Шарло Бантар - Яхнина Евгения Иосифовна - Страница 53

• Предыдущая
• 53/66
• Следующая

В открытом бою заговорщики не выдержали натиска коммунаров и обратились в бегство, оставив десять убитых и столько же раненых.

Бантар стоял над трупом переодетого версальца: во время боя враг замахнулся прикладом на командира баррикады, но был убит пулей подоспевшего Лиможа.

— Как он мог сюда проникнуть? — громко произнёс Бантар, ни к кому не обращаясь.

Отозвался Люсьен Капораль, который сидел на бочке и сам бинтовал себе голову. Повязка охватывала лоб, уши и стягивалась вокруг шеи. Расслабленным голосом он сказал:

— Вы позабыли, что со вчерашнего дня мы принимаем всех без рекомендации. Я тоже допустил непростительную оплошность: доверил новичкам охрану тыла.

…Между тем Кри-Кри, преодолевая все препятствия, спешил к дяде Жозефу.

Ещё не рассвело, когда он добрался наконец до улицы Рамлонно.

Улица и переулки были пусты. Только изредка проходил патруль, окликая прохожих.

— Пароль? — спросил патрульный, когда Кри-Кри стремительно подбежал к воротам, открывавшим доступ к баррикаде.

— Коммуна или смерть! — с дрожью в голосе произнёс Кри-Кри.

Он называл пароль, но как он хотел ошибиться! Как хотел, чтобы произнесённый им пароль был неверным!.. Ах, если бы это было так! Тогда подслушанный разговор оказался бы только недоразумением и, значит, Люсьен — не предатель… Но… Кри-Кри услышал в ответ:

— Проходи, малыш!

Теперь уже нет никаких сомнений: Капораль — изменник, и в руках этого предателя сейчас жизнь дяди Жозефа.

В ту минуту, когда Кри-Кри приблизился наконец к своей баррикаде и издали заметил Бантара, раздался взрыв упавшего снаряда. Оглушённый Кри-Кри сначала ничего не мог различить в дыму, а затем, когда дым рассеялся, увидел, что Жозеф лежит на земле ничком. Шаспо выпало из его рук.

«Я опоздал! Дядя Жозеф убит!» — эта страшная мысль, как молния, пронзила сознание Кри-Кри.

— Дядя Жозеф! — закричал он, подбегая и наклоняясь к лежащему Бантару, к которому бросилось несколько человек, торопясь оказать ему помощь.

Жозеф открыл глаза. Он попытался встать, но ему это не удалось.

— Ну нет, шалишь! — твёрдо произнёс он. — От первой пули я не собираюсь умирать!

Заметив Кри-Кри, он сделал новое усилие и, облокотившись на мешок, поднял голову.

— Шарло, — сказал он, — ты пришёл вовремя. Мои руки уже не в состоянии держать шаспо. Возьми его!

Дрожа от волнения, Кри-Кри схватил лежавшее рядом с Жозефом ружьё и, сжимая его в руках, произнёс:

— Клянусь, что это шаспо никогда не достанется врагам Коммуны!

Но Жозеф ничего не ответил. Он впал в забытьё.

Только сейчас Кри-Кри вспомнил об измене Люсьена, о необходимости предупредить предательство. Вид умирающего Жозефа вытеснил эти мысли из его сознания… Но Жозеф жив, он передал ему своё ружьё, и Кри-Кри почувствовал себя готовым к борьбе. Он оглянулся и увидел Люсьена Капораля.

Трусливо следя за Кри-Кри, предатель поспешно снимал повязку с головы. Теперь уже незачем было притворяться раненым. Обращённый на Люсьена ненавидящий взгляд мальчика не оставлял больше никаких сомнений: Кри-Кри знал всё!

Капораль решил, что успеет дать сигнал своим раньше, чем ошеломлённый мальчик придёт в себя. Наколов на штык белую повязку, он стремительно вскочил на бочку и затем на самый верх баррикады. Размахивая самодельным белым флагом, он крикнул:

— Входите! Здесь никого нет!

И вдруг упал мёртвый по ту сторону баррикады.

А Кри-Кри, застыв на месте, всё смотрел в одну точку — туда, куда попала его пуля. Там трепетал белый флаг, прикреплённый к штыку. Выпавшее из рук предателя ружьё застряло между бочкой и стеной.

Кри-Кри весь дрожал.

— Ничего, ничего, мой мальчик! Ты хорошо начал. Моё шаспо попало в верные руки…

Это говорил Жозеф. Он услыхал выкрик Капораля, выстрел Кри-Кри — и всё понял. Теперь, собрав остатки сил, он приподнялся и с любовью и надеждой смотрел на мальчика.

Опустившись на колени перед Жозефом, Кри-Кри спешил всё ему рассказать:

— Люсьен — предатель. Он открыл пароль версальцам. Он был заодно с Анрио. Это они пропустили на баррикаду переодетых версальцев.

Наступила тишина. Белый флаг, поднятый Капоралем, и его смертельный прыжок вызвали заминку среди версальцев. Атака приостановилась.

Тишину прервал резкий, гневный голос Мадлен. Она появилась в сопровождении нескольких раненых, приведённых ею из госпиталя.

— Что это? Мы сдаёмся? Сдаёмся нашим палачам?!

Она шла, или, вернее, бежала, прямо к белому флагу.

Кри-Кри сразу понял причину её гнева. Он ловко вскочил на бочку и ударом шаспо сбил белую повязку.

Мадлен ещё ничего не понимала. Не замечая лежащего Жозефа, она обрушилась теперь на Кри-Кри:

— Это ты, гадкий трусишка, вывесил белый флаг?.. Жозеф!.. А где Люсьен?

Все молчали.

— Жозеф!..

Только теперь она увидела раненого Бантара, которого обступили товарищи.

— Жозеф ранен?!

Мадлен бросилась к нему, опустилась перед ним на колени и стала быстро бинтовать его рану. Кончив перевязку, она подложила чью-то куртку под голову Жозефа, повернулась к одному из федератов и спросила:

— А где Люсьен?

Федерат опустил глаза и ничего не ответил.

Слабым голосом заговорил Жозеф:

— Мадлен…

Мадлен закрыла лицо руками.

— Люсьен убит? — спросила она.

— Люсьен… — едва слышно произнёс Жозеф и умолк. Силы покинули его.

— Люсьен — предатель, — окончил за него Этьен.

Он в упор смотрел на Мадлен. Голос этого человека, бесстрашно стоявшего под градом пуль, всегда первого в опасных местах, сейчас дрожал от волнения.

Мадлен молчала. Она вся поникла, низко опустив голову.

Тихий, но суровый голос Бантара нарушил наступившую тишину:

— Мы с тобой оба, Мадлен, отвечаем за то, что слишком доверяли… Расплата оказалась тяжёлой…

Мадлен выпрямилась, сняла висевшее за спиной ружьё и обратилась к Этьену:

— Где он?

— Он там, куда, живой, хотел уйти. Теперь он, мёртвый, лежит по ту сторону баррикады. Его убил один из наших.

Шарло, не спускавший глаз с Мадлен, с благодарностью посмотрел на Этьена.

Лёгкий стон Бантара вывел Мадлен из оцепенения. Взяв руку Жозефа, она стала считать его пульс.

— Давайте же носилки! — крикнула она, и голос её звучал почти как обычно, разве только немного более глухо.

— Меня никуда не уносите, — отозвался Жозеф. — Я хочу умереть на баррикаде… Ты, Шарло, возьми… — Жозеф сделал усилие и вытащил знамя, на котором лежал. — Сохрани его, Шарло! Ты развернёшь наше знамя, когда вновь поднимутся труженики против своих угнетателей…

Он не договорил. Сознание снова покинуло его.

Взоры всех обратились теперь к Этьену.

— Мадлен и Жако, вместе с Шарло вы унесёте Бантара в безопасное место, — распорядился Этьен. — Здесь он больше ничем не может помочь, и наш долг — сохранить ему жизнь.

— Но где найти безопасное место? — спросил Жако, один из самых молодых коммунаров, оставшихся на баррикаде: ему шёл двадцать первый год.

Жако был бледен. Блеск воспалённых глаз и засохшие губы свидетельствовали не только об усталости: похоже было, что его лихорадило. Ему приходилось делать над собой усилие, чтобы вымолвить слово.

Передохнув, он продолжал:

— Версальские жандармы рыщут повсюду. Они жестоко добивают раненых. Они стреляют по госпиталям, невзирая на белый флаг и красный крест.

— Дядю Жозефа можно спрятать в каморке, где я живу, — вмешался Кри-Кри. — Кроме меня, туда никто никогда не заглядывает. Каморка находится на заброшенном пустыре.

— Идёт! Мадлен, Жако и ты, Шарло, отнесите туда Жозефа, — сказал Этьен тоном приказа.

Никто не выбирал и не назначал его командиром, но он был единственный человек, который мог в этот час заменить Жозефа.

— Этьен, позволь мне… — голос Мадлен едва заметно дрогнул, — позволь мне остаться на баррикаде!

— Бери носилки! — настойчиво сказал Этьен.

• Предыдущая
• 53/66
• Следующая