Звезды светят вниз (Звезды сияют с небес) - Шелдон Сидни - Страница 14

• Предыдущая
• 14/71
• Следующая

– Но там все стоит!

– Почему бы вам не посоветоваться с мистером Эриксеном, помощником бригадира?

– Хорошо.

Эриксен оказался добродушным, могучего телосложения норвежцем. Лицо его излучало спокойную уверенность.

– Понимаю ваши проблемы, мисс Камерон, но Базз просил передать: выбросьте их из головы. Мы ненадолго прервали работы, поскольку получили новый проект. Подчеркиваю, по графику у нас еще три недели. Опоздания не будет.

– Там еще куча дел...

– И что? Бригада вернется на стройку в следующий понедельник.

– Благодарю вас. – У Лары отлегло от сердца. – Извините за назойливость, я ужасно нервничаю. Стройка для меня – все.

– Естественно, мисс Камерон. – Эриксен улыбнулся. – Поезжайте домой и отдохните. Вы в надежных руках.

В понедельник на площадке не появилось ни души. Лара решила, что еще немного, и она сойдет с ума. Оставалась одна надежда – Коэн.

– Все работы встали, – сказала она в телефонную трубку. – Людей нет. Я пыталась прояснить ситуацию и получила в ответ одни обещания. Пустые.

– Как называется фирма? «Новая Шотландия констракшн»?

– Да.

– Ждите, я перезвоню.

Звонок раздался два часа спустя.

– Кто вам ее рекомендовал? Я имею в виду фирму.

– Шон Макаллистер.

– Представьте, я так и думал, Лара. Он ее хозяин.

У Лары потемнело в глазах.

– Значит, Шон намеренно затягивает стройку?

– Скорее всего.

– О Боже!

– У евреев для таких людей есть четкое определение: нахеш тцефа – ядовитая змея.

Говорить о том, что он предупреждал Лару, Коэн не хотел – это было бы слишком жестоко.

– Может... может, я найду какой-нибудь выход.

Чарлз искренне восхищался молодой женщиной и испытывал столь же искреннее презрение к Макаллистеру. Но чем ей помочь? Что в его силах?

Ночь прошла без сна. Лару неотступно преследовала мысль: зданием теперь завладеет Макаллистер, а она останется перед этим подонком в чудовищном долгу, выплатить который не удастся до конца жизни. О том, как банкир предложит ей расплатиться, не хотелось даже думать.

Утром Лара пришла в банк.

– Рад тебя видеть, дорогая. Ты чудесно выглядишь!

– Вы должны продлить срок. – Она решила не тратить время на долгие объяснения. – Я не укладываюсь в график.

– Должен? – Шон откинулся на спинку кресла. – Разве? Ах, какая дурная весть, моя девочка.

– Мне нужен еще месяц.

– Боюсь, это невозможно, – со вздохом отозвался Макаллистер. – Нет, милая, при всем желании – нет. Мы подписали договор. Сделка есть сделка.

– Но...

– Прости, Лара. Тридцать первого декабря здание перейдет в собственность банка.

Весть об этом привела жильцов пансионата в ярость.

– Сукин сын! – процедил кто-то сквозь зубы. – Он не может так поступить!

– Он так уже поступил, – в отчаянии прошептала Лара. – Все кончено.

– Парни! И мы спустим ему это с рук?

– Ни за что! Сколько у тебя осталось, Лара? Три недели?

Она покачала головой:

– Меньше. Две с половиной.

Мужчина обернулся к товарищам:

– Пошли! Нужно взглянуть на стройку своими глазами.

– Какого дьявола он...

– Пошли, пошли!

Спустя полчаса десяток постояльцев окружили пустую площадку.

– Так, водопровод не подведен, – заметил один.

– Электропитание тоже отсутствует.

Стоя на ледяном декабрьском ветру, они обсуждали фронт незавершенных работ. Высокий горняк подвел итог.

– Вот что, Лара. Твой банкир не дурак. Здание почти готово, и ему не придется с ним возиться. Все рассчитал! – Горняк окинул взглядом своих друзей. – За две с половиной недели стройку можно закончить, я уверен.

Мужчины одобрительно загудели.

– Вы не понимаете! – Лара растерялась. – Рабочих-то нет!

– Послушай, малышка, у тебя живут слесари, электрики, плотники. В городе у них полно приятелей, которые тоже не откажутся прийти на помощь.

– Но я не смогу с вами расплатиться. Макаллистер не даст ни...

– Тебе это будет нашим рождественским подарком.

В последовавшие за этими словами действия казалось невозможным поверить. Пригороды Глэйс-Бэй мгновенно облетел слух, и к огороженному металлической сеткой участку потянулись группки рабочих, занятых на других стройках. Половиной из них двигало чувство симпатии к Ларе, половиной – отвращение к Макаллистеру.

– Дадим мерзавцу урок, – говорили они.

Мужчины приходили по окончании своей смены и уходили далеко за полночь, многие забывали о выходных. Площадка ожила. Дата завершения работ стала для людей вызовом, они трудились не покладая рук. Услышав о происходящем, Шон Макаллистер не выдержал и явился на стройку.

– Что тут творится? Я их не нанимал!

– Это мои работники, – невозмутимо ответила Лара. – В договоре нет пункта, который запрещал бы мне привести сюда собственную бригаду.

– Ну-ну, – с угрозой пробормотал банкир. – Не забывай, здание должно отвечать всем техническим условиям.

– Так и будет.

Тридцатого декабря, когда до Нового года оставалось чуть больше суток, строительство завершилось. Лара смотрела на безукоризненно отделанный корпус и не могла оторвать от него глаз.

– Он – твой, – с гордостью произнес широкоплечий электрик. – Как насчет того, чтобы отметить наш общий успех?

В ту ночь Глэйс-Бэй не спал. Победу Лары праздновали едва ли не все жители городка.

И это было только начало.

Лара вошла во вкус. В мозгу ее бурлили идеи.

– Вашим новым сотрудникам наверняка потребуется где-то жить, – заявила она Чарлзу Коэну. – Я с радостью построила бы для них дома. Согласны?

– Безусловно.

Она отправилась в Сидней и оформила в местном банке заем на финансирование своего второго проекта.

Когда коттеджи подвели под венец, Лара встретилась с Коэном, чтобы задать ему очередной вопрос:

– Чарлз, чего, по-вашему, еще здесь не хватает? Мне кажется, туристы будут не против снять на лето уютное бунгало. У меня есть на примете отличное местечко неподалеку от залива, где можно...

Вскоре Коэн стал ее личным консультантом по финансовым вопросам. На протяжении трех последующих лет Лара возвела в Глэйс-Бэй деловой центр, полдюжины охотничьих и рыбацких бунгало, торговую галерею. Банки Сиднея и Галифакса считали для себя честью ссудить неутомимой предпринимательнице любые деньги.

Двадцать четыре месяца спустя, когда Лара продала свои активы, на ее банковском счете появилась сумма в три миллиона долларов. К тому моменту ей исполнился двадцать один год.

Через день после торгов она распрощалась с Глэйс-Бэй и выехала в Чикаго.

Город ошеломил Лару. До этого она знала лишь Галифакс. Но чем был поселок рыбаков и лесорубов по сравнению с чудовищным молохом Среднего Запада? Чикаго подавлял своей неуемной энергией, жизнь в нем бурлила, каждый из прохожих стремился к лишь ему известной и очень важной цели.

Лара сняла номер в отеле «Стивенс». Ей хватило одного взгляда на изящно одетую даму, которая с достоинством прошагала по мраморным плитам вестибюля, чтобы понять всю убогость собственного туалета. Для Глэйс-Бэй это было сносно, подумала она, но в Чикаго – никогда!На следующее утро мысль воплотилась в действия. Роскошные бутики «Кейнс» и «Ультимо» позволили выбрать отвечавшие ее вкусам костюмы, в «Джозефе» были приобретены туфли, на Сакс-авеню она со знанием дела отобрала нижнее белье, «Траберт и Хеффер» предоставили возможность стать обладательницей приличествующих деловой женщине серег и колье, а поход в «Уэар» закончился покупкой норкового манто. И всякий раз, стоя у кассы, Лара слышала голос отца: «Я не печатаю деньги. Сходи в Армию спасения». Объемистый шкаф для одежды в номере отеля был уже полон, но хождение по магазинам продолжалось.

• Предыдущая
• 14/71
• Следующая