животные — простые одноклеточные организмы, существа в большей своей массе для человечества безобидные; нас, правда, сейчас они могут проглотить… А вот те, — добавил он, указывая на два изогнутых бревна, приютившихся под стволом громадного шерстяного волоса, — те для нас с вами нисколько не опасны, а человечеству приносят невероятный вред…

— Ишь ты! — недоверчиво произнес Николка, подходя к бревнам и безо всякого уважения ковыряя их пальцем. — Что же это за штуки?

— Это — знаменитые «палочки», вызывающие у человека туберкулез…

— Туберкулез?! — отскочил Николка, сразу проникаясь к «бревнам» должными чувствами. — Черт возьми, я не знал!..

— Не пугайтесь, — сказал Скальпель, усаживаясь на одно из бревен и знаком предлагая собеседнику сесть рядом. — Уверяю вас, нам эти «палочки» не страшны. Они попали в неподходящую среду, слишком сухую и лишенную питательных веществ; теперь они находятся в состоянии глубокой спячки…

— А как проснутся? — все еще беспокоился Николка.

— Не проснутся! Для этого надо, чтобы они попали в ранку на коже человека или в его легкие, или в кишечник…

— Как могут они туда попасть? — изумился Николка, сравнивая свою небольшую руку с размерами туберкулезных палочек.

— Вы, мой друг, — улыбнулся врач, — все забываете про наше особенное положение в сравнении с остальными людьми. Мы ведь невидимые глазом существа, и туберкулезная палочка для обыкновенного человека тоже совершенно невидима. Только в микроскоп ее можно увидать…

— Тогда — другое дело, — согласился Николка.

— Ну, так вот, — продолжал врач, небрежно и несколько демонстративно разваливаясь на своем ложе, — если это «бревнышко» попадет на поврежденную кожу человека, оно может вызвать у него кожный туберкулез — язвы, долго не заживающие… Если попадет в легкие — на сцену может появиться чахотка; в кишечнике же «палочки» вызывают кишечный туберкулез, обыкновенно кончающийся смертью…

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело