Миллион и один день каникул. Гум-Гам - Велтистов Евгений Серафимович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/38
• Следующая

— Тин-лин!… — выкликал Кри-кри. — Дин-до!…

Пом-лом!… Дара-даг!…

С большим, как подсолнух, цветком, с вертящимся пропеллером, с бумажным змеем, на прозрачных крыльях прыгали на поляну синелицые путешественники в своих дорожных скафандрах.

Приземлившись, они неуклюже подскакивали на месте, с любопытством оглядывались и махали ребятам, как старым знакомым.

— Мои друзья принесли подарок, — объявил Кри-кри. — Хотите, ребята, играть во все на свете?

Играть в звезды, в луну, в дома, самолеты, марсиан, рыб, зверей, птиц — хотите? Играть днем и ночью, каждый час, каждую минуту — хотите?

— Хотим! Хотим! Хотим! — громом взорвалась поляна.

— Раздайте всем лунад! — приказал Кри-кри товарищам.

Синелицые игруны обошли ребят, вручили каждому лунад. Круглый, как медаль, в синей обертке, с таинственно блестевшими словами: «Я ВСЕ УМЕЮ».

— Что это такое? — спрашивали ребята друг друга.

Гум-гам поднял руку.

— Это не простой лунад, это лунад для игр, — объяснил он. — В нем лунный порошок и звездный свет. Тот, кто взял лунад в руки и откусит кусочек, — тот самый счастливый человек. Лунад можно уронить из окна и опять найти, можно съесть и достать из кармана новый… Но можно и навсегда потерять…

Ребята растерянно молчали, разглядывая загадочный лунад. — Никто не решился развернуть синюю обертку.

— Не бойтесь, лунад вам понравится, — усмехнулся Гум-гам. — Вы спросите: а что мы потребуем за лунад? Ничего! Только новые игры, в которые будем играть вместе. Между прочим, — продолжал Гум-гам, — лунад придумал мой друг Максим. Я назвал его — Великий Фантазер.

— Где Великий Фантазер? — позвал Кри-кри. — Покажись!

Максим встал. Согни глаз смотрели на него.

— Я дарю тебе камень путешествий, — сказал Кри-кри. — Он у тебя в кармане.

Великий Фантазер сунул руку в карман и вынул сверкающий, как маленькое солнце, кристалл, точно такой, какой подбрасывал в воздух Гум-гам, возвращаясь домой. Сидящие рядом ребята зажмурились.

— Ты знаешь, как с ним обращаться? — спросил Гум-гам.

— Да, — кивнул ослепленный Максим и спрятал камень.

— Максим научил нас играть со змеем и в поющие двери, — объявил Гум-гам.

— И в карусель, и в летающие теплоходы, — подсказал Кри-кри.

— Теплоходы я придумал! — пискнул Зайчик из толпы.

И тут все засмеялись, зашумели, закричали:

— Ура! Будем играть! Да здравствует лунад!

Гум-гам оглядел сидящих и хитро улыбнулся:

— Я вижу, кое-кто уже попробовал лунад и ждет, что будет дальше. Скажите теперь: «Р-раз!»

Зрители испуганно вскочили, не понимая, куда пропали их товарищи. Только что сидели рядом, болтали, жевали лунад, и уже нет их — лишь примятый след в траве.

— Они в постели, — объяснил спокойно Гумгам. — А завтра новая игра.

«Р-раз!… Р-раз!… Р-раз!…»

Будто ветром сдувает мальчишек и девчонок с поляны. Самые смелые уже спят дома. Самые нерешительные медлят, мнутся с ноги на ногу, а рука сама подносит ко рту лунад, и губы сонно шепчут:

— Р-раз!… Тишина. Гаснут синие ели. Потемнела трава.

И вдруг вспыхнули, взорвались под елями разноцветные шары, словно кто-то огромный, многоглазый выглянул из леса, — это космические игруны возвращались домой.

А вслед за вспышками — крик:

— Гум-гам! Гум… га-ам!

По поляне бежал мальчишка.

— Гум… га-ам!

— Это ты, Максим?

Знакомая фигура в звездном скафандре возникла из темноты: Гум-гам опустился сверху на зонте. Максим подбежал к другу.

— Скажи, — задыхаясь, спрашивает мальчик, — скажи, куда я попаду, если подброшу этот камень? В космосе миллион миллионов звезд, а планет еще больше.

— Ты попадешь на мою планету, — пообещал Гум-гам, — ко мне в дом.

— А как называется твоя планета? Твоя страна…

— Не все ли равно, как она называется? Приходи когда хочешь.

— Нет, ты скажи.

— Лучше не спрашивай, Максим, — сказал голуболицый. — Ты нарушаешь запрет…

— Ты чего-то боишься, — догадался Максим.

— Автук, — загадочно произнес Гум-гам.

— Ав-тук, — повторил мальчик странно звучащее, непонятное ему слово.

— Автук управляет всем на свете, — продолжал Гум-гам. — Если Автука о чем-либо спросить, игра обрывается…

Максим вспомнил, как отвалились у него прозрачные крылья, когда он рассказал про Гум-гама, как посыпались с ребят лепестки, трава, листья…

Максим хотел узнать, что это такое — Автук, но не решился.

— Я приду к тебе в гости, — сказал Максим другу. — И не буду приставать с глупыми вопросами.

— Ты все сам увидишь, — отвечал Гум-гам. — Моя планета называется Голубая планета… Моя страна, — Гум-гам вздохнул, — моя страна называется СТРАНА БЕЗ ПОЧЕМУ. — И он произнес устало: — Спокойной ночи. Не скучай, Максим!…

Синяя луна нырнула за облака и вынырнула обыкновенной, лимонно-желтой.

Шел по пустынной улице одинокий мальчишка, держа в руке сверкающий камень.

Крепко спали ребята. Сколько их ни будили мамы и бабушки, они не хотели просыпаться — отбрыкивались, мычали, прятали головы под подушки. А когда наконец проснулись, то прежде всего вспомнили о лунаде. Круглые плитки со словами на обертке «Я ВСЕ УМЕЮ» были в кармане! Лунад не исчез, хотя вчера на поляне был уже съеден!

Во многих квартирах завтрак начался с лунада.

Петя Зайчиков, обычно спокойный и послушный, объявил бабушке, что не станет есть овсяную кашу.

— Ну, Петя, ты только попробуй, — уговаривала его бабушка. — От овсянки в рост пойдешь, сильным станешь. Илья Муромец ел кашу. И спортсмены едят. И даже лошади.

— Я не лошадь, — пискнул Зайчик.

— Известно, не лошадь, — согласилась бабушка. — Я тебе на молоке сварила. Пока ты капризничал, все остыло. Сейчас добавлю горяченькой.

Бабушка взяла с плиты кастрюлю, зачерпнула ложкой и ахнула: Пегина тарелка была пуста.

— Ты уже съел? — подозрительно спросила бабушка.

Зайчик поспешно закивал головой, даже облизнулся. Но бабушку не проведешь. Она погрозила пальцем, наполнила тарелку.

— Бесстыдник. И когда успел вылить обратно?

Зайчик послушно взял ложку, проглотил кусок лунада и прошептал:

— Р-раз!

Его тарелка опять была чистая.

Бабушка повернулась и, увидев пустую тарелку, повысила голос:

— Да ты что ж, играешь со мной в кошкимышки? Не выйдешь из-за стола, пока не съешь всю кастрюлю!

Зайчик побледнел и, заикаясь, сказал:

— Р-раз!

Бабушка не верила своим глазам: каша из кастрюли исчезла. Она даже потрогала пальцем: да, это была та самая кастрюля, в которой она сварила молочную овсянку.

— Спасибо, бабуля! — крикнул Зайчик, убегая. — Я выпил чай. Я сыт!… Ура!…

А двумя этажами ниже, в 101-й квартире, где жили братья-близнецы Мишка и Сергей Сомовы, в это время звучало пианино.

Учительница Вера Ивановна, приходившая к Сомовым два раза в неделю, раскрыла ноты и усадила за инструмент сначала Сергея, как менее прилежного ученика.

— Сыграй гаммы, а потом пьесу, — попросила она.

Сергей медленно играл гаммы. Он низко склонился над клавишами, словно на спине его лежал тяжелый груз. Пьесу он, конечно, не выучил.

— Вяло, очень вяло, — строго заметила Вера Ивановна. — Теперь проиграй урок.

Сергей вздохнул, положил руки на клавиши и обернулся. Вдруг заголубел, ожил телевизор, и во весь экран затрезвонил будильник: начиналась передача для детей.

— Выключи телевизор, — велела учительница Мише.

— Я его не включал, — сказал Миша и повернул выключатель.

— Ну конечно, я понимаю: твой телевизор включается автоматически, пошутила учительница, и Мишка опустил глаза. — Продолжаем, Сережа.

Но едва Сергей поднял правую руку, как прозвенел телефон. Миша взял трубку, крикнул «алло!» и услышал в ответ протяжный гудок.

• Предыдущая
• 23/38
• Следующая