Вальпургия III - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 38

• Предыдущая
• 38/47
• Следующая

— А что, Сейбл разве в Тиферете? — удивился Джерико.

— Да, и вам не удастся бежать без его помощи.

— А как он поможет?

— Люси Белоглазая говорит, что он знает, что делать.

— Это все? Она кивнула.

— Ну а есть какие-нибудь предложения, как добраться до Тиферета?

— Нет, — ответила Селия. — Она очень слаба и большей частью не в себе. Мне кажется, она потратила последние силы, чтобы передать вам весть о Джоне Сейбле.

— Понятно, — кивнул Джерико разочарованно. Он поднялся, подошел к зеркалу, висевшему на стене, и вгляделся в свое отражение.

— Скажите, что означает мой наряд?

— Ваш плащ и символы говорят, что вы чародей из Церкви Преисподней.

— А ваш? — спросил он, окидывая взглядом ее полуобнаженное тело.

— Я одета как Дочь Наслаждения, — ответила она. — Это крупнейшая секта женщин в Бине.

— Мне стоило немалых усилий заставить себя не таращиться на все эти прелести, — с усмешкой заметил Джерико. — Я правильно поступил?

Она расхохоталась:

— Если бы вы знали, как все это неудобно: китовый ус, тугие застежки, подвязки и эти проклятые сапоги.

Конечно, предполагается, что мужчины должны нами восхищаться. Наш стиль не для повседневного обихода, он служит для очарования.

— Я прошел мимо пары дюжин этих Дочерей… Отсутствие моей реакции не могло привлечь внимание?

— Сомневаюсь, — сказала Селия. — В конце концов уроженцы Бины встречают нас каждый день, и мысли их заняты совсем другими проблемами. Нет, мне кажется, все в порядке.

— Отлично. Может ли член Церкви Преисподней отправиться в Тиферет, не опасаясь патрулей?

— Ни малейшего шанса! — Женщина покачала головой. — Только люди Бланда могут свободно входить в Тиферет и покидать его.

— Еще что-нибудь посоветуете? Я не хотел бы задерживаться долго в одном месте.

— Нет, это все.

— Тогда спасибо вам за помощь, — сказал Джерико. — И позвольте признаться, ваш замечательный наряд меня действительно очаровал.

— Спасибо, — откликнулась она вежливо. — Желаю удачи.

Он уже было повернулся к двери, когда какое-то движение на улице привлекло его внимание. Он остановился у окна, пригляделся и обернулся к Селии.

— Два солдата направляются к этому зданию. Они случайно не к вам?

— Понятия не имею, — ответила она.

— Сколько еще учреждений в этом здании?

— Пять.

— Тогда, вероятно, не о чем волноваться, — заметил Джерико. — Но все равно мне лучше спрятаться, пока они не уйдут. Здесь есть другая комната?

— Только ванная, — сказала Селия, указывая на дверь.

— Подойдет! — Он прошел в маленькое темное помещение, оставив дверь приоткрытой. Не прошло и минуты, как дверь отворилась и в приемной появились два солдата. Оба худощавые и с прекрасно развитой мускулатурой.

— Вы мадам Селия? — осведомился один из них.

— Да.

— Вы родились на планете Бета Тау VIII, иначе известной как Гринвельдт?

— А в чем дело? — В ее голосе прозвучал страх.

— Вы не ответили. Я прав?

— Да, я родилась на Гринвельдте.

— Будьте добры, пройдемте с нами.

— Куда?

— Господин наш Бланд приказал собрать всех иммигрантов в Тиферете для допроса.

Кровь внезапно отхлынула от ее лица, и она напряглась, почувствовав смертельную опасность.

— Но я не могу рассказать ничего полезного Конраду Бланду, — попыталась возразить она.

— Это не наша забота, — холодно парировал солдат. — Пошли.

— Нет, пожалуйста! Нет!

Солдат пожал плечами, кивнул напарнику, и они подхватили Селию под руки.

— Джерико! На помощь! — закричала она в отчаянии.

Джерико шагнул из ванной и совершенно хладнокровно застрелил обоих солдат. Когда оба тела с глухим стуком свалились на пол, он присел на корточки и принялся обыскивать ближайшего.

— Проверьте карманы второго, — деловито приказал он. — Если они собирались забрать вас в Тиферет, то у них должен быть какой-нибудь пропуск.

Селия повиновалась, и вскоре в руках у них были два пропуска, подписанных Бромбергом.

— Ну это уж наверняка поможет мне попасть в город, — уверенно заметил Джерико. — Однако эти пропуска годятся только для солдат, а для доставки пленников у них ничего нет.

— Тогда вам придется оставить меня здесь, — сказала с облегчением Селия.

— Не могу себе этого позволить, — ответил он. — Кто-то же направил их сюда. Рано или поздно они вновь наведаются за вами.

— Я покину город.

— Это не поможет, — возразил Джерико. — Без пропуска из Бины не выбраться. У них не займет много времени отыскать вас, и, уверен, у них найдется масса способов заставить вас заговорить.

— Но я не выдам вас.

— Ошибаетесь. Только минуту назад вы не задумываясь выпалили мое имя, и это при одной лишь мысли, что они могут причинить вам боль. Я не могу позволить, чтобы вы попали в их лапы.

Джерико пристально посмотрел на перепуганную и смущенную женщину.

— Простите меня, — наконец произнес он с несвойственной ему грустью, навел пистолет и выстрелил. Несколько минут он потратил на то, чтобы перевернуть комнату вверх дном. Когда он закончил, вид был такой, будто Селия погибла, защищаясь от солдат. Затем он снял плащ, аккуратно его сложил, а выйдя на улицу, швырнул в первый же мусоросжигатель.

Отыскав автомобиль с компьютером, Джерико присвоил его и, предъявив пропуск, покатил по степям к Тиферету.

Сейбл метался по маленькой комнатке, в углу которой помещались умывальник и туалет. Охрану сняли, дверь запирать перестали. После их разговора два дня назад Бланд разрешил ему свободно передвигаться по церкви.

Однако такой свободы ему совсем не хотелось. Комната оказалась единственным местом, где не ощущалось агонии и смерти. Вот почему все свое время он проводил именно здесь, нервно расхаживая из угла в угол.

Скудная обстановка заставляла задуматься. Здесь не было даже необходимых религиозных принадлежностей. Лишь над кроватью висела фотография Бланда, сделанная на какой-то планете ночью. И у Сейбла не хватало духа снять ее. В углу стоял небольшой книжный шкафчик, набитый журналами со множеством статей Бланда, написанных им за годы пребывания на Вальпургии. За неимением развлечений Сейбл прочитал некоторые из них и в конце концов пришел к выводу, что в философских спорах Бланд весьма двуличен и высказывает суждения, выгодные той или иной политической группировке, в зависимости от того, для кого пишет.

Когда Сейблу надоело расхаживать взад-вперед, он плюхнулся на деревянный стул, задрал ноги на кровать, закинул руки за голову и принялся размышлять. Он надеялся, что Сибоян не станет пускать детишек в сад и не забудет поливать цветы. У него вдруг возникла мысль, что если он сумеет выбраться из Тиферета, то должен обязательно посадить бледно-желтые нарциссы. Он подумал, что у дочери скоро день рождения, но, как ни старался, точной даты вспомнить не смог.

Сейбл очень живо представил себе, как дочка сидит за письменным столом, старательно выводя ровные строчки на бумаге. Ее сочинения всегда были такими, какие пишут только девятилетние девочки, страстно желающие понравиться учителю. Она наверняка прикидывает, какие видео посмотрит после ужина. А Сибоян сейчас укладывает мальчишек. Она прочитает им ежевечернее наставление о том, что домашние задания надо делать вовремя, а потом отправит их спать. И они, закрыв за собой дверь спальни, будут старательно притворяться, будто и в самом деле ложатся спать, а сами снова сядут резаться в карты.

До сих пор он воспринимал семью — и Сибоян — как само собой разумеющееся. Если он выберется отсюда живым, то никогда больше не будет так считать. И чем дольше он думал о семье, тем больше ему хотелось оказаться в Амаймоне, побарахтаться со своими отпрысками на ковре в гостиной, послушать философские рассуждения дочурки и спокойно уснуть в теплой уютной постели под боком у жены…

• Предыдущая
• 38/47
• Следующая