Скважина №9 - Резаев Дмитрий - Страница 40

• Предыдущая
• 40/75
• Следующая

– Извини, – прошептала Армо, отпуская его, – я совсем забыла. Что дальше?

Растин по кличке Капитан несколько раз нажал на кнопку «+», увеличивая изображение. Смит бросился к нему, на ходу расширяясь до тех пор, пока на экране не осталась только его грудь. Растин напряженно вглядывался. Да, сомнений быть не могло. Расстегнутая на две пуговицы рубашка обнажила бинтовую повязку. Он еще немного добавил крупности. Это была фактура бинта. У него под сорочкой бинтовая повязка. Ранен? Травма? Теперь стало абсолютно ясно – это не инспектор, не федеральный агент. Поцелуй, который он только что наблюдал, исключал вероятность, что это андроид-полицейский, проводящий расследование. Да и не могло быть никаких расследований. Ему бы обязательно сообщили. Боссы связывались с ним примерно раз в полгода. Кто же он такой? Растин терялся в догадках. Как он познакомился с Армо? Где братья Полларды? Скорее всего, он – беглец, которого занесло в Шандольский лес. Там он встретил Армо, и они решили бежать дальше вместе. Но почему они пришли именно сюда? Растин видел во взгляде пришельца заинтересованность, он явно исследовал помещение. Что ж, пришла пора следующего этапа. Он нажал на клавишу.

Смит и Армо вздрогнули и снова прижались друг к другу, когда раздался дробный лязг. Словно состав, груженый чугунными чушками, тронулся с места. Они испуганно озирались по сторонам. Наконец сквозь грязное стекло Смит увидел, что засовы, запирающие секции, отодвинуты. Все секции были открыты.

– Что это? – прошептала Армо.

Смит успокаивающе погладил ее по голове. Или он хотел успокоиться сам?

– Нужно спуститься и посмотреть.

– Нет! – почти закричала девушка.

Смит взял ее за руку и начал спускаться по лестнице вниз. Там внизу творилось что-то необычное. Интересно, насколько полно вернулись к нему его способности? Смогут ли они защитить его от того, что притаилось за железными дверями секций?

Ступеньки вдруг показались ему ненадежными. Он ждал, что вот сейчас, в эту секунду, одна из них обломится, он сломает ногу и повиснет на лестнице, беззащитный и оглохший от боли.

Смит испытал облегчение, когда они, наконец, оказались на твердом полу.

– Здесь кто-то есть! – Армо была на грани истерики. – Кто-то открыл засовы. Эй, где вы? – закричала она, и ее слова эхом стали рикошетить от стен и потолков, теряясь в самых дальних уголках склада. – Мы зашли сюда случайно! Выпустите нас! Пожалуйста!

Она кричала бы еще довольно долго, если бы Смит не зажал ей рот рукой. И тогда Армо разрыдалась. Смит чувствовал ее слезы, горячие, обжигающие на своей ладони.

– Тихо. Успокойся. Нас никто не слышит. Это сработала автоматика. Видимо, датчики уловили присутствие людей.

Растин зашелся в беззвучном смехе. Они просто беглецы. Испуганные, несчастные люди. Они еще более жалкие, чем братья Полларды, сбежавшие в лес из приюта. Ну вот – Большое Развлечение началось. Он заставит их сойти с ума. А потом оставит здесь на год. Трое сумасшедших – это весело. Растин отхлебнул «Утренней звезды». Мышцы моментально наполнились энергией, он почувствовал прилив бодрости. Растин положил пальцы на клавиатуру и откинул голову назад, полуприкрыв глаза. Сейчас он сыграет для них симфонию. Симфонию, которую никто, кроме них никогда не услышит. Растин медленно нажал одну клавишу, потом, чуть помедлив, другую, а потом начал почти играть, ощущая себя великим пианистом, который представляет публике гениальное произведение собственного сочинения. Вот основная тема, а теперь начнется импровизация, вдохновенная, как процесс творения. Генезис, воплощенный в звуке.

Даже у Смита зашевелились волосы, хотя за последнее время он повидал и испытал многое. Армо же просто затрясло. Ее колотило, как в припадке эпилепсии. Глаза грозили выскочить из орбит и помчаться прочь. Прочь из этого кошмарного места.

Сначала закрылся один засов, следом лязгнул другой. А потом они начали закрываться и открываться в каком-то дьявольском ритме. По два, по три, десятками, то снова по одному. Помещение ожило, наполнившись лязгом. Из дальних концов помещения звуки долетали приглушенные, рядом со Смитом и Армо они звенели чисто и звонко. Ритм был издевательски веселый, заставляющий приплясывать. Где-то там, наверху находилось гигантское пианино, и кто-то на нем играл. У Смита мгновенно начала раскалываться голова. Армо села на пол и обхватила голову руками, зажав уши. Но звук легко проникал сквозь преграду из плоти и рвал в клочья барабанные перепонки.

Смит с ужасом наблюдал, как засовы входят и выходят из пазов. Он настолько оторопел, что даже не попробовал остановить хотя бы один из запоров. Что же здесь творится?

Армо подняла голову и посмотрела на него снизу вверх:

– Автоматика, да?! – закричала она. – Автоматика?!

– Встань!

Он схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. Теперь уже были задействованы абсолютно все засовы. Причем постепенно их функции разделились. Около двух десятков выполняли роль ритм-секции. Они просто ухали через равные промежутки времени, отсчитывая такт. А на их фоне бесновался более сложный ритм. Смит заметил, что Армо постепенно прислушивается к этому их ритму. Ее губы беззвучно шевелились. Взгляд стал пустым, обращенным в себя. Смит понял, что она напевает песенку. Он наклонился к ней и прислушался.

– Это полночь, полночь наступила…

– Армо! Армо!

Он стал трясти ее за плечо.

– Энни, Энни, ты бы нас впустила. Это полночь…

– Армо!

Он тряхнул ее так, что у нее клацнули зубы. На губах появилась кровь. Армо прикусила язык. От боли девушка пришла в себя. Она посмотрела на Смита.

– Останови. Останови это. Прошу тебя.

Внезапно все засовы лязгнули одновременно, одним большим завершающим аккордом. Теперь все секции были опять открыты. Армо закричала прямо в потолок, обращаясь к невидимому музыканту:

– Чего ты хочешь?! Чего ты хочешь?!

Безмолвие снова охватывало помещение, отвоевывая у грохота сантиметр за сантиметром. Но он продолжал звучать в ушах Смита и Армо. Казалось, он переселился со склада в их головы.

Это полночь, полночь наступила.

Энни, Энни, ты бы нам открыла…

Пальцы Растина подрагивали над клавиатурой. С длинной пряди давно не стриженных волос стекал пот. Капли медленно падали на клавиши, будто пытаясь продолжить игру. Капитан вытер пот со лба и довольно улыбнулся.

– Не слышу аплодисментов, – весело возмутился он. – Но я вижу, вы потрясены. Вы склоняете голову перед гением маэстро. Что ж, спасибо за то, что вы отдали дань моему скромному таланту.

Он встряхнулся, посмотрел на бутылку «Утренней звезды» и подмигнул ей. Затем стал укрупнять изображение Смита и Армо до тех пор, пока на экране не остались только их испуганные глаза.

– Замечательно, – сказал он сам себе, – просто замечательно.

Несмотря на то что Капитан постепенно сходил с ума в этих безмолвных застенках, он редко разговаривал сам с собой. Растин считал это последним барьером, за которым наступит полное и окончательное безумие. Состояние, откуда нет возврата. Этого он допустить не мог. Ему еще нужно было добраться до Торча. Добраться до этого ублюдка. Сначала он выяснит, как ему удалось сбежать, а потом будет поить его «Утренней звездой». Если он откажется пить сам (а Растин молил Бога, чтобы так оно и случилось), он свяжет его, вставит в рот стеклянную трубку и будет медленно вливать в нее молочно-белую, похожую на сыворотку жидкость. Главное не переборщить. Если влить одномоментно целую бутылку, Торч может и умереть. А ему не нужен мертвый Торч. Он нужен ему живым. Особенно на следующее утро. Он будет наблюдать за тем, как лопаются у него в глазах кровеносные сосуды, как его корчит от боли, слушать, как он умоляет его о помощи. Растин прикрыл глаза, чтобы лучше представить себе эту картину.

• Предыдущая
• 40/75
• Следующая