Все горят в аду - Ридли Джон - Страница 33

• Предыдущая
• 33/48
• Следующая

– Ну-ну. С возвратом беру я – когда мне надо кого-то выручать, а кого-то выручать мне, по-моему, приходится непрерывно.

Не прошло и минуты, а Брансон уже выкурил целую сигарету. Он прикурил следующую и одной затяжкой высадил ее наполовину.

– Я серьезно, – продолжал торговаться Парис. – На этот раз получишь навар.

В углу кафетерия сидела Гейл и ела кусок хлеба. Кусочек белого хлеба. Обычный. Без ничего. За поеданием кусочка белого хлеба ее и приметил Брансон. Гейл представляла собой жгучую азиатскую особь, она выдавала мелочь и жетоны, недавно перейдя в казино Брансона из казино "Кэл". Все – крупье, распорядители, швейцары, туристы, играющие на автоматах, пока их жены сидят за видеопокером в другом конце этажа, – все до единого хотели бы переспать с Гейл. Говорят, с ней в последнее время что-то произошло. Говорят, Гейл стала в последнее время очень сговорчивая. "Отобрать", – глядя на Гейл, поедающую кусочек белого хлеба, отметил про себя Брансон.

Брансон Парису:

– Не сказать, что мне это неинтересно, но сейчас я не могу уделить тебе нужного внимания. Давай отложим до завтра. Приходи в казино часика в три.

– В три. Давай, пока. – Парис повесил трубку.

Нена села рядом с ним на кровать:

– И что теперь?

– Теперь...

У Нены слегка задралась ее форменная юбка, оголив кусочек ноги и пообещав то, что находилось выше. Парис отряхнулся от ее тяжелого взгляда.

– Пойду помоюсь.

Он встал, пошел в ванную и включил холодный душ. Только такой душ предлагался в гостинице "Под дубом".

Нена встала, осмотрела себя в зеркало. От униформы ее чуть не стошнило, но другой одежды не было, так что...

Рюкзак Париса.

Нена залезла в него, обнаружила там футболку и несколько пар шортов. Достала их из рюкзака, скинула свою униформу, радостно распрощавшись с последними напоминаниями о "Фактории".

На радостях она не обратила внимания на маленький бумажный пакет, который выпал из рюкзака, упал на пол и скользнул под кровать.

Отель "Монте-Карло" был огромен, ярок, очень хорош и изо всех сил пытался не соответствовать уровню непотребства, принятому в отелях и казино Вегаса. Персонал был таким же вежливым, как на Стрипе, а если помахать у коридорных под носом чаевыми, то они будут готовы ради вас на все. Поэтому когда портье сказал "сожалею", он действительно сожалел.

– Сожалею. У нас есть свободная комната, но там одна двуспальная кровать. Устроит?

Маркус пожал плечами:

– Нормально. Вдвоем уляжемся. А чего такого?

Джей был на грани обморока.

Гастроном "24/7". Помимо того, что этот находился в Лас-Вегасе и имел свой собственный контингент заядлых игроков, надеющихся разбогатеть на видеопокере по пять центов на кон, он ничем не отличался от любого другого гастронома "24/7".

Появление Брайс вызвало стандартную реакцию. Последовала широкая, от уха до уха, типа "черт-вот-бы-ей-задвинуть", улыбка парня за стойкой.

Парень за стойкой:

– Чем могу служить?

– Блок "Кэмел". По двадцать пять штук.

– С фильтром, без?

На лице Брайс тоже появилась улыбка. К парню за стойкой она отношения не имела.

– Знаете, это абсолютно не важно.

На противоположной стороне улицы стояла машина, в которой сидели Омар с Кенни и наблюдали за Брайс, забирающейся в свой "навигатор".

– Что за черт? – фыркнул Омар. – Целый блок сигарет купила? Сколько ж она тут быть собирается?

– А чего, это не глухомань какая-нибудь. Это Вегас, малыш. Все путем, барбос.

– Чем скорее она найдет этого дурика, тем лучше. Если она его не уберет, придется нам за ней рвать.

– Сука! – воскликнул Кенни, рубанув рукой в воздухе. – Да не, ей слабо. Если б ей было не слабо, Дэймонд бы нас сюда не погнал.

– Эта телка море крови пролила. Море.

Омар пытался смотреть на вещи по обыкновению трезво, рассудительно. Кенни это было недоступно. Не потому, что он был такой уж храбрец, ему просто не хватало ума, чтобы испугаться.

– Бля-а, да ты как ниггер пучеглазый разговариваешь. Сука сдуревшая. Давай поехали. Надо закончить с этим. Я еще хочу по девкам пройтись.

Омар дал по газам и рванул за Брайс, выехавшей со стоянки гастронома "24/7" на бульвар Лас-Вегас.

Парис вышел из ванной – точнее, из душа, – толком не вытершись. Полотенца в гостинице "Под дубом" были такие маленькие, что не больно-то вытрешься.

Нена уже улеглась. В ней было что-то знакомое, и Парис быстро определил, что именно: его рубашка и шорты. Перед Неной лежали небольшие стопки купюр и кучки монет, которые она сосредоточенно перебирала.

– Двести тридцать три доллара, – сказала она. – Минус двадцать пять за ночлег, плюс какая-то мелочь. – Нене не сразу удалось смириться с тем, что из одежды на Парисе только малюсенькое полотенце. И все-таки Парис в полуголом виде Нену устроил. Не так много мышц, как она рассчитывала, но жира тоже немного. – Для первого раза сойдет. Можно грабануть винный, а там посмотрим.

Парис протянул руку к кровати. Загреб пригоршню денег и подбросил вверх.

– По-твоему, это смешно! – закричал он. Монеты бились об потолок, об пол, о мебель. Купюры плавно опускались. – Ты думаешь, кража – это игра такая! Это не игра!

Гнев, злоба и страх, накипевшие в Парисе, выплеснулись наконец наружу.

Нена помедлила, слушая ругань Париса и глядя на разбросанную по полу валюту, глядя, как ходит ходуном грудь Париса и лихорадочно истекает потом его только что вымытое тело.

Помедлив еще немного, Нена подняла с пола несколько купюр и несколько квотеров[12]. Квортеры могут пригодиться. Квортерам всегда найдется применение. Больше она ничего не взяла.

– Я сниму другую комнату, – сказала она. Ее голос прозвучал тихо-тихо – по контрасту с надрывающимся Парисом. – Мне надо... Остальное возьми себе. Я... я что-нибудь придумаю.

Она прошла мимо него, не поворачивая головы, но смогла определить, что капли пота под глазами Париса постепенно смешиваются со слезами. Нена уже даже взялась за дверную ручку и тут забуксовала окончательно.

Нена, не оборачиваясь:

– Поговорим?

Парис сделал несколько ломаных, невразумительных телодвижений. Наспех повязанное полотенце соскочило, он остался нагишом. В тот момент это не имело большого значения ни для Париса, ни для Нены.

– У меня кое-что есть, – выдавил наконец он. – Я взял одну штуку, которую мне брать не полагалось.

– Да-а, у меня та же история. Что уж такого особенного ты украл, что выливаешь на меня столько дерьма?

Парис порылся в рюкзаке, достал цифровой плеер.

– Уокмен? – не поняла Нена. – Тебя так накрыло из-за того, что ты уокмен спер?

– Ты слышала о Яне Джермане?

– Он вроде в навозе утонул?

– Вот что от него осталось. Тут его последние песни.

Нена поняла.

– Боже. Как тебя угораздило?..

– Я украл их у него в ту ночь, когда он покончил с собой... То есть он говорил мне, но я и подумать не...

– Как же ты?..

– Как я затусовался с ним – это полный бред, даже и не спрашивай, – отмахнулся Парис.

Нена отошла от двери, нагнулась, подняла полотенце и протянула его Парису. Взглянула на него мельком.

Обвязываясь полотенцем, он положил плеер на столик. Кивнул в сторону плеера:

– Он кое-кому нужен. Нужен позарез, и эти люди ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить его.

– Зачем же ты его взял?

– Не знаю. Точно не могу объяснить. Думал, пиратам загоню, деньжат заработаю.

– Что ж, объяснение не хуже других.

– Но только... – Парис подошел к столику, склонился над ним. – Это не объяснение. Не главное.

– Ты взял, потому что?..

– Я взял, потому что выпала такая возможность. Единственный раз в жизни я решил ею воспользоваться.

– Единственный раз?

• Предыдущая
• 33/48
• Следующая