Вдоводел воскрешенный - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 39

• Предыдущая
• 39/46
• Следующая

— Николас Джори спрашивал, почему ты не берешь его.

— Он мне не нужен.

— Он бы с радостью умер, но не выдал Кассандру.

— Поэтому он мне и не нужен, — ответил Найтхаук.

— Что-то я тебя не понимаю.

— Умереть за нее — поступок благородный, но я бы вместо этого попытался найти способ убить меня. Мне не нужны люди, которые желают умереть. Я отдаю предпочтение мужчинам и женщинам, которые хотят жить, таким, как Паллада Афина. У нее скорее всего и мыслей о смерти нет. Мне нужны не экзальтированные мученики, а люди, которые хотят вернуться на Сайлен целыми и невредимыми.

— Такое отношение понятно, когда речь идет о тебе. — Киношита не сводил глаз с Найтхаука. — В конце концов ты — Вдоводел. Но если они ввязываются в эту историю с подобными мыслями, значит, им недоступно адекватное восприятие реальности.

— Ты только сейчас это понял? — удивился Найтхаук. — Если человек безо всякой на то причины готов выступить против такой силищи… о каком контакте с реальностью может идти речь? А причина есть только у Кассандры и у меня.

«Во всяком случае, тебе хочется думать, что у тебя есть причина», — мысленно поправил его Киношита.

Найтхаук поднял голову и увидел приближающегося к ним высокого мужчину.

— Вот идет еще один неудачник.

— Не слишком ли быстро ты научился их определять?

— Посмотри на его энергетическую батарею. Мигает красная лампочка — значит, она разряжена.

— Я не заметил.

— Потому что замечать — не по твоей части. Киношита долго смотрел на Найтхаука. С другой стороны, думал он, лучше штурмовать Перикл с тремя десятками сумасшедших, чем с тем же числом неудачников. Хотелось бы иметь и третий вариант… но пешки — сплошь сумасшедшие и неудачники. Те, кто в своем уме, — игроки. И передвигают пешки.

Киношита нарушил царящую на борту корабля тишину.

— Паллада Афина докладывает, что она и ее команда приземлились, — объявил он.

— Без проблем? — спросил Найтхаук.

— Похоже, что без.

— Как насчет остальных?

— Пока ни слова от Пятницы и Мелисенд.

— А Большой Иоганн?

Киношита покачал головой.

— Молчит. Идем на посадку?

— Нет. Подождем, пока приземлятся все остальные.

— Я все-таки не понимаю, почему мы не могли прилететь на одном корабле? — спросил Голубые Глазки.

— Может, нам следовало радировать, что цель нашего прилета — убийство губернатора? — сухо осведомился Найтхаук.

— Мы могли бы сойти за туристов, — стоял на своем Голубые Глазки.

— Три десятка туристов с Сайлена?

— Если б у нас были паспорта и визы… — Голосу дракона недоставало убедительности.

— Насколько я понял, за последние сто лет компьютеры не стали глупее. А те, что работали в мое время, подняли бы тревогу, обнаружив группу туристов с планеты, симпатизирующей Ибн-бен-Халиду.

Учти также, что за прошедшее столетие на Перикле побывало всего десять туристов с Сайлена. Поэтому…

— Ладно, ладно, — закивал дракон. — Я все понял.

Киношита поднял голову.

— Пятница приземлился. Никаких проблем.

Найтхаук прошел на камбуз, получил стакан газировки.

— Ну и корабль! — пробормотал Голубые Глазки, присоединившись к нему. — Ни капли спиртного.

— Выпивка и работа несовместимы.

— Для людей, может, несовместимы, а мне капелька альфардского коньяка подняла бы тонус.

— Придется тебе обходиться опущенным тонусом.

— Благодарю за сочувствие, — фыркнул дракон. Найтхаук проигнорировал его слова, допил газировку, бросил стакан в дезинтегратор, вернулся в рубку.

— Как настроение? — спросил он сидящую в углу Кассандру.

— Отличное. Только немного нервничаю.

— Ты достаточно долго ждала. Вытерпишь еще час-другой.

— Я знаю.

— А я вот нет. — Голубые Глазки возник рядом с Найтхауком. — Почему мы не можем приземлиться прямо сейчас?

— Потому что такова моя воля, — ответил Найтхаук.

— Послушай, ты — Вдоводел. Ты — босс, только благодаря тебе у нас есть шанс одержать верх над Хиллом… но пока ты не рассказал нам, что происходит.

— Каждый знает свой маневр.

— Но мы не знаем, почему надо делать то, а не это. Если и есть какой-то план, а без него, я думаю, не сумеешь обойтись даже ты, никто, кроме тебя, его не знает.

— То есть никто не сможет выдать его Кассию Хиллу, не так ли? — спросил Найтхаук.

— Ты по-прежнему думаешь, что я все расскажу губернатору, потому что я — инопланетянин? — возмутился дракон. — Что я предам тебя, потому что вы — люди? Приглядись к Хиллу, Вдоводел, он тоже человек! С чего мне предавать одних ради другого?

— Я никогда не обвинял тебя в предательстве.

— А относишься ко мне как к предателю, — пробурчал Голубые Глазки.

— В подробности я посвятил только Кассандру, и лишь для того, чтобы кто-то взял на себя координацию действий всех групп, если со мной что-то случится.

— Но если ты веришь, что среди нас нет предателя… — начал Голубые Глазки.

— Верю, — заверил его Найтхаук. — Но я могу ошибаться. А если я никому не скажу о своих планах, об этом можно не беспокоиться. Есть предатель, нет его — никакой разницы, не так ли?

— Разве что ты можешь получить пулю в спину.

— Подскажи мне надежный способ избежать этого, и я тебя выслушаю.

Киношита встал.

— Большой Иоганн только что приземлился. Но в трех милях от цели.

Найтхаук занял капитанское кресло.

— Ладно. Дадим ему сорок минут. Свяжись с Палладой Афиной. Пусть скорректирует свои планы.

— Хорошо. Эдди-Вторник пока молчит.

— Предположим, что он скорее осторожен, чем глуп.

— В чем разница? — полюбопытствовал Голубые Глазки.

— Если дело в осторожности, он рано или поздно даст о себе знать. Если в глупости — он уже мертв, и мы не услышим от него ни слова.

— Сколько будем ждать Эдди-Вторника? — спросил Киношита.

Найтхаук обдумал вопрос.

— В обычной ситуации я бы сказал: десять минут. Но раз уж мы дали сорок минут Большому Иоганну, дадим столько же и Эдди-Вторнику. — Он помолчал. — Глупое имя.

— Он родился во вторник, женился во вторник, его первый сын появился во вторник, он развелся во вторник и во вторник убил первого человека, — объяснил Голубые Глазки. — И в итоге включил этот знаменательный для него день в свое имя.

— Что у нас сегодня? — спросил Найтхаук.

— Понедельник.

— Ну что ж, будем надеяться, круг не замкнется, и он не умрет в этот вторник.

— Я считал тебя оптимистом.

— Я реалист. Иногда это одно и то же, иногда — нет. Сегодня — нет.

— Он на связи… — подал голос Киношита.

— Приземлился?

Ито покачал головой.

— Ему запретили посадку.

— Почему?

— Без объяснения причин.

— Может он опуститься достаточно низко, чтобы сбросить спасательный бот?

Киношита передал вопрос Эдди-Вторнику.

— Он говорит, что едва ли. Слишком много радаров. Ты хочешь, чтобы он открыл огонь?

— Да нет же! — воскликнул Найтхаук. — Его уничтожат через пять секунд.

— Он хочет знать, что ему делать.

— Скажи ему, чтобы ушел с орбиты и попытался войти в атмосферу в четырехстах милях к югу. Если получится, пусть летит к месту встречи на предельно малой высоте, чтобы его не засекли радары.

— Это невозможно, — возразил Киношита.

— Возможно, если он хороший пилот. Объект летящий на высоте меньше восьмидесяти футов, не засекут.

— Кто тебе это сказал? — спросил Голубые Глазки.

— Никто не говорил. Я и так знаю… о, черт! — Найтхаук поморщился. — Ладно, догадаюсь сам: за последнюю сотню лет эффективность систем слежения возросла на порядок.

Киношита кивнул.

— Хорошо. Скажи ему, пусть имитирует поломку двигателя и попросит экстренной посадки. Они, конечно, не купятся, но если он решит, что его не сшибут, пусть приземляется. Если он поймет, что приземляться чревато, пускай полчаса повозится с двигателем, а потом летит обратно к Сайлену.

• Предыдущая
• 39/46
• Следующая