Дом в центре - Резник Леонид Михайлович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/30
• Следующая

Подобно примерному ученику второго класса, я составил аккуратный распорядок дня. В него входили общефизическая подготовка, каратэ, стрельба. Не забыт был и отдых, совмещенный с просмотром фильмов без перевода. В сочетании с занятиями по самоучителю я мог рассчитывать на овладение английским языком.

Первые дни прошли прекрасно. Утром я выскакивал на улицу, покупал (для контроля) уже надоевшие «Известия» за четвертое июня, возвращался домой и работал, работал, работал. Конечно, каратэ без партнеров — это не совсем то, что надо, но я со всех сторон окружил себя зеркалами и старался изо всех сил.

Скоро покупать газеты надоело, и я перестал. От ударов по макиварам на руках и ногах появились мозоли, а боль в мышцах, возникшая в первый же день, то ли прошла, то ли стала привычной. Но энтузиазм иссяк. Хотелось вернуться к нормальному человеческому существованию. В конце концов, еще никому не удавалось стать суперменом за два месяца. Разве что в сказке. Ну а Дом — не сказочное явление?

Мое трудолюбие немного восстановилось после просмотра фильмов с Арнольдом Шварценеггером. Он играл легендарного Конана, а у меня к Конанам интерес был особый. Долго после этого я изучал в зеркале свою мускулатуру, но особых сдвигов не увидел. Да и рост 172 см был явно не суперменский. Но однажды в голову пришла дерзкая мысль: а что если смотреть в зеркало раз в день, каждый раз подходя к нему с готовностью увидеть себя подросшим на сантиметр? Деления будут пусть хоть на самом зеркале. Я попробовал, и чудо произошло. За два дня удалось подрасти на два сантиметра. Да, возможности Дома были невероятны и безграничны. По-моему, сами жильцы не знали о многих из них.

Постепенно подрастая (сантиметров до ста восьмидесяти), я сообразил, что так же можно нарастить и мускулатуру. Конечно, не до уровня Шварценеггера, но все же… Возник соблазн отказаться от нудной работы на тренажерах. Я решил проявить честность пополам с осторожностью (выросшие за счет зеркала мышцы могли оказаться бессильными). Однако добровольная ссылка, благодаря удачному стечению обстоятельств, была сокращена до месяца.

Через тридцать дней по моему календарю, но пятого июня по традиционному, я вышел «в свет». Подросший на восемь сантиметров, потяжелевший за счет мышц на семнадцать килограммов, с твердыми, как доски, ладонями. Ноги, привыкшие к ходьбе босиком, чувствовали себя в кроссовках не очень уютно. Мир не заметил, что мне удалось растянуть время как самую эластичную резину. Во всяком случае, в «Известиях» за пятое июня об этом ничего не было.

Вернувшись домой, я на кухне встретил мать. Она шарахнулась в сторону, словно увидела привидение.

— Мама, что с тобой?

— А с тобой что? Тебя словно раздуло!

— Да не волнуйся, мам. Я просто чуть-чуть позанимался гантелями и немного подрос.

— За одну ночь?! — В глазах матери появились слезы, на удивление обильные. — Боже мой, боже! Как вы мне надоели со своими фокусами! Отец твой исчезает, как камень под воду. А в последнее время еще и прощаться начал, словно он на фронт отправляется. Ты не успел из армии вернуться тело поменял. Да я о таком даже и не слышала! Боже, что ты сделал, сынок?

— Ну, мама, зачем плакать? Все нормально. Когда я хилый рос, ты не плакала. Не менял я тело, просто потренировался, а Дом мне немного помог.

— Чтоб вы провалились со своим Домом!

— Ну зачем так грубо, мам? Хочешь, я завтрак приготовлю?

Я «заказал» роскошный завтрак и бутылку шампанского к нему. За едой мы непринужденно побеседовали. Хоть глаза у мамы и оставались «на мокром месте», она постепенно начала привыкать к моему новому облику.

Удачно получилось, подумал я, что меня угораздило «накачаться» сразу же после возвращения со службы. Кроме матери с отцом удивляться некому, а уж с отцом я разберусь. Больше ведь у меня никого нет?

Стоп! Вот придурок! За месяц все позабыл. Сегодня же пятое число, Наташка сдает экзамен по политэкономии, и в двенадцать мы с ней встречаемся на «Площади Восстания». Чуть-чуть не забыл! Часы показывали половину двенадцатого.

Большую часть оставшегося времени заняли мысли об одежде. Дело отнюдь не в пижонстве. Хоть я и был горд новым ростом и мышцами, но шокировать Наташу не хотелось. Для маскировки роста я выбрал мокасины на тончайшей подошве, а увеличившийся объем спрятал под мешковатой до невозможности пятнистой курткой «а ля десантура». Может, зря стараюсь и против женской наблюдательности любая маскировка бесполезна?

Как и полагается женщине, Наташа опоздала на десять минут. Еще несколько минут я ждал, когда она меня обнаружит среди толпы людей, ожидающих встречи в том же месте. Взгляд Наташи несколько раз равнодушно скользил по мне, в первый раз, правда, ненадолго задержавшись. Наконец ожидание надоело.

— Натали! Уже забыла, как я выгляжу? И это за два дня?

— Это еще что за дела? Тоже мне, шутники выискались. Ты — Сережкин брат? То-то я смотрю, физиономия больно знакомая, чуть не подошла.

— Какой брат? — Я растерялся. — Точно, забыла! Это же я, Сергей.

— Да не ври ты. Может, не родной брат, а двоюродный. Или племянник. Или приятель, хоть и похожий. Люди же не растут за два дня до двух метров, как огурцы.

— Какие огурцы? Ты что, свихнулась? Какие два метра?! Да во мне метр восемьдесят.

— Вообще-то похож. Особенно когда возмущаешься. Но все равно не верю.

— Хочешь, докажу? Расскажу, что и как у нас было там… тогда… Жаль, родинок у тебя на теле нет, а то бы вспомнил.

— Тоже мне, доказатель. Вы же, мужики, хуже баб треплетесь. Рассказал тебе Сережка все с подробностями, вот ты и доволен. И меня передал, как эстафетную палочку. Может, вас — пять близнецов и все у вас общее. А доказательства у всех одни. Кстати, на Мишке Рябинине какого цвета рубашка была?

— Во-первых, на Гришке. Во-вторых, не рубашка, а футболка. Желтая с нарисованными мужиками в шлемах. Не помню, то ли они мотогонщики, то ли игроки в американский футбол.

— В самом деле. — Наташа подошла и прижалась ко мне. — Господи, да ты еще и твердый какой-то стал! Ничего не понимаю. Вроде ты, а вроде и не ты.

— Знаешь, Наташенька, после того случая в лесочке, с насильниками этими чертовыми, муторно мне как-то на душе стало. Мало ли что еще в жизни может приключиться, а я и ростом не вышел и сил не так уж много.

— Ну уж!

— Да-да. Что греха таить. Вот я и решил культуризмом подзаняться, порастягиваться на тренажерах…

— Никогда не слышала, чтобы за два дня люди так вырастали.

А тут, понимаешь, — врать так врать, подумал я, — мне удалось препараты специальные достать. Стероидами называются. Вот они мне и помогли. Что поделаешь, двадцатый век. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Никогда не поверишь, сколько я за эти два дня мяса съел!

— Стервоиды, — со странной интонацией сказала Наташа. — Слышала я, что вредные. Вроде бы импотенция от них?

— А вот это можно проверить, — засмеялся я. — Слушай, и не надоело нам стоять? Мне опять голодно.

— Тебе мясо, — сказала Наташа, — а мне витамины нужны. Пойдем на рынок.

Предварительно запасшись деньгами, я потряс Наташу своей щедростью. Нежнейшие персики, гигантские ярко-красные помидоры, умопомрачительно ранние сливы, черешня — все это я покупал не глядя на цену и в таком количестве, словно поставил перед нами с Наташей задачу наверняка объесться. Конечно, Дом мог дать мне и не такое, но сейчас меня больше интересовал сам акт купли-продажи. Если бы Наташа догадывалась, что деньги для меня — это цветные бумажки, которых сколько душе угодно лежит в ящике стола!

Я познакомил Наташу с мамой (та рисовала), но обедали мы вдвоем у меня в комнате. Не обошлось без «изготовленных» Домом блюд. Обед прошел отлично, и дальше было не хуже. Наташины опасения насчет «стервоидов» оказались абсолютно беспочвенными.

Вдоволь налюбовавшись моим свежеиспеченным атлетическим сложением, Наташа заявила, что я совершенно напрасно так рисковал здоровьем. Мол, ситуации, вроде той, в лесочке, встречаются раз или два в жизни, а в остальных случаях мускулатура практически бесполезна. Главная преступность сейчас в руках мафии, а с ней никакой богатырь не справится.

• Предыдущая
• 8/30
• Следующая