Жизнь без границ: путь к потрясающе счастливой жизни - Вуйчич Ник - Страница 41

• Предыдущая
• 41/49
• Следующая

Более двадцати лет Гленнис работала в отделах кадров крупных корпораций. И свою «надежную и безопасную работу» потеряла во время рецессии. Однако Гленнис взяла себя в руки и использовала этот момент, чтобы с головой уйти в свое хобби, стала профессиональным фотографом.

«Я решила: сейчас или никогда?» — говорит она.

Отличная история, правда? Гленнис — живой пример человека, который сумел негативное событие превратить в возможность построения новой, счастливой жизни.

Прекрасно! Чудесно!

Но это еще не все. Знаете ли вы, что этот знаменитый фотограф почти ничего не видит? Гленнис официально признана слепой.

«У меня с детства было плохое зрение, — рассказывает она, — Я носила очки с пяти лет. Зрение все время ухудшалось. В 1995 году мне поставили серьезный диагноз — дегенерация роговицы. В конце концов я почти перестала видеть левым глазом. Поскольку у меня была очень сильная близорукость, то лазерная операция мне не помогла бы. Единственный выход — пересадка роговицы».

В 2004 году Гленнис перенесла операцию. Врачи обещали, что зрение на левом глазу сильно улучшится. «Но что-то пошло не так, и я потеряла глаз, — рассказывает Гленнис, — После операции зрение ухудшилось. К тому же у меня возникла глаукома. Левым глазом я почти ничего не видела. А тут еще кровоизлияние в сетчатку правого глаза. Теперь в нем слепое пятно».

Гленнис лишилась работы и почти ослепла после неудачной операции и кровоизлияния в сетчатку. Но она не предалась отчаянию и не сдалась, хотя горечь и гнев в подобной ситуации были бы вполне понятны.

Она была благодарна судьбе за то, что получила возможность пойти дальше. «Я не считаю себя инвалидом. Я - способный человек. Почти полная слепота сделала меня отличным фотографом», — говорит она. Гленнис не видит мелких деталей, но ей и не приходится о них думать, а это освобождает творческое начало.

«До потери зрения мои работы были безжизненными, потому что я слишком много внимания уделяла композиции и при портретной съемке сосредоточивалась на прическе и других мелочах. Теперь же я руководствуюсь интуицией. Чувствую, вижу и снимаю. Моя работа стала инстинктивной. Я больше взаимодействую с людьми и окружающей средой».

Гленнис говорит, что ее сегодняшние работы технически несовершенны, зато лучше передают настроение. «Одна девушка разрыдалась, увидев свои снимки. Она почувствовала то, как я сумела передать ее душу, — говорит Гленнис, — Раньше мне никогда не удавалось так затронуть людей».

С того момента, когда Гленнис почти лишилась зрения, она получила десять международных премий за портретную и ландшафтную фотографию. Ее фотографии выставлялись в центре художественной фотографии в Форт-Коллинсе, штат Колорадо. А одна из них была отобрана из 16 тысяч работ для выставки, на которой было представлено всего 111 фотографий. Слепота не позволила бы Гленнис продолжить работу в отделе кадров. Но многие великие мастера, такие как Моне и Бетховен, сумели преодолеть свою инвалидность и заниматься искусством по-новому. Любимая цитата Гленнис из Библии: «Живем мы верой, а не зрением». «Именно это и произошло в моей жизни. Мне пришлось многое поменять. Я боюсь остаться совсем слепой. Это очень, очень страшно. К этому нельзя привыкнуть».

Гленнис нашла новый путь. То, что с ней случилось, для нее не катастрофа, а подарок. «Раньше я все стремилась контролировать. Теперь же я живу каждым днем и наслаждаюсь каждым моментом, — говорит она. — Я пытаюсь быть благодарной за то, что у меня есть крыша над головой, что я жива, что солнце светит, что мне не нужно беспокоиться о завтрашнем дне, потому что мы никогда не знаем, что готовит нам завтра».

Гленнис — прекрасная женщина, которая сумела использовать открывшуюся возможность. Она вдохновляет меня и, надеюсь, вдохновляет вас. Ищите новые пути для реализации ваших мечтаний, тщательно выбирайте их и прислушивайтесь к своему сердцу — оно вас не обманет.

Мы путешествовали по Индонезии. За девять дней посетили пять городов, где я выступил тридцать пять раз. Естественно, устал, как собака. Порой ложился, но никак не мог заснуть. Мы направлялись на Яву. Как только сели в самолет, который должен был доставить нас из Джакарты в Семаранг, я ощутил небывалый прилив энергии. Меня сопровождали пять человек, в том числе мой помощник Воган, большой, крепкий, веселый парень. Он произвел неизгладимое впечатление на девушек-стюардесс. Естественно, они постоянно интересовались, не нужно ли нам чего.

В самолет нас пропустили первыми, потому что мне нужно было выбраться из инвалидной коляски и добраться до своего места. Я ковылял по проходу. Воган шел за мной. Неожиданно мне захотелось чего-то сумасшедшего, о чем я давно думал: «Воган, пока никто не вошел в самолет, подними меня и проверь, помещусь ли я на багажной полке!»

Мы часто смеялись над этим. Несколькими днями раньше я заставил Вогана засунуть меня в металлоискатель при отлете, чтобы понять, как багаж размещается на верхней полке. Я с легкостью поместился, и меня стали называть «переносным Ником».

Верхняя полка находилась довольно высоко. Я не был уверен, что Вогану удастся поднять меня — мой вес составляет семьдесят четыре фунта (около 33 кг. — Прим. ред.). Но Воган с легкостью справился: поднял меня и засунул на полку, словно я не Вуйчич, а Вюиттон.

«Отлично, — сказал я, — А теперь захлопни дверцу, и давай подождем пассажиров».

Воган подал мне подушку и захлопнул дверцу, оставив меня на верхней полке. Стюардессы увидели, что мы сделали, и страшно развеселились. Мы хохотали, как школьники. В самолет стали подниматься другие пассажиры, даже не подозревавшие о том, что ждет их в салоне.

Стюардессы с нетерпением ждали, когда кто-нибудь решит положить свою сумку на полку. И вот пожилой джентльмен потянулся к моей дверце, открыл ее и чуть было не выпрыгнул в иллюминатор. Я высунул голову и сказал: «Сэр, не могу поверить, но вы даже не постучали!»

К счастью, дедушка оказался с юмором, и мы славно повеселились. Я так и остался на верхней полке, а со мной перефотографировались все пассажиры, стюардессы и летчики. Конечно. Воган пригрозил оставить меня там, заявив, что «некоторые предметы могут падать во время полета».

БЕЗ РУЛЯ И БЕЗ ВЕТРИЛ

В десяти первых главах я советовал искать смысл жизни, обретать надежду, верить в себя, сохранять позитивный настрой, действовать смело и настойчиво, не бояться перемен, строить гармоничные и полезные отношения и использовать все предоставляющиеся возможности, которые приближают к исполнению своей мечты.

А теперь я хочу, чтобы вы стали немного безумным. Точно, как я.

Конечно, я ужасен. Не спорю. Но мне хочется, чтобы и вы тоже стали ужасными. Я - создатель Ужасных Правил, которым должны следовать все живые существа на нашей планете. Надо хотя бы раз в день совершать нечто ужасное — ужасно рискованное для реализации своей мечты или ужасно смешное.

Мои Ужасные Правила основаны на любимой моей цитате: «Несовершенство — это красота, безумие — это гений, и лучше быть совершенно ужасным, чем совершенно скучным».

Предполагаемый автор этого замечательного высказывания вряд ли может служить для меня образцом для подражания. Но, полагаю, актрисе Мэрилин Монро было что сказать. Я согласен, что несовершенство — это красота, а что еще я могу думать? Невозможно спорить с тем, что безумие — это гений: любой, кто готов идти на риск, в глазах окружающих представляется либо безумцем, либо гением. И да, я полностью согласен с тем, что лучше быть совершенно ужасным, чем совершенно скучным.

Вы можете запомнить все уроки из этой книги, но если вы не захотите пойти на риск и прослыть безумцем в глазах тех, кто сомневается в вашем гении, но скорее всего, никогда не сможете реализовать свои мечты и добиться многого. Ради вашего же блага и блага планеты, пожалуйста, не будьте слишком серьезны! Не забывайте посмеяться над собой — ведь только юмор и веселье сделают ваше жизненное путешествие радостным и гармоничным.

• Предыдущая
• 41/49
• Следующая