Свободное падение - Миллер Лорен - Страница 31

• Предыдущая
• 31/91
• Следующая

Я отправила ему мамино фото. Вскоре прозвенел сигнал получения.

– Вау! – удивленно произнес Бек. – Она очень похожа на тебя… Точнее, ты очень похожа на нее.

– Это я уже слышала.

– Ты своему отцу тоже послала?

– Пока не успела.

Честно говоря, я сомневалась, стоит ли наносить отцу такой удар. Я знала, как тяжело ему смотреть на мамины снимки.

– Ну что, мне пора возвращаться на бал.

– Я рад, что ты ее нашла, – сказал Бек.

– Я тоже.

Я побрела к ротонде. Сейчас я шла напрямик, через лужайку. Каблуки туфель утопали в мягкой земле. Я шла, думая о девчонке на фотографии 2013 года. Мама была для меня полной загадкой. Наверное, и она ходила по этой лужайке, а мне казалось – она жила совсем в другой вселенной. Узнаю ли я когда-нибудь все подробности ее жизни, или мама так и останется загадкой, чье лицо – почти точная копия моего?

В зале я сразу увидела Лиама. Он замахал мне. Лиам стоял с несколькими преподавателями – у всех на головах были маски рептилий.

Я «не заметила» Лиама и стала высматривать Гриффина. Найти его было очень просто: генеральный директор «Гнозиса» стоял в дальнем конце зала, окруженный кольцом пожилых выпускников Тэдема. Гриффин что-то рассказывал, оживленно жестикулируя. Одно слово я поняла по губам: «империя».

– Слушай, где тебя носило? – спросил Лиам, подходя ко мне.

– Искала Херши, – соврала я. – Ты ее не видел?

– Мне она на глаза не попадалась, – ответил Лиам. – Хочешь потанцевать? – Он протянул руку.

Мысленно я почти согласилась. Почему бы не потанцевать, не насладиться балом? Но потом посмотрела на его руку. Она заметно отличалась от другой руки – той, что на прошлой неделе подхватила меня, не дав растянуться на тротуаре. Та рука была мозолистой, с потрескавшейся кожей и кофейными пятнами. И с ногтями, обгрызенными до подушечек пальцев. Но когда та рука брала мою, я это чувствовала всем телом.

– Мне надо идти, – вдруг сказала я.

– Куда идти? – спросил явно смущенный Лиам.

– Надо, и все.

Лиам что-то говорил, но я не слышала. Я уходила из зала. Я по-прежнему была зла на Норта за то, как он обошелся со мной в присутствии Херши. Настолько зла, что могла бы дать ему по морде. Однако моя злость не имела ничего общего с внезапно вспыхнувшим желанием увидеть его.

Я зашла в нашу комнату, чтобы оставить маску и взять куртку. Только бы там не было Херши! Вдруг она успела где-то дернуть и теперь спала или сидела в обнимку с унитазом? В комнате было пусто. Моя решимость начинала слабеть. Я полезла к Херши в шкаф, где у нее хранились запасы выпивки, позаимствованной в самолете. Увы! Или Херши успела тайком все выпить, или надежно спрятала. Я нашла лишь недопитую бутылочку кофейного ликера «Калуа». Влив в себя остатки, я прополоскала рот зубным эликсиром и вышла.

Я попала в темноту и холод позднего субботнего вечера. Никто не прогонял меня оттуда, где светло и тепло. Там продолжался главный праздник осеннего семестра. Плевать мне на этот бал-маскарад. Я хотела увидеть Норта. До сих пор я подавляла в себе это желание, но теперь перестала, и оно захватило меня целиком. Оно царапало мне горло, разжигало кожу, проникало под ребра. По дороге я повторяла слова, которые скажу ему при встрече. Я войду и небрежным тоном заявлю ему, что буквально умираю от желания посмотреть «Рокки». Норт, конечно же, сразу начнет извиняться за свое вчерашнее поведение и пообещает мне, что такое больше никогда не повторится. Я убедила себя, что все обязательно пойдет по моему сценарию. А как же иначе?

А вот так! Первый облом ждал меня у эркерного окна «Парадизо». Норта за стойкой не было. Недолго думая, я обогнула здание и подошла к знакомой металлической двери. Дверь не была заперта. Я поднялась на второй этаж. Забыв о существовании звонка, я принялась барабанить в дверь его берлоги. Если я стучала, дверь просто обязана была открыться.

И она открылась.

Все мое предвкушение встречи мигом испарилось. У меня душа ушла в пятки, стоило мне увидеть, как изменилось лицо Норта, едва он меня увидел.

– Ты… что здесь делаешь? – тихо спросил он.

Почему-то он не открыл, а лишь приоткрыл дверь.

– Я… это…

Мне стало страшно. Я опустила глаза вниз. На полу лежал пакет, завернутый в коричневую бумагу. Бандероль, адресованная Норвину Паскалю. Норт нагнулся, чтобы поскорее убрать бандероль. Это расширило мне площадь обзора. Я увидела часть гостиной и еще… что-то очень знакомое. Это что-то лежало у него на диване.

Красное платье Херши.

Норт выпрямился, загородив собой диван.

– Тебе лучше уйти, – все так же тихо сказал он.

Я оцепенело кивнула. «Как платье Херши оказалось у тебя на диване?» Мой мозг разрывался от этого вопроса, но я молчала. Я и так знала ответ. Все фрагменты головоломки встали по местам. Теперь понятно, почему Норт просил не говорить Херши о наших встречах. Понятно, почему ей вчера вдруг захотелось кофе. Странное поведение Норта тоже имело вполне простое объяснение. Он и был тем парнем, с которым встречалась Херши. Герой ее «скандальной» истории.

– Я могу объяснить, – почти шепотом предложил мне Норт.

– Незачем! – бросила я. Злость обжигала мне горло. – Я и так все поняла.

Мне хотелось сбежать по ступенькам, но в туфлях на высоких каблуках это было крайне рискованно и могло закончиться падением. И потому я повернулась и медленно пошла вниз. Только бы он не видел, что у меня дрожат плечи. Вскоре наверху хлопнула дверь.

Я приложилась к чашке с кофе, которую, вопреки библиотечным правилам, пронесла в читальный зал. Кофе успел остыть и был чуть тепленьким. Пить и есть посетителям библиотеки разрешалось лишь в библиотечной гостиной. Но сегодня мне не хотелось никого видеть, и потому я сидела за столом, в окружении книжных полок, ела из пластикового пакета шарики сухого завтрака, запивая некрепким столовским кофе. А еще упорно не позволяла пролиться слезам.

В который уже раз я пыталась сосредоточиться на экране планшетника. От усталости в глазах началась резь. Вчера, вернувшись в комнату – обратно я почти бежала, – я сразу же уснула. Но сон был недолгим. Где-то в первом часу вернулась Херши. Я только делала вид, что сплю. Ближе к часу ночи с бала начали возвращаться девчонки. Наступила тишина, однако сон начисто пропал. Я лежала, глядя в потолок, и довалялась до шести утра. Лежать дальше было невыносимо. Я встала и пошла в библиотеку. С тех пор я сидела там безвылазно, если не считать похода за кофе, когда в восемь открылся столовский кафетерий. Да, я просидела здесь почти весь день, пытаясь заниматься экзаменационным заданием по когнитивной психологии. Однако бульшую часть времени я думала о Норте, сознавая себя полнейшей идиоткой. Ну что я напридумывала? Встретились пару раз, и оба раза наши отношения не выходили за рамки сугубо платонических. Мне даже не за что на него злиться. Думаю, Норт сказал бы мне то же самое.

Дзинь! На экране вспыхнуло предупреждение: «Ввиду отсутствия активности с вашей стороны, доступ к базе данных будет закрыт через шестьдесят секунд».

Я вздохнула и поводила пальцем по экрану планшетника, изображая активность. Сколько времени я сижу и пялюсь в одни и те же данные? Я просматривала истории болезни людей, страдавших синдромом акратической паракузии, пытаясь найти какие-то скрытые взаимосвязи. Но все, что я находила, было предельно ясным. Бесконечные вариации одной и той же истории. Живет себе человек. Мужчина или женщина – значения не имеет. До определенного момента у него нет никаких проблем с психикой. И вдруг в один прекрасный день этот человек слышит внутри себя голос. Сначала просто слышит, затем прислушивается, а еще через какое-то время начинает следовать его приказам. Для стороннего наблюдателя поступки этого человека выглядят нелепыми и необъяснимыми. Кто-то из слышащих голос вдруг бросает хорошую работу. Или раздает все свои деньги неизвестно кому. Или начинает зазывать к себе и кормить бездомных и бывших заключенных. Еще через какое-то время семья или родственники этого человека не выдерживают и вмешиваются. Но он уверяет, что совершенно здоров, наотрез отказывается лечиться и принимать лекарства.

• Предыдущая
• 31/91
• Следующая