Безграничная (ЛП) - Хэнд Синтия - Страница 43

• Предыдущая
• 43/75
• Следующая

Он кладет руку на дверь, когда я пытаюсь закрыть ее.

— Я видел твое лицо, — говорит он.

Он имеет в виду ранее. Я смотрю на него.

— Я была удивлена, вот и все.

Он качает головой.

— Нет. Ты все еще любишь меня.

Особенность Такера — он просто подходит и говорит. Без увиливаний.

— Нет, — говорю я.

Уголок его рта приподнимается.

— Из тебя получилась очень плохая лгунья.

Я отступаю на несколько шагов назад и поднимаю подбородок.

— Тебе действительно надо уйти.

— Я не собираюсь этого делать.

— Почему ты настолько упрям? — восклицаю я, вскидывая руки, — Хорошо, — я отворачиваюсь и позволяю ему следовать за собой внутрь.

Он смеется.

— О тебе могу сказать тоже самое.

-Такер! Я клянусь!

Он успокаивается. Он снимает свою шляпу и вешает ее на крючок у двери.

— Дело в том, что я пытался перестать думать о тебе. Поверь мне. Я пытался. Но каждый раз, когда я думаю, что разобрался со своими чувствами, ты появляешься снова.

— Я буду работать над этим. Я постараюсь держаться подальше от твоего сарая, — обещаю я.

— Нет, — говорит он, — Я не хочу, чтобы ты держалась подальше от моего сарая.

— Это безумие,— говорю я, — Я не могу. Я попытаюсь сделать…

— То, что будет правильным, — заканчивает он за меня. — Ты всегда стараешься поступать правильно. Мне нравится это в тебе.

Он подходит ближе, слишком близко. Смотрит на меня сверху вниз. С таким знакомым теплом в его глазах.

Затем он произносит это.

— Я люблю тебя. Это ничто не изменит.

Мое сердце взлетает, как птица на крыльях. Но я пытаюсь вернуть его обратно.

— Я не могу быть с тобой, — удается вымолвить мне.

— Почему? Из-за твоего предназначения? Потому что Бог так сказал? Я хочу посмотреть, что это записано где-нибудь. Я хочу увидеть, как кто-то распорядился, что ты, Клара Гарднер, не можешь любить меня, потому что в тебе есть ангельская кровь. Скажи мне, где он говорит это, — Он тянется к поясу его джинсов и, к моему удивлению, достает оттуда Библию, — Потому что я хочу прочитать об этом.

Он открывает ее и листает, чтобы найти нужный отрывок.

— Кто не любит, тот не познает Бога, потому что Бог и есть любовь. Видишь, здесь написано, черным по белому.

— Спасибо за урок воскресной школы, — говорю я, — А тебе не кажется это несколько глупым, что ты цитируешь Библию, когда кто-то вроде меня, получает божественные указания прямо от источника? Такер, перестань. Ты знаешь, что все это гораздо сложнее.

— Нет. Это не так, — говорит он, — Так не должно быть. То, что у нас есть — это божественно. Это прекрасно, хорошо и правильно. Я чувствую, что… — он прижимает руку к груди, над сердцем, — Я чувствую, что ты все время здесь. Ты — часть меня. Ты та, о ком я думаю, когда ложусь спать и просыпаюсь утром.

Слезы начинают струиться по моему лицу.

Он издает гортанный звук и направляется ко мне. Но я отступаю назад.

— Так, я не могу, — говорю я тихо.

— Мне нравится, когда ты называешь меня Так, — говорит он, улыбаясь.

— Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Внезапно понимание вспыхивает в его глазах.

— Так вот из-за чего ты рассталась со мной. Ты думала, что можешь причинить мне боль, не так ли? Ты оттолкнула меня, чтобы защитить. И ты продолжаешь отталкивать, — он качает головой, — Потерять тебя — вот это действительно может причинить мне боль.

Он протягивает руку и касается пряди моих волос. Заправляет ее за ухо, а затем он немного отступает назад. Пытается найти иной подход.

— Эй. А как насчет этого? Ты пробудешь дома еще пару дней, не так ли? Я буду дома, как обычно. — Я вижу, что новость о колледже вертится у него на уме. Но он почему-то не говорит мне об этом, — Давай пойдем на рыбалку. Давай поднимемся в горы. Давай попробуем еще раз.

Я никогда не хотела ничего сильнее. Он видит неуверенность на моем лице.

— Я должен был бороться за тебя, Клара. Я не должен был отпускать тебя.

Я закрываю глаза. Знаю, что в любую минуту он может поцеловать меня, и тогда мое сопротивление растворится полностью.

— Это была не твоя вина, — шепчу я.

И затем, больше из-за самозащиты, нежели чего-то еще, я вызываю сияние. Я не предупреждаю его. И я не гашу сияние. Я просто вызываю его. Комната наполняется светом.

— Это то, что я есть, — говорю я, мои волосы сверкают на моей голове. Он недоверчиво смотрит на меня. Его челюсть упрямо выдвигается немного. Он стоит на своем.

— Я знаю, — говорит он.

Я делаю шаг к нему навстречу. Уничтожая пространство между нами. И кладу свои светящиеся ладони на его бледные щеки. Он начинает дрожать.

— Это то, что я есть, — снова произношу я и мои крылья тотчас появляются. Его колени подгибаются. Но он продолжает бороться. Он кладет свою руку на мою талию, разворачивает меня и притягивает ближе. Это удивляет меня.

— Я могу принять это, — шепчет он и, затаив дыхание, наклоняется, чтобы поцеловать меня.

Его губы прикасаются к моим на мгновение, и ощущение победы проходит сквозь него. Но затем он отстраняется и смотрит в сторону входной двери. Тяжелый вздох. Кристиан стоит в дверях.

— Ничего себе, — говорит Такер, пытаясь улыбнуться, — Ты действительно знаешь, как довести до дрожи стильного парня.

Его ноги ослабевают. Он падает на колени. Мое свечение угасает.

Кристиан сжимает копию DVD «Зомбилэнд» в одной руке, вторая рука сжата в кулак.

Выражение его лица невозможно прочесть.

— Я думаю, я вернусь позже, — говорит он, — Или нет.

Такер все еще пытается отдышаться на полу. Я иду за Кристианом к двери.

— Он просто пришел ко мне. Я не хотела, чтобы ты…

— Увидел это? — заканчивает он за меня, — Превосходно. Спасибо, что пыталась пощадить мои чувства.

— Я пыталась доказать ему свою точку зрения.

— Точно, — говорит он, — Ну, дай мне знать, если это у тебя получится.

Он разворачивается к двери, затем замирает. Мышцы на его спине напряглись. Он собирается сказать мне что-то действительно жестокое, и, я думаю, он не сможет вернуть слова обратно.

-Не надо, — говорю я.

У меня начинает кружиться голова. Я слышу странный свистящий звук, как будто ветер гудит в ушах. Все это сопровождается отчетливым запахом дыма. Кристиан отворачивается. Его лицо морщится. Он в замешательстве оттого, что видит в моей голове. Внезапно он выглядит взволнованным. А затем я падаю в обморок. Черная комната наполняется дымом.

Я трясусь в будущем Клары, в тот самый момент, когда тьму разрезает свет, и в этот момент я понимаю: Это свет не сияния. Это огонь. Огненный шар проносится около моего плеча и ударяется в стену, где-то в стороне, позади меня. Затем Кристиан кричит:

— Ложись!

И я падаю, как раз во время, чтобы дать ему возможность перепрыгнуть через меня. Его сияющий меч, яркий и смертоносный, ослепляет меня. Вся эта мешанина черного и белого освещает: Кристиана и фигуры, окружившие его, быстрое движение его клинка против темноты. Я отползаю назад до тех пор, пока моя спина не врезается во что-то твердое. Я оборачиваюсь через плечо, чтобы увидеть, что происходит с огнем.

Языки пламени по всей комнате. Они сжигают бархатные шторы, как папиросную бумагу. Это место превратится в ад через каких-то пять минут. Мое сердце гулко стучит. Я сглатываю, встаю на колени, а затем и на ноги. Я должна помочь Кристиану. Я должна сражаться.

— Нет, — говорит он у меня в голове, — Ты должна найти его. Иди.

Громкий шум слышится снова, тонкий и пронзительный, испуганный. Дым заставляет меня задыхаться. Воздух горячий и тяжелый заполняет мои легкие. Я отворачиваюсь от Кристиана и направляюсь туда, где, я думаю, должен быть выход, но спотыкаюсь из-за огня, кашляю, мои глаза слезятся. Я ударяюсь об край чего-то твердого и деревянного на уровне груди, достаточно сильно, чтобы выбить из меня весь воздух, если бы во мне было достаточно воздуха с самого начала. Я думаю, что это какой-то барьер. Но мои глаза, наконец, приспосабливаются. Это сцена.

• Предыдущая
• 43/75
• Следующая