Безграничная (ЛП) - Хэнд Синтия - Страница 31

• Предыдущая
• 31/75
• Следующая

Он берет меня за руку. Его сила встречается с моей, знакомый жар искрится вокруг нас. Прохладный ветер развивает мои волосы, и я отбрасываю их за плечи. Он искоса наблюдает за мной, затем отводит взгляд от воды, что позволяет мне посмотреть на него.

Странно называть парня красивым, но это про него. Он стройный, но сильный, его движения полны грации — как у танцора, думаю я, хотя никогда не сказала бы ему этого. Иногда я забываю, насколько он красив. Его чудесные глаза с золотыми крапинками. Его густые черные ресницы, любая девушка могла бы пойти на убийство ради того, чтобы иметь такие. Его точеные скулы и пухлые выразительные губы.

Я вздрагиваю.

— Замерзла? — спрашивает он, и прежде чем я успеваю ответить, снимает кофту, черную флисовую кофту, и набрасывает мне на плечи. Меня мгновенно окутывает его запах: мыло и туалетная вода, дуновение облаков, словно он недавно летал. Я мысленно возвращаюсь в тот первый раз, когда надевала его кофту, в ночь пожара, когда он накинул ее мне на плечи. С того дня прошло уже больше года, но видение все еще ярко отражалось в моей памяти: горящий холм, то, как Кристиан сказал: «Это ты», то чувство, когда он взял меня за руку. Этого так и не произошло, но это кажется воспоминанием.

«Это ты», сказал он.

— Спасибо, — нерешительно говорю я.

— Всегда пожалуйста, — отвечает он и вновь берет меня за руку.

Он не знает, что сказать. Ему хочется рассказать мне, какой красивой я кажусь ему, что рядом со мной он становится более сильным, лучшей версией самого себя, как ему хочется заправить мне за уши выбившиеся пряди волос и поцеловать, и, возможно, на этот раз я поцелую его в ответ.

Теперь жульничаю я.

Отпускаю его руку.

«Это не важно», — говорит он у меня в голове. — «Я не против показать тебе, что у меня внутри».

У меня перехватывает дыхание. Пора перестать быть такой трусихой, думаю я. Не то чтобы я боялась его, потому что если в этом мире и есть человек, рядом с которым я чувствовала бы себя в безопасности, то это Кристиан, но мне страшно отпустить ситуацию, позволить чему-то произойти между нами. Мне страшно потерять себя.

— Ты не потеряешь себя, — шепчет он.

Теперь мы оба жульничаем.

«Думаешь?» — молча спрашиваю я.

«Не со мной», — отвечает он. — «Ты знаешь, кем ты являешься. Ты никому не позволишь отнять это».

Он любит это во мне. Он любит…

Кристиан прижимает меня к себе и заглядывает мне в глаза. Мое сердце готово разорвать грудную клетку. Я закрываю глаза и чувствую его губы на моей щеке, рядом с ухом.

— Клара, — он произносит только мое имя, но оно отзывается во мне дрожью.

Он отстраняется, и я знаю, что он собирается поцеловать меня в любую секунду, я хочу этого, но в тот момент, когда наши губы оказываются в нескольких дюймах друг от друга, передо мной неожиданно всплывает лицо Такера. Его голубые глаза. Его губы на моих губах.

Кристиан останавливается, его тело напрягается. Он видел то же, что и я. Отстраняется. Я открываю глаза.

— Я…

— Не надо. — Он пробегает пальцами по волосам, опустив взгляд на воду. — Просто… не надо. — Он ненавидит меня. На его месте я бы тоже возненавидела себя.

— Я не ненавижу тебя, — резко говорит он. Вздох. — Но мне бы хотелось, чтобы ты им переболела.

— Я пытаюсь.

— Значит, не достаточно хорошо. — Его взгляд становится жестким, когда он снова смотрит на меня. Он не привык бегать за девушками; скорее, это они все время бегали за ним. И, конечно же, он не привык быть запасным вариантом. Эта мысль заставляет его сжать челюсти.

— Прости, — говорю я. Он заслуживает лучшего.

Он качает головой и направляется в сторону дороги. Я бреду позади него, пытаясь одновременно надеть туфли.

— Подожди, — говорю я. — Останься еще ненадолго. Еще рано. Может, мы сможем…

— Какой смысл? — перебивает он меня. — Думаешь, мы могли бы отмахнуться от этого и сделать вид, что ничего не случилось? Это не в моем стиле. — Он снова вздыхает. — Давай просто уйдем.

Меня не прельщает перспектива ехать до Стэнфорда в напряженном молчании. — Я сама доберусь до дома, — говорю я, делая пару шагов назад. — Езжай один. Прости меня.

Он пристально смотрит на меня, руки в карманах. — Нет, я должен…

Качаю головой.

— Спокойной ночи, Кристиан, — говорю я, затем закрываю глаза и вызываю сияние, которое унесет меня отсюда.

Мне хочется отправиться в Биззард Руст — тихое место, где могла бы все спокойно обдумать, но когда сияние меркнет, а глаза привыкают к темноте, я понимаю, что нахожусь в замкнутом пространстве, в кромешной темноте. Нахожусь уже на грани панической атаки, когда понимаю, что это не может быть моим видением, потому что я не с Кристианом. Бреду вперед с вытянутыми вперед руками, ощупывая ногами пол, облегченно вздыхая, когда понимаю, что пол не наклонный. Я врезаюсь в стену из грубого дерева и пытаюсь идти вдоль нее медленными шаркающими шажками. Натыкаюсь на что-то, похожее на грабли, прислоненные к стене, которые с громким грохотом валятся на пол. Я поспешно ставлю их на место, затем понимаю: «Вот дерьмо», и вызываю сияние, чтобы осветить свой путь.

Поднимаю руку и концентрируюсь на том, чтобы свечение оставалось внутри, вспоминая уроки отца по созданию сияющего меча, но результат больше похож на фонарь, а не на клинок. Я впечатлена, когда мне удается зажать шар в ладони, он кажется таким теплым и живым, что пальцы начинает покалывать. Да, думаю я, сияние очень полезно — сила Всемогущего, когда тебе нужно оружие и, несомненно, удобная замена фонарику.

Осматриваюсь. Это сарай. Очень знакомый сарай. Вот черт.

Я направляюсь к двери, минуя стойла. Мидас приветственно ржет, завидев меня, он поднимает уши, смотрит на меня и на сияющий шар у меня в руке, совершенно не пугаясь этого света. Может, ему кажется, что он уже где-то его видел.

— Привет, красавчик, — обращаюсь я к нему, вытягивая свободную руку и касаясь его вельветового носа. — Как ты, мальчик? Соскучился по мне?

Он наклоняется и щекочет мне шею влажным дыханием с запахом сена, затем осторожно кусает за плечо.

— Эй, откусишь же, — смеюсь я.

Внезапно сарай наполняется светом. Мидас пятится от меня и негромко настороженно ржет. Поворачиваюсь и обнаруживаю нацеленное на меня дуло ружья. Я взвизгиваю и немедленно поднимаю руки, шар из сияния тут же исчезает.

Это Такер.

Он издает сердитый вздох. — Чтоб тебя, Клара! Ты меня напугала!

«Я напугала тебя?»

Он опускает ружье. — Вот что случается, когда лазаешь среди ночи по чужим сараям. Тебе повезло, что это я услышал тебя, а не отец; в этом случае ты бы могла не досчитаться головы.

— Прости, — выдавливаю я. — Я не хотела здесь оказаться.

На нем надето огромное по размеру рабочее пальто, а под ним все та же фланелевая пижама на пуговицах. Он ставит ружье к стене и подходит к Мидасу, который откидывает голову назад и пинает дверь.

— Лошади не любят сюрпризы, — говорит он. — Как видишь.

— Все хорошо, приятель, — сказал Так, засовывает руку в карман пальто и вытаскивает полную пригоршню чего-то похожего на конфеты. Мидас тут же с сопением подается вперед, и Такер скармливает ему их.

— Ты всегда носишь с собой конфеты на всякий случай? — спрашиваю я.

— Ему нравятся желейные бобы, — говорит он, пожимая плечами. — Мы позволяем ему есть столько, сколько хочет. Он становится толстячком. — Такер гладит Мидаса по шее, затем переводит взгляд на меня. — Хочешь покормить его?

— Конечно, — говорю я, и он делится со мной сладостями.

— Держи ладонь плоской, — инструктирует Такер. — Иначе можешь остаться без пальцев.

Мидас трясет головой и нетерпеливо дергается вперед, когда я делаю к нему шаг. Затем он утыкается носом мне в ладонь и одним махом заглатывает все желейные бобы, шумно чавкая.

— Щекотно, — смеюсь я.

Такер улыбается, я лезу к нему в карман за очередной порцией сладостей, и на мгновение кажется, будто у нас все нормально, будто и не было подколов и неловкости между нами, будто мы никогда не прощались.

• Предыдущая
• 31/75
• Следующая