Друзья с тобой: Повести - Кудряшова Светлана Владимировна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/54
• Следующая

…Летом Коля жил у знакомого егеря на Черноречеиском кордоне в заповедных кавказских лесах. Они путешествовали верхом на лошадях, привыкших к горным перевалам и тропам. Душистые травы альпийских лугов заглядывали Коле в лицо, стлались по плечам. Сладко пахло отцветающими рододендронами. Эти стелющиеся горные розы скрывались где-то за стеной широких и крепких папоротников, борщевиков и желтых дельфиниумов. По горным склонам привольно бродили зубры. Неслышно появлялись и исчезали на дальних скалах горные туры. А на лесных тропах оставляли свои следы дикие кабаны.

Однажды егерь привел Колю на высокогорные Мастаканские Поляны. Егерь снял старую войлочную шляпу. Коля поспешно скинул соломенный бриль. Здесь, на Мастаканах, много лет назад русские солдаты насмерть бились с фашистской горной дивизией «Эдельвейс». Ни один солдат после боя не спустился в долину. Старые егеря с ближних к Полянам кордонов помнят о страшной битве. Но никто не знает имен погибших героев, никто не знает, как они сражались и погибали. Одни березы знают тайну Мастакан.

На горных склонах у Мастакан Коля нашел помятый черный солдатский котелок, пустые пулеметные гильзы и воинский медальон. Время стерло на нем все знаки и буквы.

Саня долго расспрашивал Колю о мастаканских березах, о холодной и прозрачной речке Мастык, в которой моментально до боли мерзнут пальцы, о молчаливых соснах, загораживающих спуск с Полян. А вечером у Веры Павловны Саня рисовал Мастаканы акварельными красками.

Утром в школе Коля изумленно рассматривал рисунок.

— Ты, что ли, тоже там был? -спросил он Саню.

— Теперь уже кажется, что был…

Рисунок Мастаканских Полян стал обложкой первого номера журнала «Космический луч». Дальше шли рисунки Сережи Корня «Школьные спортсмены» и «Листопад в школьном саду». Это к стихам Мити и Лизы. Журнал был тонким, но взволновал школу. На переменах в 6 «Б» было теснее, чем в буфете.

— Левитан! — говорили старшеклассники о Саньке.

Через день по школьному радиоузлу объявили: 6 «А» тоже решил выпускать свой журнал. Он будет называться «Веселый трубочист».

Весь 6 «Б» остался после уроков. К столу вышел Санька.

— Самое главное теперь — тайна! Ни одного слова о «Луче». Они, конечно, подошлют к нам шпионов. Они ж ничего не понимают в журналах. Молчите! Понятно?

«Космический луч» по-прежнему делали у Веры Павловны. У нее были большой удобный стол, ватман и пузырьки с тушью. Вера Павловна помогала придумывать названия к стихам и рассказам, исправляла ошибки — она «болела» за 6 «Б». Раза два к ней заглядывала классная руководительница Лия Семеновна. Она благодарила Веру Павловну за помощь, хвалила Саньку и ругала Сережу — из-за двойки по алгебре.

Редколлегия «Луча» даже у Веры Павловны соблюдала предосторожности. Саша приводила с собой Алешу и оставляла во дворе.

— Если увидишь кого-нибудь из «А», бей тревогу.

Бить тревогу — значило постучать палкой по железному карнизу окна Веры Павловны. Однажды во двор вошел Рома Громов, главный редактор и художник «Веселого трубочиста». Алеша подал сигнал тревоги. Стол с новой обложкой «Луча», изображающей созвездие Гончих Псов и спутник, накрыли теографической картой Европы. Саша спрятала пузырьки с тушью и страницы со стихами. Санька убежал мыть руки. Вера Павловна неодобрительно покачала головой, но сказать ничего не успела — в комнату вошел Громов. Он улыбался.

— Старики, покажите вашу новую обложку.

Саша и Митя переглянулись с откровенным изумлением.

— Вам, конечно, хорошо, — понял их взгляды Рома. — У вас Санька…

— А он… он еще не делал обложки, — перебил его Митя.

— Свистало! — рассердился Громов. — Вон под Европой ваш новый «Луч».

Рома ушел сразу, обиженный и гордый. Вера Павловна его окликнула. Он не услышал.

В этот вечер Вера Павловна рассердилась на редколлегию. Из-за Громова. Но Саша упорно доказывала:

— Почему мы должны показывать им свой новый журнал? Почему мы должны им помогать? Мы же сами все придумывали. Пусть и они тоже.

Неожиданно с Верой Павловной согласился Санька:

— А может, покажем, а?

— Но ты же сам говорил, чтобы тайна, — удивился Митя.

— Не перерисуют же они ваших Гончих Псов! — возмутилась Вера Павловна. — Завтра приходите ко мне с Громовым.

Редколлегия «Космического луча» не собиралась два дня. А на третий в 6 «А» вышел первый номер «Веселого трубочиста». Обложку рисовал Рома Громов. На зеленой крыше у кирпичной трубы сидел маленький веселый трубочист. Рядом стояло ведро, набитое двойками. В номере было восемь страниц. Половину занимал рассказ «Майор Пронин в школе».

Даже старшеклассники заинтересовались и заглянули в 6 «А».

— Ничего, — сказали они про обложку. — Подходяще.

Но о рассказе заявили: Ромка где-то сдул.

Тогда Громов честно признался, что «Пронина» написал его брат, студент. И рисунок для обложки придумал тоже он.

Второй номер «Космического луча» встретили в школе без большого шума и восторга. Видимо, уже начали привыкать к литературно-художественным журналам. Когда нужно было приступить к выпуску третьего номера «Луча», Митя заболел.

Санька ходил расстроенный. На переменах он уговаривал Колю и Сашу выпустить третий номер без Мити.

Но выпускать было нечего. В школе начались четвертные контрольные, и шестиклассники занимались геометрией, алгеброй и физикой. Даже к Вере Павловне заглядывали только по воскресеньям. А Саньке не хотелось заниматься ни физикой, ни алгеброй. Саньке хотелось рисовать. В домашнем задании он перепутал квадрат суммы с суммой квадратов. Лия Семеновна посоветовала ему выбросить из головы журнал и заняться формулами. Санька выслушал ее молча и побрел по школе — куда глаза глядят. Так он пришел в школьный спортивный зал. Восьмиклассники играли в настольный теннис, а Громов «болел».

— Сань, а чего ваш «Луч» закрылся? — подошел к нему Рома.

Санька пожал плечами и отвернулся. Но Громов не отстал:

— А мы второй номер готовим. Пойдем, старик, посмотришь. Краски у нас — сила! Знакомый художник прислал из Ленинграда.

И Санька пошел к Роме смотреть ленинградские краски. Пока Громов плел про «знакомого» художника, Санька не утерпел, взял кисточку и попробовал краски. Да, настоящие акварельные! В тот же вечер Санька постучал к Саше.

— Когда же будем выпускать «Луч»? — спросил он на пороге.

— Я с геометрией не разберусь, и мне не до «Луча», — отрезала Саша.

— А я хочу рисовать! Понимаешь?

— Чего ты кричишь? — возмутилась Саша. — Лучше бы…

Но Санька не слышал, что лучше бы. Он спрыгнул с крыльца и убежал в темноту. Санька снова вернулся к Громову и уселся в углу, растрепанный, сердитый. И глаза у него были не солнечные, а просто желтые, злые.

— Слушай, ну, хоть посоветуй немного! — подошел к нему Громов с листом ватмана.

Санька хотел сказать: с какой, мол, стати? Но вместо этого взял из Ромкиных рук ватман… В этот раз на обложке «Веселого трубочиста» были нарисованы смешные гномы. Они тащили на плечах пятерки и четверки. Гномы направлялись к школе.

Санька возвращался домой по притихшей, сонной улице. Его провожали Ромка и его брат — студент.

— Ну, старик, завтра весь 6 «А» за лапу тебя…

— Иди ты, Ромка, в баню! — вскипел Санька. — Нужны мне ваши лапы!

Он вбежал в ворота своего дома, не попрощавшись, и долго стоял в подъезде. Санька очень тревожился, как посмотрят на него в классе, когда узнают, кто рисовал обложку «Трубочиста».

— Сами виноваты… Сколько просил! Сколько уговаривал! — бормотал Санька и сердито кашлял.

В классе с Санькой перестали разговаривать. Никто не хотел слушать его объяснений.

— Иди к «трубочистам». Иди! Предал класс!

После большой перемены Санька ушел из школы. Полдня он бродил по глухим аллеям городского сада, а к вечеру явился к Вере Павловне. Она с Алешей только что закончила путешествие по Африке. Вера Павловна уже знала Санькину историю от Сережи и Саши. И Алеша тоже знал. Он сразу подошел к Саньке.

• Предыдущая
• 32/54
• Следующая