Безграничная (ЛП) - Хэнд Синтия - Страница 3

• Предыдущая
• 3/75
• Следующая

— «А я рада, что ты рад».

Мы улыбаемся.

— Эй, вы двое, хватит обмениваться мыслями, — заявляет Анжела, а потом громко, как только может, она думает, — «Потому что это ужасно раздражает!»

Кристиан удивленно смеется. — «С каких это пор она телепат?»

— «С тех пор, как я научила ее. Надо было чем-то заняться в одиннадцати часовом перелете».

— «Неужели ты действительно думаешь, что это была хорошая идея? Она довольно таки громкая...»

Он шутит, но я вижу, что ему не нравится идея, что Анжела стала частью наших тайных разговоров. Это принадлежит нам двоим. Только нам.

Я говорю ему успокоиться, потому что она не может слышать мысли. Она лишь может посылать их.

— «А, так она может говорить, но не может услышать. Как удобно».

— «Раз-дра-жа-ет», — повторяет Анжела, скрестив руки на груди, и глядя на него.

Мы оба засмеялись.

— Извини, Анж, — я обнимаю ее рукой. — Нам с Кристианом надо еще столько обсудить.

На ее лице мелькает беспокойство, но исчезает так быстро, что я задаюсь вопросом, а не померещилось ли это мне.

— Ну, я думаю, что это невежливо, — говорит она.

— Ладно, ладно. Больше никакой телепатии. Я понял.

— По крайней мере, пока я тоже не научусь это делать. Что произойдет очень скоро. Я тренируюсь, — говорит она.

— Несомненно, — говорит он.

Я ловлю смех в его глазах, но сама воздерживаюсь от ответной улыбки.

— Ты уже познакомился с соседом по комнате? — спрашиваю я его.

Он кивает.

— Чарли. Хочет стать программистом. Женат на «Xbox». А ты?

— Ее зовут Ван Чэнь. Она — будущий медик и очень серьезно к этому относится, — сообщаю я. — Она показала мне свое расписание на сегодня, и это заставило меня почувствовать себя абсолютной лентяйкой.

— А ты и есть абсолютная лентяйка, — замечает Анжела.

— Верно.

— А кто твоя соседка по комнате? — спрашивает Кристиан Анжелу. — «Беззащитная бедняжка», мысленно добавляет он, и я хихикаю.

— У меня две соседки. Ох, и повезло мне, — отвечает Анжела. — Обе настоящие блондинки.

— Эй! — возражаю я против ее замечания насчет блондинок.

— И они какие-то непонятные. Одна — специалист по связям с общественностью, что бы это не значило, а другая еще не решила.

— Нет ничего плохого в том, что человек еще не определился. — Я смотрю на Кристиана, немного смущенная из-за своей нерешительности.

— Я еще не принял решение, — говорит он. Мы с Анжелой потрясенно смотрим на него. — Что, я не могу поразмышлять?

— Я предполагала, что ты будешь специалистом по бизнесу, — говорит Анжела.

— Почему?

— Потому что в костюме и галстуке ты выглядишь, как настоящая звезда, — с наигранным добродушием говорит она. — Ты — красавчик. Тебе следует извлечь из этого выгоду.

Он игнорирует эту лесть.

— Бизнес это для Уолтера. Не для меня.

— А что для тебя? — спрашивает Анжела.

— Как я уже сказал, я еще не решил. — Он пристально смотрит на меня, свет отражается в золотых крапинках его зеленых глаз, и я чувствую, как мои щеки начинают гореть.

— Кстати, а где Уолтер? — спрашиваю я, чтобы сменить тему.

— С Билли. — Он поворачивается и показывает на места для родителей во дворе, где, конечно же, Уолтер и Билли выглядят так, словно увлечены беседой.

— Они милая пара, — говорю я, наблюдая, как Билли смеется, положив ладонь на плечо Уолтера. — Конечно, я удивилась, когда этим летом Билли позвонила мне и сказала, что она и Уолтер женятся. Я этого не ожидала.

— Подожди, Билли и Уолтер женятся?! — восклицает Анжела. — Когда?

— Уже поженились, — поясняет Кристиан. — В июле. На лугу. Это было довольно неожиданно.

— Я даже не знала, что они нравятся друг другу, — сказала я, прежде чем Анжела выдаст шутку, которую я знала, она придумывает, насчет того, что теперь мы с Кристианом что-то вроде непонятных брата и сестры, раз уж наши законные опекуны поженились.

— О, они нравятся друг другу, — говорит Кристиан. — Они пытаются вести себя сдержанно, думаю, ради меня. Но Уолтер не может перестать думать о ней. Громко. И в различных обнаженных положениях, если вы понимаете, о чем я.

— Фу! Не надо рассказывать. Мне придется стереть из памяти то немногое, что я увидела в ее голове на этой неделе. В вашем доме лежит на полу медвежья шкура?

— Думаю, ты только что отбила у меня охоту появляться в гостиной, — говорит он со стоном, но на самом деле он так не думает. Ему нравится вся эта ситуация с Билли и Уолтером. Он считает, что это хорошо для Уолтера. Отвлекает его от дел.

— «Каких дел?» — спрашиваю я.

— «Позже», — говорит он. — «Я расскажу тебе об этом. Но позже».

Анжела раздраженно вздыхает.

— Боже мой, ребята. Неужели вы снова это делаете.

После речей о профориентации, нам говорят о том, как мы должны собой гордиться, какие большие надежды они питают насчет нашего будущего, какие удивительные возможности у нас будут на «Ферме» — так они называют Стэнфорд — и что мы все должны возвратиться в наши общежития и познакомиться друг с другом.

В этот момент они говорят родителям вернуться домой.

Мама Анжелы, Анна, которая вела себя очень тихо, сидя на заднем сиденье моей машины, читая Библию на протяжении всей поездки в тысячу миль, вдруг разражается слезами. Расстроенная, покрасневшая Анжела провожает рыдающую мать на стоянку, но, по-моему, это так мило. Мне бы хотелось, чтобы моя мама была здесь и поплакала из-за меня.

Билли еще раз ободряюще обнимает меня.

— Покажи им, малышка, — просто говорит она, а затем тоже уходит.

Я выбираю удобный диван в холле и делаю вид, что изучаю узоры на ковре, в то время, как остальные студенты слезно прощаются. Какое-то время спустя, входит парень с короткими, обесцвеченными волосами и садится напротив меня, положив на журнальный столик здоровенную стопку папок. Он улыбается и протягивает мне руку, для рукопожатия.

— Я — Пирс.

— Клара Гарднер.

Он кивает.

— Думаю, я видел твое имя в паре списков. Ты в крыле «Б», верно?

— Третий этаж.

— Я — СМ в «Робл», — говорит он.

Я тупо смотрю на него.

— «С-М» — объясняет он, — означает студент-медик. Вроде врача в общежитии. Я тот, к кому обращаются, когда нужен лейкопластырь.

— О-о, точно.

Он так смотрит на мое лицо, что это невольно заставляет меня задаться вопросом, осталась ли на нем еда.

— Что? У меня, что на лбу написано «невежественная первокурсница»? — спрашиваю я.

Он улыбается, качая головой.

— Ты просто не выглядишь напуганной.

— Прости?

— Первокурсникам, обычно довольно страшно находиться в первую неделю на территории кампуса. Они бродят вокруг, словно маленькие бездомные щенки. Однако, ты не похожа на них. Ты выглядишь так, будто у тебя все под контролем.

— О-о. Спасибо, — говорю я. — Но, скажу тебе честно, это лишь видимость. Глубоко внутри я с ума схожу от волнения.

На самом деле, это не так. Я думаю о падших ангелах, похоронах и лесных пожарах и понимаю, что в Стэнфорде я чувствую себя вполне безопасно. Здесь все такое знакомое: калифорнийские запахи выхлопных газов и аромат ухоженных роз в воздухе, шум вдали, эвкалиптовые деревья, пальмы и те же старые сорта растений, которые росли у меня за окнами.

Но есть вещи, которые меня пугают: темная, без окон комната из моего видения, и то, что произойдет там, будет ужасным. Перспектива того, что всю мою оставшуюся жизнь — а это примерно еще лет сто — меня будут преследовать одно за другим смутные и страшные видения, не радует. Вот это действительно страшно. Об этом я очень старалась не думать.

Пирс пишет пятизначный номер на салфетке и передает ее мне.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Я мигом примчусь.

Думаю, он флиртует со мной. Я забираю салфетку.

— Хорошо.

В этот момент Анжела начинает суетиться, расположив свои руки вдоль бедер, обтянутых леггинсами, выплескивая свои эмоции. Она останавливается, когда видит Пирса. Анжела не выглядит испуганной. Похоже, она пришла, чтобы победить.

• Предыдущая
• 3/75
• Следующая