Бытие - Брин Дэвид - Страница 47

Пэнь Сянбин оглянулся, гадая, вернется ли когда-нибудь, сжал зубами мундштук, надел очки и сделал самый глубокий нырок в жизни.

Минул первый день, потом напряженная ночь – ее он провел, держась за спинной плавник спящего дельфина, пока мимо проплывали облака фосфоресцирующего планктона.

Я слышал, что китообразные спят только половиной мозга. Боже, как это было бы полезно!

К счастью, та же технология избирательной проницаемости, которая позволяла шлему извлекать из моря кислород, давала струйку пресной воды, заполняя небольшой резервуар у щеки. «Надо купить акции этой компании», – подумал он, намечая, какими делами должен будет заняться завтра, когда его отыщут.

Но его не отыскали – ни вертолеты, ни корабли спасателей, ни скоростные тримараны с надписью «Дарктайд сервис» на борту, ни даже рыбацкие лодки. Следующие утро и день прошли так же, как первые: ни следа суши. «Мир всегда казался мне ужасно тесным», – думал Хакер. Теперь он казался безграничным и неисследованным.

«Забавно, я ожидал, что к этому моменту с небес спустится Лейси со своими поисковиками. – И не только его мать. Несмотря на репутацию ищущего острых ощущений плейбоя, у Хакера есть настоящие друзья, есть брат, который наверняка участвует в поисках, и преданные служащие. – Вся электроника в этом костюме, должно быть, вышла из строя. Но я все равно спустился на Землю».

Следующий день в обществе новых друзей, которые то несли, то вели Хакера в неизвестном направлении, тянулся очень медленно.

В шлеме был небольшой запас протеина. Когда он иссяк, к списку своих жалоб Хакер добавил голод. Но по крайней мере смерть от жажды ему не грозила. Как только костюм отфильтровывал немного морской воды, превращая ее в пресную, Хакер проглатывал ее, промывая организм и время от времени выбрасывая отходы, чтобы кормился окружающий планктон.

Постепенно он обретал способность мыслить ясно.

Неужели я действительно хотел вернуться к рифу? Должно быть, бредил. Я мог получить сотрясение мозга. Похоже, эти чуваки с плавниками спасли меня от меня самого.

Конечно, Хакер и раньше видел дельфинов – особенно с носом бутылкой – на многочисленных шоу, посвященных природе и путешествиям. Однажды, ныряя возле Тонга, он даже поиграл с парой таких. Возможно, поэтому он вскоре начал замечать необычные особенности этой группы.

Например, эти животные по очереди издавали сложные звуки и при этом смотрели друг на друга или что-то показывали носами… как будто обменивались репликами в разговоре. И он мог поклясться, что они жестами указывают на него. Возможно, даже обмениваются забавными замечаниями на его счет.

Конечно, это иллюзия – вероятно, еще сказывается сотрясение плюс старая добрая игра воображения. Общеизвестно, что после ста лет преувеличенных оценок и мечтательных предположений наука наконец определила уровень интеллекта дельфинов Tursiops truncates. Они действительно очень умные животные – примерно равны шимпанзе, – с некоторыми базовыми лингвистическими свойствами, и подлинные хозяева подводных звуков. Но было с несомненностью доказано и другое – у них нет собственной речи, а по способностям они уступают даже двухлетнему ребенку.

И все же, наблюдая, как самка дельфина с детенышем охотится на осьминога в его каменном логове, Хакер с помощью имплантата в челюсти ощутил, что эти двое, кажется, действительно разговаривают. На вопросительные писки детеныша отвечали медленные повторения матери. Хакер даже понял, что особый синкопированный писк означает «осьминог».

Иногда один из дельфинов нацеливал на Хакера свой выпуклый лоб, и имплантат в челюсти начинал щелкать как сумасшедший, отчего мелко стучали зубы. В сущности, это напоминало код, которым космоныряльщики вроде него связывались со своими капсулами, когда на время полета срабатывали их ушные затычки. За отсутствием иного занятия Хакер сосредоточился на этой вибрации в челюсти. «Наш обычный слух не годится для этого мира, – сообразил он. – Он только затемняет суть».

Все это очень интересно, и, конечно, когда его спасут, ему будет о чем рассказывать. Но по мере того как возвращалась способность рассуждать, Хакер начал задумываться.

Приближаюсь ли я к берегу?

И разве эти твари никогда не чувствуют голода?

Ответ он получил час спустя.

С востока появился большой дельфин, как будто запутавшийся в сети. Вначале Хакер решил, что это клубок водорослей. Потом узнал рыбацкую сеть – веревочную паутину, опутавшую все тело дельфина до самых плавников. Эта картина вызвала у Хакера необычное чувство – жалость, вместе с чувством вины за то, что человеческая небрежность сделала с бедным животным.

Он достал нож из ножен и поплыл к дельфину, собираясь разрезать сеть и освободить его, но помешал другой дельфин, который остановился перед Хакером и преградил путь.

– Эй, успокойся. Я просто хочу помочь! – жалобно сказал Хакер…

…и с удивлением увидел, что другие члены группы подплыли к запутавшемуся животному и ухватились за края сети. Отталкиваясь мощными ударами плавников, они заставляли «жертву» вертеться вокруг своей оси. Сеть разворачивалась – плавно, не застревая, пока не растянулась на двадцать метров. Большой дельфин отплыл, определенно невредимый.

Другие дельфины, ухватив сеть за края, раскрыли ее и держали. Потом Хакер увидел, что молодые дельфины отплыли. Он удивленно смотрел, как они описали широкую дугу, обогнув косяк рыб, которые мирно кормились над коралловым утесом поблизости. Молодые дельфины начали нападать на серебристую толчею – по-видимому, это была кефаль, – и косяк стал уходить от них.

«Загонщики! – Хакер узнал охотничий прием. – Они гонят весь косяк в сеть! Но как они…»

Он смотрел. Вся группа действовала согласованно, с той слаженностью, которая приходит только с опытом: одни загоняли рыбу, другие манипулировали орудием лова, пока примерно четверть косяка не оказалась в сети. Тогда дельфины позволили остальным рыбам отвернуть и уплыть.