Ледяной поцелуй - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/29
• Следующая

Ненавижу. Я лягнула его в колено, он согнулся, но ворот мой куртки не выпустил, и я наклонилась вместе с ним, скользя ногами по льду.

— А ну стой нормально, — рявкнул он и выпрямился. Схватил одной рукой мои запястья и крепко сжал. — Что же с тобой делать, маленькая пакостница? — нарочито мягким голосом спросил он, глядя мне в глаза.

Запястьям больно, глаза горят, я чуть ли не плачу от обиды и злости.

Но лягнуть его еще раз побаиваюсь.

Попыталась вырваться, но он выпустил воротник моей куртки и схватил за косы. Я взвизгнула.

Как же больно! Ненавижу его!

Его лицо приблизилось, я зажмурилась, а затем почувствовала прикосновение его губ к своим.

Он целует меня, мне снова не хватает воздуха, даже не крикнуть.

Он потянул меня за косички сильнее, его язык глубже проник мне в рот. А затем парень резко дернулся и выругался.

Вот так. Я его укусила. На губе кровь. Меня переполняет радость.

— Кусачая… — начал он, но я приметила проходящего мимо дядечку с коляской и закричала:

— Дяденька, помогите! Помогите, он пристал ко мне!

Мужчина крупный, с бутылкой пива. Он строго взглянул на Рому, и тот медленно выпустил мои косы.

— Не обращайте внимания, — хрипловато сказал Рома, облизывая кровь с губы. — Это моя младшая сестренка шутит.

— Неправда! — метнулась я к дяденьке. — Он пристает ко мне, он выследил меня! — Как первоклассная актриса, всхлипнула и показала красные запястья. — Видите, это он сделал!

Мужчина посмотрел на меня ласково, а парню показал кулак.

— А ну убирайся, а то в ментовку быстро загремишь.

Рома послал мне улыбку, полную кровавого обещания на красивых губах.

— Увидимся.

И он быстро пошел прочь.

Я медленно выпустила воздух, глянула на дяденьку, пробормотав: «Спасибо».

А тот предложил:

— Давай до дома доведу?

Я снова повторила:

— Спасибо.

Мало ли, вдруг этот поганец ждет у парадной теперь?

Ну и переделка. Он так просто не отстанет.

А если он взломает мою страницу? А если…

Я прибежала домой, сразу за комп, смотреть, что происходит на липовой странице. На стене несколько сообщений: «Это не Ромкина страница!», «Над Ромкой пошутили, это ненастоящая, не верьте!»

Зашла на свою страницу. Одно сообщение.

Наверно, от Гальки.

Открываю — от него.

Пишет: «Удали страницу, которую создала, и я тебя не трону!»

Возмущение переполняет меня, аж дышать тяжело. Размечтался! Не тронет он меня! Я сама так его трону.

Пишу в ответ: «Встань, разденься, опусти глаза и поймешь, куда тебе идти!» И на тот случай, если он хотел скопировать страницу с моим ответом и выложить в альбом, чтобы всех убедить, приписала: «Ничего я не создавала, параноик!»

Сижу, очень довольная своим ответом.

Новое сообщение пришло мгновенно: «Деточка, а на улицу тебе будет не страшно выходить?»

Пишу: «Ты перепутал, наверно, хотел спросить: «Не противно ли мне будет выходить?» Еще бы, ведь там ты со своими вонючими поцелуями! Меня тошнит!»

Он ничего не ответил, я подождала, он вышел из Сети. Мирка меня засыпала звонками и сообщениями, требуя рассказать, что случилось. Я написала: «Завтра в школе», выключила комп и улеглась читать «Сумерки». Но выкинуть из головы происшествие с Ромой не могла. Его образ то и дело всплывал в памяти.

Как же у него сверкали глаза от злости. От такого и Гришка с Барановым бы не спасли.

В одиннадцать позвонила Галя. Я ей вкратце рассказала, что произошло. Она не уставала повторять: «Офигеть», «Офигел!» И так раз десять.

Я рассказывала ей как раз о том, куда послала его, когда она заорала:

— Зайди на свою страницу!

Я бросилась к компу, включила, захожу. Господи!

Мой аватар изуродован!

На нем овца, жирная и белая, а вместо морды в фотошопе вставлено мое личико.

И имя изменено с «Дарьи Канарейкиной» на «Долли Канарейкину».

В остальном ничего не изменилось. Правда, на стене сообщений тридцать в духе: «Ржу», «Похожа», «Отмочила», «Жжешь».

Я визжу, сама того не осознавая, и повторяю: «Убью», «Убью», «Убью его»…

— Да смени, и все, — советует Галя.

— Сейчас, — я захожу в настройки, но меня выкидывает на главную страницу сайта — доступ запрещен. Вхожу под своим имейлом и паролем. Пишет, пароль неправильный.

— Он сменил мне пароль, — убито промолвила я в трубку.

Галя задумчиво мычит.

— Странно, раз он смог взломать твою страницу, мог бы и своего клона взломать. Хотя… — она помолчала, — сколько раз я тебе говорила, что пароль, состоящий из букв собственной фамилии, — это полная лажа!

Да, теперь я и сама вижу.

Захожу на созданную мной страницу Ромы, уверенная, что он предложит обмен.

Но сообщений от него нет.

Хочет, чтобы я сама униженно приползла к нему на коленях.

Ага!

— Напишешь ему? — осторожно поинтересовалась Галя.

— Щас, шнурки отпарю!

Подруга вздохнула.

— Даш, не лучше ли закончить все это? Ну пошутили — и будет, а?

Я молчу, соплю, открыла фотошоп и делаю моему вампиру новую аватарку. Взяла из альбома фотку, где он обнимает за талии двух симпатичных девушек. Нашла в Инете картинку резиновых женских грудей. Разместила над головой парня, обвела в кружок и приписала: «Все, что мне от вас нужно, крошки! А вы как думали?»

Все его подружки увидят — и не будет у него больше подружек. Гы-гы…

— Смотри, — со смешком сказала я в трубку подруге, когда сменила аватарку.

Слышу, щелкает мышкой.

Галя долго молчала, потом сказала:

— Ой, Дашк, боюсь я за тебя. Боюсь.

Я лишь посмеялась.

Как ни странно, утром встала с прекрасным настроением. В ванной, пока умывалась и чистила зубы, я пела. Со мной редко бывает, когда хочется петь. А еще я воображала, что говорю с Робертом Паттинсоном, как будто он заигрывает со мной. Я же ему так томно отвечаю: «Ах, Роб… Роб, можно я вас так буду называть?»

Даже мама заметила:

— Вся сияешь! Никак влюбилась?

Я вспомнила недовольную, обиженную мину Гришки, самодовольную морду Ромы и фыркнула:

— Вот еще!

Собралась в школу, вышла на улицу. На крыльце остановилась, вдыхая холодный, совсем уже зимний воздух, и улыбнулась.

Допрыгала по квадратным шипам, точно в классиках, до тротуара и остановилась как вкопанная.

На дороге огромными буквами белой краской было написано:

«ДАША КАНАРЕЙКИНА, ПРОСТИ МЕНЯ!

НО Я ЖЕ НЕ ВИНОВАТ, ЧТО ПРЕЗЕРВАТИВ ПОРВАЛСЯ! ДАВАЙ НАЧНЕМ ВСЕ ЗАНОВО?»

Звонок от Гали вырвал меня из коматоза, в котором я находилась, таращась на послание Ромы.

— Ты где? Мы же тебя ждем!

Я пару секунд не могла подобрать слов, в горле застрял ком.

Прости, я сегодня не приду.

— Как это? Что с тобой? Заболела?

— Нет… потом расскажу. Пока.

Я убрала дрожащей рукой айфон в сумку.

Господи, папа, когда шел на работу, наверняка же все видел! Какой стыд! К щекам прилил жар.

Мне хотелось раскинуть руки, лечь на асфальт и закрыть собой гнусную надпись. Но буквы были такими огромными…

Даже если мама захочет выглянуть в окно, с седьмого этажа увидит их.

Я растерянно стояла перед надписью, пока не заметила, что прохожие читают и смотрят на меня.

Раздался новый звонок. Опять Галя.

— Слушай, голос у тебя расстроенный, — торопливо сказала она. — У тебя точно все в порядке?

Я кивнула. Но поняв, что Галя не может этого видеть, заверила:

— Все в порядке. Просто у меня есть одно дело. Очень важное дело.

И я решительно зашагала по улице к автобусной остановке.

«РОМА ЧЕРНОВ (2-Й КУРС, ГРУППА № 25)

ТЫ СТАНЕШЬ ОТЦОМ!

ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ИГНОРИРУЙ МОИ ЗВОНКИ!

Я И НАШ ЕЩЕ НЕ РОДИВШИЙСЯ МАЛЫШ ЛЮБИМ ТЕБЯ!

НЕ БРОСАЙ НАС!

РОДДОМ № 13, УЖЕ СКОРО!»

Я стояла у здания института, и баллончик был горячим в моей ладони. На улице — ни души. Все уже на работе, на учебе, а вход института расположен в переулке, где даже машины не ставят.

• Предыдущая
• 8/29
• Следующая