Шарло Бантар - Яхнина Евгения Иосифовна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/66
• Следующая

— Следите за этим молодчиком! — услышал Этьен взволнованный шёпот Кри-Кри.

Марселец только одобрительно кивнул головой, а Кри-Кри уже быстро взбирался по лестнице за дядей Жозефом.

— Мальчишка погибнет! Надо его удержать! — послышался из толпы чей-то голос.

— Вернуть мальчика! — подхватили другие.

— Спокойно, не мешайте ему! Пусть поможет! Это племянник Бантара, Шарло. Я его знаю: он ловкий и смелый.

Эти слова произнесла красивая молодая женщина, лет двадцати трёх, в форме федерата. Через плечо у неё висела сумка с перевязочными средствами. На пышных каштановых волосах ловко сидело военное кепи. Из-под козырька выглядывало тонкое лицо с правильными чертами, карими глазами и длинными ресницами. Это была школьная учительница Мадлен Рок, деятельная помощница Луизы Мишель по организации женского батальона.

Между тем Бантар и его племянник уже достигли окна, и оба исчезли в дыму.

Томительные минуты казались бесконечными.

— Почему их так долго нет? — истерически крикнула женщина, стоявшая рядом с Этьеном.

Но её слова потонули в шуме и грохоте.

Обрушилась ещё часть карниза. Прямо на толпу посыпались камни, щебень и куски железа.

Страх за судьбу трёх человек, которым угрожала разбушевавшаяся стихия, заставлял сердца усиленно биться.

Вдруг толпа зашевелилась, лица оживились. В окне, окутанном густым дымом, показалась фигура Шарло, поддерживавшего за ноги Милле. Она лежала без сознания на плече у Жозефа.

Все замерли.

Лестница тревожно скрипела под тяжестью шагов. Короткие стоны Милле ещё больше усиливали напряжение обстановки.

Первым опустился на землю Кри-Кри. За ним с лестницы сошёл Жозеф Бантар. Стоявшие поблизости мужчины приняли из его рук Франсуазу, которая всё ещё не приходила в сознание, и понесли её в лазарет. Мадлен предусмотрительно держала наготове ведро с водой; теперь она протянула его Жозефу.

— Вот это кстати, — сказал Жозеф и жадно припал к ведру. Сделав несколько глотков, он повернулся к Шарло, который уже снова стоял около своего пленника — Пей вдоволь, Шарло, теперь всё в порядке!

Со всех сторон раздались громкие одобрительные восклицания.

— Племянник достоин своего дяди! — сказал кто-то в толпе.

Эти похвалы были, конечно, приятны Шарло. Однако сам он не разделял мнения окружающих о его героизме. Ну что особенного было в этом поступке! Подумаешь! Подняться по лестнице на второй этаж — это не представляло никакой опасности. Ведь не раз, удовольствия ради, взбирался он на крыши домов по водосточным трубам…

Впрочем, другое сейчас занимало Кри-Кри: мысль о пойманном версальском шпионе не покидала его ни на минуту. Он не переставал думать о задержанном «художнике» и когда поднимался по лестнице и когда спускался, поддерживая спасённую из огня женщину.

Напрасно поэтому пытался Анрио сыграть на тщеславии мальчика:

— Молодец, Шарло! Ты вёл себя как настоящий герой! А теперь надо кончать всю эту комедию. Сейчас Бантару не до твоих приключений!

Анрио, однако, просчитался.

— Как раз напротив! — вспылил Кри-Кри. — Дядя Жозеф! — окликнул он Бантара. — Я поймал шпиона. Этот гражданин срисовывал баррикаду у моста Инвалидов.

Посмотрев внимательно на задержанного, Жозеф сказал:

— Его надо отправить в префектуру.

— Это несправедливо! — горячо запротестовал Анрио. — Как же так? Разве можно без серьёзных оснований задерживать человека! Я коренной парижанин, меня многие знают…

— Кто, например? — спросил Жозеф.

— Когда нас пропускали сюда, я заметил, что цепью национальных гвардейцев командует офицер Люсьен Капораль. Он мог бы подтвердить, что я честный коммерсант. Я поставлял провиант для его батальона…

Жозеф распорядился, чтобы к нему тотчас прислали Люсьена, а сам пока что решил допытаться правды у Анрио:

— Вы называете себя коммерсантом… Зачем же вы занимаетесь рисунками?

— Но живопись — моя страсть, и я посвящаю ей всё свободное время, — объяснил Анрио.

— Так… А что вы рисовали? Я хотел бы посмотреть ваш рисунок. Покажите!

— К сожалению, я… его уничтожил, — смущённо ответил Анрио.

— Вот то-то и оно, что рисунок пропал! — послышался задорный голос Кри-Кри. Он явно торжествовал.

— Странно… — усомнился, в свою очередь, и Жозеф. — Зачем вам вздумалось срисовывать квартал, где строятся баррикады?

— Но в Париже сейчас так много укреплений… — оправдывался «художник» с невинным видом.

— Гм… По-вашему — много, а по-моему — очень мало! — отрезал Жозеф. — Люсьен, — обратился он к подошедшему Капоралю, — знаешь ты этого гражданина?

— Да, он поставлял провиант для батальона.

— Так разберись в этом деле. Тут, перед развалинами завода, среди стонов пострадавших, мне не надо повторять тебе, с какой беспощадностью мы должны очищать Париж от шпионов. Но помни в то же время, что Коммуна гарантирует неприкосновенность честным гражданам.

Как только Жозеф ушёл, Анрио сразу осмелел.

— Господин Капораль, — начал он уверенно, — я очень сожалею, что уничтожил рисунок. Увидев его, вы не стали бы сомневаться в его назначении и моей невиновности.

Кри-Кри вскипел.

— Гражданин Капораль, — срывающимся голосом начал он, — надо ещё проверить, художник ли он! Пусть нарисует мой портрет!

— Мальчик прав, — поддержал кто-то из толпы. — Пусть-ка художник, в самом деле, его нарисует. Тогда мы увидим, что он привык держать в руках: карандаш или ружьё.

— Что ж, я готов исполнить ваше желание, — согласился Анрио. — Дайте мне бумаги.

В поисках бумаги Кри-Кри быстрым взглядом окинул забор, около которого происходила беседа. Ему не хотелось срывать плакаты и воззвания Коммуны. Однако колебание мальчика продолжалось недолго. Надо было торопиться: мнимый художник мог улизнуть в любую минуту. Кри-Кри сорвал выцветший плакат, на котором фельдмаршал Мольтке[33] пожимал руку Мак-Магону,[34] повернул плакат обратной стороной и подал его Анрио. Сам же влез на бочку и принял небрежную позу, довольный тем, что оказался в центре внимания.

Прохожие не удивлялись этой сцене. В то время в Париже нередко можно было встретить на улицах, где-нибудь в живописном уголке, особенно на базарных площадях, художника с кистью и мольбертом, а перед ним — позирующих натурщиков.

Очень быстро, всего в какие-нибудь несколько минут, Анрио сделал карандашный портрет Кри-Кри, изобразив его во весь рост в такой именно позе, какую мальчик сам избрал.

— Готово! — «Художник» с торжествующим видом протянул свой рисунок Люсьену.

С подчёркнутым вниманием, не спеша, всматривался Люсьен в портрет, то отдаляя его от себя, то приближая. Он переводил взгляд с Кри-Кри на портрет и обратно и наконец произнёс:

— Гм… нельзя сказать, чтобы было большое сходство, но, принимая во внимание обстановку, можно признать, что набросок сделан рукой опытного художника.

— Рисунок неплох, — сурово отозвалась Мадлен Рок, — тем не менее я не считаю, что он снимает все подозрения с этого гражданина.

Кри-Кри был возмущён.

— А по-моему, рисунок нельзя признать удовлетворительным! — заносчиво сказал он. — Я нахожу, что портрет непохож на оригинал. Разве у меня такой нос? По-видимому, художник думал о господине Тьере, а не обо мне, когда набрасывал этот кривой профиль.

— Господин Капораль! — в свою очередь, вспылил Анрио. — Каково бы ни было ваше решение, вы не должны позволять этому нахальному мальчишке оскорблять меня. Я буду жаловаться!

— Ну, друзья, — произнёс свой приговор Люсьен, — по-моему, всё ясно: пусть господин Анрио отправляется на все четыре стороны. Мы можем только посоветовать ему впредь выбирать для своих зарисовок другие места.

Анрио не заставил себя просить и поторопился использовать благоприятное для него решение. Он учтиво поблагодарил Люсьена и зашагал, не оглядываясь назад.

Грустно смотрел Шарло вслед удалявшемуся Анрио. Он был бессилен что-либо сделать. Но беспокойство его не покидало. Какое-то смутное чувство подсказывало, что совершилась ошибка, что этот Анрио — опасный человек.

• Предыдущая
• 17/66
• Следующая