Жатва - Герритсен Тесс - Страница 40

• Предыдущая
• 40/86
• Следующая

– Не представляю, как Восс сумел это устроить, – покачал головой Арчер. – Ни один шаг не вызывал у нас сомнений. Все честно, все законно. Наверняка кому-то в больнице Уилкокса хорошо заплатили. Держу пари, что этот кто-то – их трансплантационный координатор. Итак, жена Восса получает сердце, а на репутацию Бейсайда падает тень. Получается, мы за деньги добываем донорские органы в обход существующих правил. А у нас нет никаких сведений по донору, чтобы все это проверить и перепроверить.

– Сведения так и не нашлись? – спросил Парр.

– Я искала везде, – вздохнула Донна. – В моем кабинете сведений по этому донору нет.

«Это Виктор Восс, – подумала Эбби. – Он позаботился, чтобы все бумаги исчезли».

– Самое скверное во всем этом – почки, – проворчал Уэттиг.

Парр хмуро покосился на Генерала:

– Что?

– Жене Восса не требовались почки, – сказал Уэттиг. – И печень с поджелудочной железой ей были не нужны. Что стало с этими органами? Ведь данные о них тоже не заносились в систему регистрации.

– Должно быть, их просто выбросили.

– Вот именно. И вместе с ними выбросили шанс на спасение трех или четырех жизней.

Собравшиеся морщились от негодования и укоризненно качали головами.

– Что нам теперь делать? – спросила Эбби.

В конференц-зале наступила тишина.

– Я просто не знаю, что мы должны делать, – сказал Парр и посмотрел на юриста. – Мы вообще обязаны что-то предпринимать?

– С точки зрения этики – да, – ответила Сьюзен. – Но если мы заявим об этом, нас ждут последствия. Я не напрасно употребила множественное число. Во-первых, история попадет в прессу. Представляете, какой лакомый кусочек получат газетчики? Тут и покупка донорских органов вне очереди, и причастность Виктора Восса. Во-вторых, все это в какой-то степени нарушит конфиденциальность самого процесса передачи донорских органов. Такое явно не понравится определенной части наших пациентов.

– Прежде всего тем, у кого полным-полно деньжищ, – фыркнул Уэттиг.

– Тем, за чей счет существует наша клиника, – поправил Парр. – Услышав, что с подачи Бейсайда власти занялись человеком уровня Виктора Восса, они усомнятся в нашей надежности. В нашем умении хранить врачебную тайну. Мы можем потерять всех частных пациентов. И наконец, это может дать обратный эффект. Вдруг нас посчитают соучастниками заговора? Мы потеряем репутацию надежной трансплантационной клиники. Если окажется, что Восс действительно сумел протащить того донора в обход регистрации, тень ляжет и на нашу клинику.

Лицо Арчера помрачнело. Эбби понимала его состояние. Случись такое, на трансплантационной программе Бейсайда будет поставлен крест. И на прославленной команде трансплантологов – тоже.

– В какой мере вся эта история известна за пределами клиники? – спросил Парр; он наконец-то заметил присутствие Эбби. – Доктор Ди Маттео, о чем вы рассказывали служащей БОНА?

– Общаясь с Хелен Льюис, я вообще не понимала, что к чему. Никто из нас не понимал. Мы лишь пытались выяснить, почему сведения о доноре не попали в их базу данных. На этом наш разговор и закончился. То есть проблема осталась нерешенной. Сразу после звонка миссис Льюис я поставила в известность докторов Арчера и Уэттига.

– И Ходелла. Вы непременно рассказали и ему.

– Я еще не говорила с Марком. Он сегодня практически весь день не выходит из операционной.

– Приятно слышать, – облегченно вздохнул Парр. – Значит, пока история остается в стенах этой комнаты. А миссис Льюис известно лишь то, что вы недоумеваете, как информация о доноре проскочила мимо них.

– Совершенно верно.

В зале послышался второй шумный вздох облегчения: к Парру присоединилась Сьюзен Касадо.

– Тогда все еще можно исправить. Мне думается, что доктору Арчеру необходимо самому позвонить в БОНА. Пусть он заверит миссис Льюис, что это было всего-навсего недоразумение, в котором мы теперь разобрались. Скорее всего, она это проглотит. Вряд ли она страдает повышенным любопытством. Мы же продолжим наводить справки, но осторожно, ничем себя не выдавая. Мы снова попытаемся связаться с доктором Николсом. Возможно, короткий разговор все прояснит.

– Вот только никто не знает, когда Николс вернется из отпуска, – заметил Арчер.

– А как насчет другого хирурга? – поинтересовалась Сьюзен. – Он вроде из Техаса?

– Мейпс? Я еще даже не звонил ему.

– Стоило бы.

– Я возражаю, – заявил Парр. – Нам незачем расширять этот круг.

– Почему, Джереми? Назовите причину.

– Чем меньше мы знаем, тем призрачней наша причастность ко всей этой… темной истории. Нужно обходить ее за мили. Скажите Хелен Льюис, что сердце для миссис Восс передали целенаправленно. Оно предназначалось только ей, и потому сведения о доноре не попали в БОНА. И больше – никаких объяснений.

– Иными словами, спрячем головы в песок, и поглубже, – ехидно бросил Уэттиг.

– Ничего не вижу, ничего не слышу. – Парр оглядел собравшихся, принимая молчание за общее согласие. – Думаю, вам и так понятно, что наш разговор не должен выйти за пределы этой комнаты.

– Вот только зло никуда не денется, – не выдержала Эбби. – Мы можем его не замечать, не видеть и не слышать, но оно все равно нас не отпустит.

– Клиника ни в чем не виновата, – отрезал Парр. – Мы не должны страдать. Не должны пасть жертвами злорадного любопытства и стать мишенями для домыслов.

– А как же этические принципы? Такое вполне может повториться.

– Я очень сомневаюсь, что миссис Восс в ближайшем будущем понадобится новое сердце. Поймите, доктор Ди Маттео, это был единичный случай. Отчаявшийся муж нарушил правила, чтобы спасти умирающую жену. История закончилась. Сейчас нам надо думать, как сделать так, чтобы это не повторилось. Мы можем выработать некие меры? – спросил Парр, поворачиваясь к Арчеру.

– Иного нам просто не остается, – кивнул Арчер.

– А что будет с Виктором Воссом? – поинтересовалась Эбби.

Молчание собравшихся подсказало ей ответ. Ничего не будет. С людьми, подобными Воссу, никогда ничего не случается. Он может обойти систему регистрации, купить сердце, купить хирурга, купить целую больницу. А еще он может купить юристов. Армию юристов. Столько, сколько понадобится, чтобы превратить мечты скромного хирурга-ординатора в выжженную землю.

– Он задался целью меня уничтожить, – заговорила Эбби. – Я думала, после успешной операции он поутихнет. Ничего подобного. Кто-то, кого он нанял, изгадил салон моей машины свиными потрохами. Его юристы выдвинули против меня два иска, и это только начало. Он объявил мне войну, которую готов вести любыми средствами. Знаете, в таких условиях трудно ничего не видеть и не слышать.

– Вы можете доказать, что все это – дело рук Восса? – спросила Сьюзен.

– А кто еще способен на такое?

– Под ударом репутация нашей больницы, – сказал Парр. – Постарайтесь это понять, доктор Ди Маттео. Нам нужно действовать единой командой. Мы все должны сплотиться. В том числе и вы, поскольку Бейсайд – и ваша больница.

– Но вдруг правда вырвется наружу? Вдруг на первой полосе «Глоуб» появится громадный заголовок: «Клинику Бейсайд обвиняют в махинациях с донорскими органами»? И то, что вы пытаетесь скрыть, бросят вам в лицо.

– Потому я и сказал: все, о чем здесь говорилось, здесь должно и остаться.

– У тайного есть свойство становиться явным. – Эбби вздернула подбородок. – Скорее всего, так и случится.

Парр и Сьюзен беспокойно переглянулись.

– Нам придется пойти на риск, – сказала Сьюзен.

Эбби скинула хирургический халат, запихнула его в бак для грязного белья и вышла, резко толкнув двойные двери. Еще немного, и наступит полночь. Пациент – жертва ножевого ранения – прооперирован и помещен в реанимацию. Интерн трудится над его карточкой, записывая распоряжения. Можно трубить отбой. В окопах все спокойно.

Затишье не радовало Эбби. У нее появилось слишком много времени подумать над всем, о чем сегодня говорилось в конференц-зале.

• Предыдущая
• 40/86
• Следующая