Пророчица - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 63

• Предыдущая
• 63/77
• Следующая

— Опаздываете, мистер Ломакс, — отметил он безо всяких эмоций.

— Прошу меня простить, Мой Господин, — ответил Ломакс. — Но моя рука все еще требует ухода.

— Понятно, — сказал Помазанный. Он секунду помолчал, после чего едва заметно кивнул головой. — Ты прощен.

— Благодарю вас, Мой Господин.

— Пока ты нуждаешься в лечении, я буду присылать за тобой на несколько минут раньше.

— Очень мудрое решение, Мой Господин. Мужчина и женщина — оба одетые в строгие

бежевые мантии вошли в зал, держа в руке чаши с салатами.

— Мистер Ломакс, мы не используем стимуляторы, — сказал Помазанный, в то время как двое слуг поставили чаши перед ним. — Надеюсь, это не вызовет у вас затруднений.

— Ни малейших, — ответил Ломакс. В это время еще одна женщина принесла сосуд с водой и два больших стакана. Она до краев наполнила их и поставила перед каждым из сидящих.

— Ну и отлично. Главным блюдом сегодня у нас будет жареная черная овца.

— Мой Господин, я не ослышался: вы сказали черная овца?

— Гибридная порода овец с Бэлока XIV, — пояснил Помазанный.

— Бэлока XIV, Мой Господин? — опять переспросил Ломакс, нахмурившись. — Судя по номеру, это должен быть газовый гигант.

Помазанный улыбнулся.

— Вокруг Бэлока вращается тридцать одна планета, и среди них всего одна обитаемая — Бэлок XIV, сельскохозяйственная колония, они там проводят генетические эксперименты с овцами и козами. — Он помолчал. — Вес взрослых особей черной овцы достигает восьмисот фунтов, и говорят, что это самое сочное мясо на всей Внутренней Границе.

— Правда?

— Удивительно, что ты не пробовал его раньше.

— Мой Господин, обычно я практически не ем мяса, — ответил Ломакс.

— Похвально. Мне нравятся люди, следящие за своей диетой.

— А также за кровяным давлением и уровнем холестерина, — добавил Ломакс, криво усмехнувшись.

— Ах! — с улыбкой воскликнул Помазанный. — В таком случае ты не сверхчеловек.

— Боюсь, что нет, Мой Господин. — Ломакс помолчал, раздумывая, стоит ли ему перевести разговор на Пенелопу Бейли или подождать, пока это сделает Помазанный. Все-таки он решил воспользоваться преимуществом открывшего тему. — По-моему, единственным сверхчеловеком является Пророчица.

— Замечательно! Я надеялся, что этим вечером нам удастся поговорить о ней. — Он помолчал. — Мендоса рассказывал тебе о ней?

— Немного, — ответил Ломакс.

— Он ничего не говорил о ее могуществе?

Ломакс покачал головой.

— Нет, Мой Господин. Я надеялся, что, может быть, вы расскажете мне о ней.

Помазанный внимательно посмотрел на него.

— Если тебе ничего не известно о ее могуществе, почему же ты утверждаешь, что она сверхчеловек?

Давай, давай, Ломакс, не упускай возможности!

— Так считал Айсберг, — осторожно ответил Ломакс. — Что касается меня, не могу поверить, что он стал бы работать на кого-то ординарного. — Пожав плечами, Ломакс добавил: — Айсберг намекал на ее способность предсказывать будущее, но эти рассказы не вызывают у меня большого доверия.

— Да? Почему же?

— Возможно, она и умеет угадывать карты по рубашкам и развлекать фокусами на вечеринках, но она вряд ли действительно способна предвидеть будущее. Иначе почему же она не предупредила Айсберга, что я прилетел на Последний шанс, чтобы убить его?

— Возможно, она решила, что он ей больше не нужен.

— Возможно, — согласился Ломакс, стараясь, однако, всем своим видом показать, что по-прежнему сомневается. — Но предсказание будущего? Такое сразу не переваришь.

— Что же, в таком случае, на твой взгляд, делает ее сверхчеловеком? А, мистер Ломакс? — упорствовал Помазанный.

Ломакс, тебе бы лучше уйти от этой темы, пока не ляпнул еще что-нибудь, во что он вцепится мертвой хваткой.

— У меня есть на то основания, Мой Господин, но боюсь, вы обидитесь, если я их выскажу вслух.

— Давай. Даю тебе разрешение говорить откровенно.

— Хорошо, — сказал Ломакс, изображая смущение. — Полагаю, вы боитесь ее, Мой Господин, и, если человек, который не боится бросить вызов Республике, боится одной-единственной женщины с Границы, она должна быть своего рода сверхчеловеком.

— Я никого не боюсь! — закричал Помазанный.

— В таком случае приношу свои извинения, Мой Господин.

— Никого, ты слышал?!

— Я слышал, Мой Господин. И так как я заблуждался в этом, то, значит, точно так же я заблуждался и относительно Пророчицы. — Он, не моргая, смотрел в угольно-черные глаза Помазанного. — Когда моя рука окончательно заживет, надеюсь, вы поручите мне убить ее… и поскольку я обидел вас, то надеюсь убедить вас в моей лояльности и желании оставаться у вас на службе тем, что выполню это поручения безо всякой платы.

Очевидно, это был правильный ответ. Помазанный расслабился и откинулся на спинку кресла.

— В этом нет необходимости, мистер Ломакс, — сказал он, уже полностью владея своим голосом. — Я всегда плачу за выполненную работу.

— Если вы настаиваете, Мой Господин. Но мое предложение остается в силе.

Помазанный продолжал сверлить Ломакса пристальным взглядом.

— Вы очень необычный человек, мистер Ломакс.

— Позвольте принять это как комплимент, Мой Господин.

— Если хочешь. Но это всего лишь наблюдение. Они продолжили обед молча, и наконец слуги

унесли их пустые салатницы и принесли черную овцу.

Малыш, поторопись — думал Ломакс, отрезая себе маленький кусочек мяса и задумчиво его пережевывая. — Этот человек чертовски проницателен. Возможно, Айсберг и смог бы с ним справиться, но я, черт возьми, похоже, долго не протяну. Если ты в ближайшее время не поспешишь, я начну делать одну ошибку за другой.

Прошло два дня, два дня, в которые Ломакс старался побольше оставаться в одиночестве или по крайней мере держаться подальше от Помазанного.

Он объяснял это тем, что по-прежнему нетвердо стоит на ногах после ранения, и целыми часами валялся на кровати, притворяясь спящим на случай, если в его комнате установлена скрытая система наблюдения. Он настоял на том, чтобы охрана Помазанного была приведена в состояние повышенной боевой готовности, и каждый день обходил обожженные солнцем окрестности крепости, пытаясь обнаружить возможные лазейки для предполагаемого убийцы и ломая голову над тем, как бы он сам проник в крепость, если бы был злоумышленником. Каждый день он не меньше часа посвящал чистке и смазке своего оружия и еще примерно полчаса практиковался в стрельбе по мишени.

• Предыдущая
• 63/77
• Следующая