Matador поневоле - Ривера Луис - Страница 33

• Предыдущая
• 33/37
• Следующая

Рафи остановился в нескольких шагах, пытаясь прийти в себя от изумления, смешанного с брезгливой жалостью.

Дядя, почувствовав, что кто-то стоит рядом, поднял голову и прищурил мутные слезящиеся глаза.

— Чего тебе? — спросил он.

Голос тоже изменился. Это был уже не тот бас, от которого когда-то Рафи кидало в дрожь. Он больше напоминал блеяние старенького барана.

— Здравствуй, дядя. Это я, Рафи, — сказал юноша.

— Какой еще Рафи? Что тебе здесь нужно? Если пришел попрошайничать, ты ошибся домом. Мне и самому не помешала бы пара песет.

— Дядя, я Рафи, твой племянник. Ты что, не помнишь меня?

— Племянник? — дядя наморщил лоб.

Тут лицо его начало расплываться в улыбке. Правда, жуликоватости в ней было намного больше, чем радости.

— Ах, ну конечно! Племянник... Да-да, я тебя не узнал. Плохо вижу в последнее время... Ты уж извини. Как дела?

— У меня все хорошо, дядя. Скажи лучше, как ты? Я вижу, что не очень хорошо, да?

— Ну не так чтобы совсем плохо. Живу помаленьку...

— Знаешь, я пришел, чтобы сказать тебе, что я снова могу видеть. И еще... Я не держу на тебя зла. Могу я помочь тебе чем-нибудь?

— Зла? Ну да, конечно... Не держи на меня зла... Племянник.

— Меня зовут Рафи.

— Ну да, я помню, помню. Послушай, ты хотел мне помочь...

— Да, дядя, всем, чем могу.

— У тебя не найдется песеты-другой? У меня совсем туго с деньгами последнее время. А эти собаки Родригесы не хотят больше давать мне в долг. Черт бы их побрал! Ты не одолжишь, а?

Дядя смотрел на Рафи, как побитая собака, выпрашивающая прощения у хозяина. Рафи было больно видеть это.

— Извини, но у меня у самого нет денег... Я не ел уже несколько дней. Спешил к тебе...

— Ну хоть одну монету? Неужели ты откажешь старику? Одну маленькую монетку... Пожалуйста. Я тебе отдам. Честное слово. Немного поправлю свои дела и тут же отдам. Могу даже с процентами.

— Дядя, — Рафи начал жалеть, что пришел сюда. — Дядя, у меня правда нет денег...

—А хочешь, я продам тебе... Продам хорошие башмаки? Хочешь? Всего за две песеты. Они совсем целые. Почти новые... Ну, хорошо, за одну песету. Купи, а? Так дешево ты нигде не купишь такие хорошие башмаки. Они будут тебе впору.

Все это дядя выпалил скороговоркой, будто уже не раз произносил эти слова. Он сказал это, совершенно не меняя интонации. Словно читал молитву.

— У меня нет денег. Я не вру. Будь хоть сколько-нибудь, я бы отдал все тебе, можешь не сомневаться. Но у меня пустые карманы, Я очень долго бродяжничал и давно истратил все, что заработал...

— Совсем нет денег? — потухшим голосом переспросил мужчина.

— Совсем.

Дядя пожевал губами, провел по обструганной палке ладонью и вдруг заорал так, что лицо вмиг стало таким же красным, как нос.

— Проваливай отсюда! Мне не нужны всякие проходимцы в моем доме! Пошел вон! Давай-давай, топай! А не то пожалеешь, что зашел в эти ворота!

Рафи изумленно смотрел на это мгновенное превращение и не мог понять, что к чему.

— Ну что стоишь? — дядя поднялся со своего места и угрожающе двинулся на Рафи. — Я говорю, пошел вон отсюда, бродяга!

— Дядя, ты что? Это же я, Рафи, твой племянник!

— Нету у меня никаких племянников и никогда не было!

Дядя толкнул Рафи в грудь. До юноши донесся резкий запах перегара.

— Пошел вон!

— Успокойся, я ухожу. — сказал Рафи, делая шаг назад.

Он по-прежнему ничего не понимал.

— Так давай уходи быстрее! Нечего надоедать честным людям! Уходи, не то собак спущу!

Никаких собак Рафи не видел, но попятился быстрее.

— Иди прочь и даже не думай возвращаться!

Рафи выскочил за забор, слыша, как надрывается на заднем дворе дядя.

— Если еще раз тебя увижу, пеняй на себя, мерзкий бродяга!

Юноша немного постоял на пыльной дороге. Он пытался понять, в чем же дело? Ответ, который напрашивался сам собой, ему очень не понравился. Похоже, его дядя тронулся. Непонятно из-за чего, непонятно как… Но с головой у него точно что-то случилось. Что-то очень нехорошее. И возможно, даже наверняка, не последнюю роль в этом сыграл он, Рафи.

И судя по всему, помочь уже ничем нельзя. Даже если бы у Рафи было желание что-то сделать для этого человека, он ничего не смог бы придумать. Все, что нужно дяде, — деньги, чтобы купить вино. Никакие уговоры не помогут ему преодолеть эту привычку. Если даже сыновья оставили его...

Рафи тряхнул головой. Ему оставалось только уйти отсюда. Уйти и постараться забыть о том, что он здесь увидел. Все, что мог сделать, он, похоже, сделал. Дальнейшее пребывание здесь никому не нужно.

С тяжелым сердцем юноша пошел прочь от дома, в котором вырос. Больше в родных краях его ничего не держало. Осталось только сходить в ту рощу, где он встретил Мигеля. Что он там будет делать, Рафи не знал. Он решил, что сперва придет туда. И если это было ему действительно нужно, он найдет, что делать.

Быстрым шагом он направился к своей цели, на ходу подмечая, как изменился его городок и те места, которые его окружали. Город разрастался. Там, где раньше росли виноградники, теперь стояли новенькие дома. Через реку был перекинут настоящий каменный мост, а не пара связанных бревен, как несколько лет назад...

Исчезла и роща. Не совсем, кое-что осталось. Крошечный пятачок, который можно было обежать кругом и даже не запыхаться. На том месте, где была поляна, на которой Рафи проводил все свободное от работы время, теперь стояла аккуратная таверна.

Сам не зная зачем, он зашел туда. Зал оказался совсем небольшим, но чистым и уютным, словно трактир стоял на центральной улице столицы, а не в маленьком городке: ни коптящих масляных ламп, ни вечно пьяных грязнуль-попрошаек, ни бегающих по полу крыс — этих непременных атрибутов всякого дешевого кабака. И массивные столы, и низкие тяжелые резные стулья, и небольшая темная стойка у стены — все было совершенно новым, как будто только-только вышло из-под рубанка столяра. В воздухе носился запах свежей деревянной стружки и еще сена, которым был выстлан пол. В углу, в большом очаге, ярко горел огонь, над которым висел большой котел с каким-то аппетитно пахнущим варевом. Рафи проглотил слюну.

— Чем могу служить? — словно из ниоткуда возник хозяин таверны, маленький упругий толстячок с розовыми щеками.

— Да ничем, к сожалению... Я просто жил в этом городе когда-то. Вернулся после нескольких лет отсутствия. Хожу, смотрю, как все изменилось.

— Может, стаканчик вина?

— Нет, спасибо. У меня нет денег, — смущенно ответил Рафи.

— Понятно, — лицо хозяина потускнело.

— Раньше здесь была оливковая роща...

— Ага.

— Жалко деревья.

— Нет, не жалко. Никто бы не стал вырубать оливковую рощу просто так. Деревья подхватили какую-то заразу несколько лет назад. Почти все погибли. Те, что остались здоровыми, мы не тронули.

— Все равно жаль... Я любил эту рощу. Здесь было красиво.

— Что да, то да. Может, все-таки стаканчик? У меня все недорого.

— Нет, спасибо.

— Вы случайно не матадор? — прищурился хозяин.

— С чего вы взяли?

— У меня глаз наметанный. Манера держаться, осанка... Тореро вижу за милю. У нас уже давно не было хорошей корриды. Я и подумал, что если вы пришли к нам, чтобы выступить, я мог бы угостить вас в долг.

— Нет, — ответил Рафи. — Я пришел просто посмотреть, что стало с городом, в котором рос. Вот и все.

— Жаль, жаль... Здесь бы вам хорошо заплатили. Хорошего боя я не помню с тех пор, как лет семь назад один бык поднял на рога матадора. Так вы не поверите, на арену выскочил мальчишка и убил этого быка. Мальчонке было лет двенадцать. Худющий! Но быка убил так, что некоторым взрослым матадорам поучиться...

— Вот как? — спокойно сказал Рафи.

— Не верите? По глазам вижу, что не верите. Зря, спросите у любого старожила. Все помнят того мальчишку. Говорят, что он сразу после этого боя ослеп. Но продолжал убивать быков. Представляете? Совсем недавно его видели в столице. Он там выступал на главной арене.

• Предыдущая
• 33/37
• Следующая