Пророчица (СИ) - Ангел Ксюша - Страница 2

— Заболела?

— С чего ты взял? — промямлила я, а потом поняла, насколько глупым был вопрос. — А, больница… Нет, не заболела. Приходила на консультацию. А ты тут по делам?

— Один хороший друг работает в клинике.

Влад оглядел меня с ног до головы и замер. Слегка нахмурился — показалось, удивленно — а через миг вновь стал обычным Владом. Приветливым и отстраненным. В голове возникла шальная мысль: он догадался. Понял. Глупо, конечно. Срок маленький, да и под верхней одеждой ничего не видно.

Но все же стало не по себе, захотелось убежать, укрыться. Спрятаться в двушке, что снимали с Матвеем. Сесть у подоконника возле лелеянных мной фиалок, обнять большого сизого совенка, выпить чаю. Унять дрожь. Сказать себе: «Видишь, и ничего. Ты жива. Все прошло».

Я поежилась: то ли от пронизывающего февральского ветра, то ли от волнения.

Влад посмотрел в глаза, слегка улыбнулся. Поправил рукой взъерошенные ветром светлые волосы. Привычный жест. Слишком привычный…

— Хорошо выглядишь. Работаешь?

— Официанткой в кафе. В следующем году собираюсь поступать в универ. Учиться никогда не поздно.

— Верно.

— А ты как? Как… личная жизнь?

Я тут же пожалела, что спросила. Иногда хотелось придушить себя за неумение думать перед тем, как сказать. Видно было, что Владу неприятен вопрос, но забрать слова обратно я уже не могла.

Неловкость усилилась, хотелось быстрее уйти, но все же часть меня жаждала остаться. Стоять и говорить ни о чем, смотреть на него, вспоминать. Прикосновения, ласки. Счастье…

— Думаю, нам не стоит обсуждать этот вопрос, — пробормотала я смущенно.

На самом деле наша история с Владом проста, как мир. Даже, можно сказать, банальна.

Он старше меня на восемь лет. Такие обычно нравятся женщинам. Уверенные в себе, обеспеченные, насмешливые и бесконечно загадочные. Бессовестно красивые…

В общем, я влюбилась.

Влад никогда не просил. Просто делал то, что ему хотелось, а я подстраивалась. Хотя я не жаловалась — именно эта способность принимать решения нравилась мне до безумия. Другие мужчины, в сравнении с ним казались блеклыми, лишенными индивидуальности и беспросветно скучными.

Когда Влад решил, что мы перешли черту платонических отношений, правила изменились. Он стал настойчивее. Яростнее. Впрочем, на тот момент я уже сама хотела этого.

И сдалась.

Женщина должна сдаваться мужчине — так я считала. Найти того, кто сможет ее покорить, и тут же капитулировать.

Отношения развивались с головокружительной скоростью. Через несколько месяцев я уже переехала в его просторную аристократически обставленную квартиру, не имеющую ничего общего с моим представлением об уюте. Высокие потолки, минимум мебели, максимум пространства. Квартира — пустыня с расставленными повсюду дорогими и бессмысленными безделушками доверия совершенно не внушала.

Но на собственные предпочтения я благополучно наплевала, так как рядом был Влад. К тому же, съехаться — совсем не то, что встречаться трижды в неделю. Съехаться — почти семья.

Я жила у Вики с шестнадцати лет — с тех самых пор, как покинула отчий дом.

Родители погибли, когда мне исполнилось пять, а с бабушкой по папиной линии отношения не заладились. Она получала на меня пособие — небольшое, но доход есть доход. Мной почти не занималась, а по вечерам частенько пропадала у соседки, откуда возвращалась навеселе.

С Викой мы сидели за одной партой с пятого класса, а к одиннадцатому настолько сдружились, что я считала ее сестрой. Подруга предложила пожить у нее. Викина мама укатила в Москву с ухажером и ежемесячно высылала небольшую сумму на проживание. Крохи, но подруга держалась. Отца Вика никогда не видела.

Недолго думая, я переехала. Мы благополучно дожили до окончания школы, получили аттестаты и даже мечтали о поступлении, но летом я встретила Влада, и он поглотил меня.

С ним ни о чем не приходилось думать. Я доверилась полностью, позволила опекать себя, подавить амбиции.

Влад привык жить на широкую ногу, и это стесняло меня неимоверно. Непривычная, пропитанная роскошью жизнь удручала и никак не хотела впускать обычную девчонку. Все же разница социальных положений — огромное препятствие для любви.

Определялось все стоимостью вещей, которые он покупал. Мне, например, казалось дикостью потратить триста долларов на пепельницу, но Влад лишь улыбался и смотрел снисходительно.

— Это мелочи, — говорил. — Не думай.

Я не могла не думать. Примерно такую сумму мы с Викой тратили в месяц, и эти расходы включали оплату коммунальных услуг, питание и даже шмотки.

Влад о подобных мелочах размышлять не привык — он каждый день имел дело с банковскими переводами, чековыми книжками и пластиковыми картами. В общем, чем‑то далеким и совершенно непонятным.

Но я настолько влюбилась, что попросту не обращала внимания на несовместимость — взглядов, привычек, принципов. А спустя год невообразимого счастья, все же упала с небес на землю, когда он бросил меня. Сухо, брутально, совершенно чужим голосом. На вопрос почему, ответил: так бывает.

Бывает…

Что ж, согласна. У кого‑то это просто один день в жизни, а кому‑то приходится собирать себя по кусочкам. Прости, так вышло — банальная фраза.

Впрочем, Влад не извинялся. Молча смотрел, как я собираю вещи, вся в слезах, из‑за которых чувствовала себя еще хуже. Внезапно превратился в безразличного и чужого человека. Стоял в проеме двери, скрестив руки, а его тень длинным бесформенным пятном стелилась по паркету.

Словно раковая опухоль, во мне нарастало чувство вины и собственной ничтожности. Я не дала богу то, чего он хотел. Оказалась недостойной.

С каждым днем глядя в зеркало, множила отвращение к себе и менялась под его гнетом. Сломалась. Под завязку заполненная комплексами отметала даже мысль о новых отношениях.

Во — первых, после Влада все мужчины казались недостаточно сильными, волевыми. Сливались в безликую толпу и раздражали.

Во — вторых, я верила в собственную несостоятельность как женщины.

Пока не появился Матвей.

Нет, он не возник случайно. Несколько раз в неделю заходил пообедать в кафе «Восточная сладость», где я работала официанткой. Всегда оставлял хорошие чаевые, а однажды просто написал номер телефона на салфетке и приписал: «Позвони». Три дня я не решалась, но Вика все же убедила набрать номер.

Мы встретились, погуляли в парке, затем пришли в «Сладость», и я смущалась, когда нас обслуживали коллеги. Тамара — сменщица — подмигнула, как бы одобряя выбор.

После кафе Матвей проводил меня домой и целомудренно поцеловал в щеку.

Мы встретились еще пару раз, и ни разу он не позволил себе лишнего. Словно увидел у меня на лбу предупреждение «Не подходить ближе, чем на три метра» и решил не рисковать.

Незаметно он начал нравится мне. Матвей никогда ни о чем не спрашивал — просто оставался рядом. Не давил, подкупая медленно заботой и вниманием, и, в конце концов, я сдалась.

Мы начали встречаться, спустя полгода сняли квартиру, и я ощутила некое подобие счастливого быта. Защищенности.

Матвей знал о Владе из кратких язвительных реплик Вики, которая, как истинная подруга, воспылала к обидчику лютой ненавистью. Но все реже и не так яростно отстаивая мою честь, Вика вскоре выкинула Влада из головы.

Прошлое потускнело, затерлось настоящим, отступая в сторону.

И вот теперь, спустя полгода мнимого покоя, я снова встретилась с ним.

Тут же вернулось противное чувство потерянности, неуверенности в себе. До жутких мурашек. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не знала, что сказать.

− Выпьем кофе? — внезапно предложил он, и в голосе звучала все та же властность. Но потом, словно стараясь подчеркнуть, что у него больше нет на меня прав спросил: — У тебя есть время?

− Нет, извини… Мне пора! — выпалила я, подавляя дикое желание согласиться.

— Ничего. — Влад слегка улыбнулся и погладил меня по плечу. — Был рад тебя видеть.