Сказки и легенды Португалии - Автор неизвестен - Страница 25

• Предыдущая
• 25/61
• Следующая

— Ну, теперь хорошо?

— А теперь сверху дождем поливает. Бог покрыл стены крышей, чтобы защитить человека от дождя.

Потом снова явился ему:

— Ну, а теперь как?

— Сижу вот один-одинешенек в четырех стенах, одному-то быть невелика радость.

И тогда бог создал женщину и привел ее к человеку. И снова ему явился. А тот все жалуется:

— Сам сижу голодный, и жене дать нечего.

Тут бог обратился к земле, пусть, мол, кормит человека. А земля отвечает:

— Я согласна его кормить, но пусть он возвращает мне то, что станет брать от меня.

Вот почему человек, взятый из земли, возвращается в землю.

В самые древние времена, едва человек начинал копать землю, она отверзала уста свои и кричала. Человек взмолился господу, и господь сказал земле: «Замолчи, ибо все из тебя произойдет и все в тебя возвратится».

Когда в самые древние времена человек высекал из дерева огонь, дерево кричало; и дабы вопли его не смущали человека, господь отнял у дерева дар речи.

Но все еще льет слезы виноградная лоза: исходит соком, когда ее обрезают или жгут.

Как-то раз женщина повздорила с дьяволом. Тогда бог послал святого Петра унять свару. А святой отсек им обоим головы и вернулся назад.

Бог у него спрашивает: — Ты что наделал, Петр?

— Так они мириться не захотели, вот я им головы и отсек.

Бог ему говорит:

— Я тебе этого делать не велел; ступай-ка, поставь головы на место.

Святой Петр пошел ставить головы на место, да перепутал и поставил дьяволу голову женщины, а женщине — голову дьявола. Вот откуда у женщин такие дурные головы.

Едва вышел из божьих рук первый человек, созданный по божьему образу и подобию, как явился сатана, исполненный зависти и злобы, и сказал, что уж он-то создаст что-нибудь получше. Творец ему говорит:

— Хорошо, я даже сделаю так, что ты своей волей оживишь созданное тобой существо. Пусть в мире пока все идет своим чередом, а лет эдак через сто подавай сюда венец твоего творения.

Сгинул сатана с божьих глаз и принялся за дело, желая создать существо более совершенное, чем человек. Он взял конскую голову, насадил ее на бычью шею, украсил голову рогами антилопы и лошадиные глаза заменил на слоновьи; грудь существу он сделал как у льва, живот как у скорпиона, а ноги — тонкие, как у страуса. В глубинах преисподней трудился сатана над своим творением: вырезывал, обтачивал, кроил, клеил, подгонял, пока наконец почти через столетие из дьявольских рук не вышло крошечное отвратительное существо, которое ползало по земле.

— Приклеим ему крылышки — и готово! — воскликнул сатана.

Он так и сделал, и тут из его когтей выпрыгнула готовая саранча.

— Вот что создало мое искусство! — возвестил сатана, представ пред божьими очами.

— И это все, на что ты оказался способен? Ну что ж! Пусть это свидетельство твоей злокозненности тоже населяет землю.

Так с той поры и плодится по всей земле саранча, в чьем облике воплотились все земные чудища.

Как-то в воскресенье один человек отправился по ягоды. Собирает куманику и вдруг видит: перед ним — бог.

— Ведь сегодня воскресенье, а ты работаешь? — промолвил всевышний.

— Господи, да меня же здесь никто не видит.

— Погоди, все тебя увидят.

И забросил бог человека на Луну. С тех пор и ходит он там с корзиной за плечами, а людям кажется, что это пятна на ночном светиле.

Когда-то Луна была так прекрасна, что пленила Солнце, и оно решило взять ее в жены. Но красавица посмеялась над влюбленным. Разгневалось светило и швырнуло насмешнице в лицо горсть пепла. Луна в ответ бросила в него иголки. С тех пор потускнела светлоликая, а Солнце, напротив, засияло еще ослепительнее.

Не в ладах и поныне Луна с Солнцем. И когда они воюют, случается затмение.

Говорят, в древности ветер по земле гулял в образе человека. Однажды повстречалась ему женщина. Несла она на голове вязанку хвороста. Дунул озорник и разметал весь хворост по дороге. Женщина напустилась на него, принялась осыпать проклятиями. Тут ветер пожаловался на обидчицу богу. А тот ему:

— Поделом, впредь будешь дуть так, чтобы тебя не видели.

Жила на земле с первых дней ее сотворения дряхлая-предряхлая старуха по имени тетушка Нищета. Была она очень несчастная и очень бедная — только ветхий домишко да грушевое дерево у его дверей и имела. Но все беды и все неприятности сносила терпеливо и покорно, разве что ребятишки, которые без ее разрешения залезали на грушевое дерево и обрывали плоды, возмущали ее. Сама-то она готова была отдать им все груши до единой, но воровство — не по нутру ей было.

Однажды постучался к ней один бедняк. Открыла она ему свой дом и накормила, отдав последнюю крошку хлеба, что хранила про черный день. Утром стал гость прощаться и, благодаря за гостеприимство, сказал, что готов выполнить любое ее желание.

— Да у меня оно только одно, — сказала старуха, — хотела бы я, чтобы тот, кто заберется на грушу, не мог бы спуститься с нее без моего разрешения.

На следующий день, открыв дверь на улицу, увидела она троих сидящих на груше сорванцов.

— Ой, тетушка Нищета, — взмолились они, — прости нас ради бога! Помоги нам слезть, мы сами не можем.

— Вот, вот. А кто говорил, что не таскает мои груши? На этот раз помогу, но если опять пожалуете — сидеть вам на дереве всю жизнь!

С тех пор ребята никогда не рвали груши без разрешения.

Однажды пришла к тетушке Нищете какая-то незнакомая женщина, страшная-престрашная, вся в черном и с косой в руках.

— Что тебе надобно от меня? — спросила Нищета, испугавшись.

— Пришла за тобой! Я — Смерть.

— Как, уже? А может, годик повременишь?

— Нет, пора, — сказала Смерть.

— Ну что же, тогда исполни мою последнюю волю, сорви вон ту грушу, что висит на самой макушке, одна-единственная уцелела. Съесть ее хочу.

Взобралась Смерть на дерево, да так с сорванной грушей и осталась сидеть на ветке. Стала она звать тетушку Нищету. А та ей в ответ:

— Наберись терпения! Здесь тебе сидеть не один век придется. Одно горе от тебя… Скольких сиротами оставила!

И вот идут дни за днями, идут, а Смерть на дереве сидит. Тут у дверей домишка тетушки Нищеты стал собираться народ, самый разный — все, кто со Смертью в деловых отношениях состоит. Оставшиеся без доходов священники — похорон-то нет и нет; нотариусы, что ведут бумаги умерших, полицейские, занимающиеся делами сирот, ну и всякие там прочие. И все с одной просьбой к тетушке Нищете, чтобы разрешила Смерти спуститься с дерева. Но тетушка Нищета стояла на своем: нет, нет и нет!

Тогда Смерть пошла на компромисс, предложив тетушке Нищете вечную жизнь, если она поможет ей, Смерти, оказаться вновь на земле. Согласилась Нищета. Вот Смерть и ходит по земле, а Нищете разве что с концом света конец придет.

Договорились однажды, ложась спать, три сестры — реки Тежо, Доуро и Гвадиана: кто первой проснется, первой побежит к морю. Первой проснулась Гвадиана. Проснулась, осмотрелась, выбрала красивые места и не спеша двинулась в путь. Второй проснулась Тежо. Ей очень хотелось оказаться у моря раньше сестры, и она поторопилась: не так хороши ее берега, как у Гвадианы. Доуро проснулась последней. Проснулась и, не разбирая дороги, бросилась бежать. Вот почему ее берега такие неприглядные и каменистые.

В одном краю жили два горбуна: они были знакомы и водили дружбу. Как-то раз один из них заблудился и забрел в лесную чащу, где ведьмы плясали на своем шабаше, приговаривая:

• Предыдущая
• 25/61
• Следующая