Сага о возвышении - Брин Дэвид - Страница 34
- Предыдущая
- 34/317
- Следующая
Джейкоб обвел взглядом своих слушателей. Он не понимал, улавливают ли они связь между историей племени чероки и нынешними взаимоотношениями человечества и галактической Библиотеки.
Милдред Мартин, похоже, была удивлена столь подробным историческим экскурсом. Но откуда ей было знать, что после окончания школы Джейкобу и его многочисленным кузенам и кузинам пришлось прослушать курс истории и ораторского искусства. Хотя Джейкоб слыл в своей семье белой вороной и всегда сторонился политики, тем не менее определенные навыки в этой области у него остались.
— Так вот. Секвойя нашел устраивавшее его решение проблемы. Он попросту взял и изобрел письменность индейцев чероки. Это был воистину титанический труд, стоивший ему немалых мучений. Более того, в глазах большинства соплеменников он выглядел настоящим безумцем. Но, несмотря на все препятствия, Секвойя достиг цели — отныне печатное слово стало доступно не только горстке интеллектуалов, годами изучавших английский, но и тем, кто вовсе не блистал способностями. Вскоре даже сторонники ассимиляции признали усилия Секвойи. Это была великая победа человеческого духа, вдохновлявшая все последующие поколения индейцев чероки. Надо заметить, чероки оказались единственным коренным американским народом, выбравшим себе в герои не воина, не охотника, а мыслителя. Единственным!
И вот это-то и явилось главной ошибкой чероки. Если бы индейцы позволили местным миссионерам превратить себя в некое подобие колонистов, то со временем они смогли бы влиться в класс землевладельцев и занять свое место в американском обществе.
Но вместо этого чероки решили стать современными индейцами: сохранить основные элементы своей культуры и одновременно воспринять европейскую цивилизованность. Здесь кроется явное противоречие. И все же некоторые историки до сих пор полагают, что такой поворот дела не был так уж невозможен. Все шло замечательно, пока в один прекрасный день отряд белых колонистов не обнаружил на земле чероки золото. Европейцы, разумеется, пришли в крайнее возбуждение. Они быстро провели через законодательное собрание Джорджии постановление о конфискации этих земель.
Тогда чероки совершили очень странный поступок. Аналогов ему не нашлось даже сто лет спустя. Индейское племя подало в суд на законодательное собрание штата Джорджия, обвинив его в незаконном захвате земель! Чероки получили определенную поддержку от сочувствующих индейцам белых и сумели довести дело до Верховного суда Соединенных Штатов Америки. И самое странное, суд постановил, что земля принадлежит племени чероки!
Но вот здесь-то и проявилась относительность приобщения индейцев к европейским социальным институтам. Поскольку чероки особо не стремились внедриться в общественную структуру колонистов, то они не обладали никакой политической силой. Индейцы с удивительной наивностью доверились высшим и на бумаге очень справедливым законам новой нации. Они вполне успешно освоили правила законодательных игр, но не учли одной-единственной малости — общественное мнение всегда являлось куда более влиятельной силой, чем любой закон.
Для большинства своих новых соседей они так и остались всего лишь еще одним индейским племенем. Когда Энди Джексон послал Верховный суд к черту и отправил войска, чтобы занять земли чероки, индейцы внезапно выяснили, что им некуда больше обратиться. И тогда народ Секвойи вынужден был собрать скудный скарб и отправиться Дорогой Плача к новым «индейским территориям» в западных землях Соединенных Штатов Америки.
История Дороги Плача — это гимн человеческому мужеству и терпению. Невозможно описать, что пришлось испытать людям из племени чероки на этом скорбном пути. Страдания и горе послужили основой для выразительнейших по силе и глубине литературных памятников. И, кроме того, именно в это время у чероки возникла традиция черпать силу в лишениях, что и поныне остается характерной чертой этого народа.
Изгнание оказалось не последним ударом, обрушившимся на чероки. В Соединенных Штатах разразилась гражданская война. Индейцы также не остались в стороне. И брат стал убивать брата, когда войска Конфедерации столкнулись с отрядами индейцев. Индейцы сражались даже неистовее белых, а уж дисциплина в их рядах всегда была несравненно лучше. Но в то время как мужчины проливали кровь на полях сражений, их дома подверглись новым разорениям. Болезни и бандитские шайки во все времена сопутствовали войнам.
А потом начались новые захваты земель очередными колонистами. За стоицизм племя чероки даже прозвали «американскими евреями». Другие племена не выдержали лишений, не сумели выстоять перед натиском несправедливых ударов судьбы, смирились. Но чероки выжили как самобытный народ, и помогла им в этом традиция во всем полагаться только на себя.
Память о Секвойе не умерла. Быть может, из уважения к мужеству индейцев чероки одно из калифорнийских деревьев назвали секвойя. Это самое высокое дерево в мире.
— Но я отклонился от рассказа о безрассудстве чероки, — продолжал Джейкоб. — Гордость помогла им выжить в девятнадцатом веке, веке насилий и грабежей на Американском континенте, выстоять перед равнодушием двадцатого столетия. Но именно гордость не позволила им принять участие в Возмещении двадцать первого века. Чероки отвергли «культурные репарации», предложенные им американским правительством накануне эпохи Бюрократии. Отвергли богатства, которыми власть попросту завалила остальные индейские племена, дабы успокоить слишком чувствительную совесть просвещенного и образованного американского общества.
Индейцы чероки отказались участвовать в создании культурных центров и изучать там танцы и ритуалы предков. Многие индейцы занимались тем, что возрождали доколумбовы орудия труда, «устанавливая контакт со своим прошлым». Чероки же решили создать собственный, ни на что не похожий вариант американской культуры двадцать первого века.
Заразив своим энтузиазмом племя могавков и отдельных индейцев из других племен, чероки занялись собственным «Возмещением», начав с того, что половину своих доходов вложили в Лигу энергетических спутников. Теперь их гордость сублимировалась в строительство городов в открытом космосе. Примерно так же, как некогда она заставила их возвести величайшие города Америки. Чероки отказались от богатства в обмен на свою долю неба.
Но на этом история не заканчивается. Чероки еще раз пришлось заплатить за свою гордость. Когда Бюрократия начала политику всеобщего подавления. Лига спутников восстала. Блестящие молодые люди, истинный цвет человечества, шли на смерть бок о бок со своими космическими братьями. Построенные в космосе города были уничтожены. Тем же, кто выжил, разрешили остаться на орбите только потому, что кто-то должен был научить людей Бюрократии обращению со сложным оборудованием.
Но война шла не только в космосе. Многие индейцы чероки приняли участие в Конституционном мятеже. Они оказались единственным индейским племенем, подвергшимся гонениям властей. Вторая Дорога Плача была не менее печальна, чем первая. Однако на этот раз у чероки были товарищи по несчастью.
Но вот наступила эпоха подлинной Бюрократии. Гегемония больше заботилась о повышении производительности, чем о мщении противникам. Лигу спутников восстановили, правда, под строгим контролем, и в колониях О'Нила расцвела новая культура.
Представителей чероки и поныне можно встретить на Земле, в то время как большинство индейских племен либо бесследно растворились в современной космополитической культуре, либо ведут жизнь музейных экспонатов. Чероки же все еще пытаются жить самостоятельно. Они так и не усвоили уроков судьбы. Последняя их безумная затея — совместный с вьетнамцами и курдами проект по окультуриванию Венеры. Но все это, конечно же, лишь очередное нелепое прожектерство.
Впрочем, современная история племени чероки уже не имеет никакого отношения к этому рассказу. Если бы Секвойя и его народ полностью переняли образ жизни белого человека, то им удалось бы выжить и даже занять определенное место в европейской культуре, заплатив, правда, за это полной ассимиляцией. Если бы чероки встали на путь упорного сопротивления, подобно большинству индейских племен, то после бесчисленных страданий их ждала бы в конце концов участь пыльных музейных экспонатов.
- Предыдущая
- 34/317
- Следующая
