Нечисть (ЛП) - Байерс Ричард Ли - Страница 42

Бард попытался уклониться от удара, но та все равно сумела вцепиться ему в плечо. И тут же от этого места по всему его телу стала растекаться сокрушительная боль.

Ничего более мучительного он в своей жизни не испытывал. Боль была достаточно сильной, чтобы ослепить его и парализовать – без сомнения, для этого заклинание и предназначалось. Некромант все ещё стремился добраться до ворот, но маг все равно хотел лично прикончить своего противника. Он развернулся в нужном направлении и прошипел свистящие рифмованные фразы.

«Боль – только у меня в мозгу, – убеждал себя Барерис, – Я могу избавиться от неё». Попытавшись собраться, он повернулся в сторону мага и снова поднял меч. Сначала ему показалось, что это невозможно, но затем оковы заклинания, сдерживавшие его, распались, словно разорванный надвое пергамент.

Юноша крутанулся вокруг себя. Некромант с расширившимися глазами выглядел ошеломленным, но его парящий щит автоматически переместился в воздухе, чтобы как можно тщательнее защитить своего создателя. Барерис отклонился, притворившись, что намеревается двинуться направо, но вместо этого нырнул влево. Это обмануло щит и позволило барду приблизиться к магу на расстояние удара меча. Острием клинка юноша пронзил грудь некроманта. Тот завалился назад, так и не успев закончить свое заклинание.

Несколько секунд Барерис смотрел на него, чтобы убедиться, что их схватка завершилась, а затем повернулся, чтобы увидеть, как идут дела у его союзников. Два гнолла лежали на полу, но Товарр последним ударом топора как раз разбивал на куски последнюю из оставшихся рук.

Их успех дал Барерису возможность осмыслить грандиозность того, что он только что совершил – или кажущуюся грандиозность. Уже в тот момент, когда он поднял руку на Со-Кехура и его татуированного черепом союзника, он заслужил смерть под пытками, так что, с практической стороны было уже неважно, что сейчас он прикончил другого Красного Волшебника.

Но все же произошедшее его ошеломило. Восемь орденов вбивали в головы всем жителям Тэя, а в особенности – беднякам, что их члены – высшие, непобедимые существа. Пусть за время странствий юноша  убедился, что может быть уверенным в собственной отваге, но часть его, наверное, все ещё продолжала разделять эти суеверия, и она ужаснулась его безрассудству. Но затем эти чувства смыла волна удовлетворения. В конце концов, ублюдки забрали у него Таммит, а этот конкретный тип больше не выглядел столь величественным и всемогущим, разве не так?

Веск подбежал к нему, снова держа в руках лук. На его предплечье красовался длинный порез от двуручного меча, но гнолл не обращал на это внимания.

– Не слышу, чтобы кто-нибудь шел сюда, – произнес он. – А ты?

Барерис прислушался.

– Нет.

Очевидно, схватка не произвела много шума. Юноша порадовался, что ему не пришлось прибегнуть к впечатляющим взрывам и реву – ведь и на это его магия была вполне способна. Он указал на гноллов, которые все еще лежали на полу.

– Как они?

– Мертвы, – если Веск и чувствовал по этому поводу сожаление, ни один человек не сказал бы этого по его манере держаться. – И что теперь?

– Спрячем тела и все, что осталось от скелетообразных рук. В удачном случае это даст нам выиграть немного времени перед тем, как кто-нибудь ещё обнаружит, что мы здесь.

– А потом мы пройдем через ворота?

Барерис открыл рот, чтобы сказать да, но затем получше обдумал эту идею.

– Нет. Товарр прав. Неизвестно, куда они ведут и что нас там ждет, но мы можем быть точно уверены в том, что некромант считал, что если ему удастся оказаться по ту сторону, он окажется в безопасности. Значит, у него там, возможно, множество союзников. Больше чем мы, потерявшие половину отряда, можем надеяться одолеть.

Веск вздернул голову.

– Ты бы не стал заходить так далеко только для того, чтобы сдаться.

– Нет. Но дальше я оденусь в мантию этого мертвого волшебника и пойду один. Надеюсь, хитрость преуспеет там, где не сможет грубая сила.

– А ты заметил, что в этой робе кровавая дыра? Ты сам её проделал.

Барерис пожал плечами.

– Не такая уж большая и кровавая. Тела мало кровоточат после того, как сердце уже остановилось. Если я наброшу поверх плащ, возможно, никто и не заметит.

Также он споет песню, чтобы представить себя более привлекательным и заслуживающим доверия, но юноша не видел смысла говорить об этом. Он все ещё опасался натолкнуть гноллов на мысль о том, что он использовал магию, чтобы манипулировать ими.

Веск крякнул.

– Лучше спрятаться под иллюзией или стать невидимым.

– Возможно, но этих песен я не знаю. Как-то не выпало шанса им научиться. А теперь давайте двигаться дальше. Не нужно, чтобы кто-нибудь наткнулся на нас, пока мы стоим тут и болтаем.

Они оттащили тела в комнату, откуда появился Красный Волшебник. Оказалось, что это было маленькое, пустое, прямоугольное помещение, которое, по всей видимости, жрецы Хоруса-Ре использовали как склад для используемых в ритуалах свечей, ладана и подобных вещей. Барерис задумался, что же магу могло тут понадобиться, но юноша понял, что этого он никогда не узнает.

Он раздевал человека, когда Веск воскликнул:

– Твои волосы.

Инстинктивно Барерис поднял руку и прикоснулся к своим спутанным, покрытым потом локонам.

– Проклятье! – Как любые мулан, которые не провели последние несколько лет в других странах, Красные Волшебники постоянно пользовались бритвами, средствами для удаления волос или магией, чтобы их головы оставались голыми, как камни.

Веск вытащил из ножен нож.

– Не думаю, что тебе удастся нормально побриться без мыла и всего остального, но я могу постричь тебе волосы очень коротко, а у робы есть капюшон. Держи его поднятым и, возможно, сможешь пройти.

Гнолл оказался столь же аккуратным цирюльником, как Барерис и ожидал. Веск резко дернул за прядь волос, и, когда его нож начал её срезать, юноша почувствовал острую вспышку боли. Он не сомневался, что лезвие сняло часть кожи.

– Иногда гноллы забирают скальпы в качестве трофеев, – произнес Веск. – Первый надрез ты делаешь именно так. – Он поднес край лезвия ко лбу Барериса, чуть ниже линии роста волос.

– У меня было предчувствие, что ты именно это и собираешься сделать, – ответил Барерис, и гнолл рассмеялся своим сумасшедшим, грубым смехом.

Когда Веск закончил, Барерис стряхнул отрезанные волосы с плеч и груди, одел алую мантию поверх своей бригантины и штанов, а затем накинул плащ и подпоясался. Он надеялся, что даже с мечом будет выглядеть не слишком подозрительно. Пусть это и не было обычным делом, он видел, что другие Красные Волшебники тоже носят оружие. Но с сожалением юноша понял, что с яртингом ему все же придется расстаться. Музыкальный инструмент выглядел слишком необычно и поэтому выделялся.

Он протянул его Веску.

– Возьми. Это не рубин, но ты сможешь выручить за него неплохие деньги.

 Гнолл-лучник ухмыльнулся.

– Может, я сохраню его и научусь играть.

– Спасибо за вашу помощь. А теперь убирайтесь отсюда. Постарайтесь до рассвета оказаться как можно дальше.

– Удачной охоты, человек. Хорошо было побывать опять солдатом, пусть наша армия и была так мала.

Крадучись, гноллы устремились к выходу. Тихо напевая, Барерис направился к арке.

На краткое мгновение мир разлетелся на бессмысленные вспышки и пятна света, и Барерис почувствовал, что падает. Затем инерция сделанного шага вынесла его из портала, и нога юноши опустилась на твердую поверхность. Пол находился на том же уровне, что и в святилище Хоруса-Ре, но тело барда все ещё помнило ощущение падения, и, потеряв равновесие, он был вынужден сделать быстрый шаг, чтобы не оступиться.