Зеркала (СИ) - "Джиллиан" - Страница 44
- Предыдущая
- 44/63
- Следующая
А когда Кира успокоилась, поймала себя на том, что исподтишка и напрямую наблюдает за Тимом. Он — её мужем? Вот этот неряшливый молодой мужчина, который так уверенно себя чувствует за столом, не лезет лапать, обнимать, а сидит рядом, будто случайный гость, отчего лишь изредка обращается к ней с репликами? Неряшливый и весь какой-то расслабленно размякший. Но вот он взглянул на неё — и чуть вздёрнул уголок рта, словно понял, что она сейчас думает о нём. И голубые глаза жёстко блеснули из-под косматых прядей. И снова захотелось остановить его где-нибудь в доме, чтобы никто не видел, и спросить напрямую: «Меня-то почему не спросил, хочу ли за тебя?» И сама усмехнулась. А ведь она заранее знает его ответ!.. Он вскинет бровь и скажет: «Ну и? Хочешь ли ты за меня?»
А после обеда Леонтий увёз её на свой рабочий участок, где сначала они сгребали остатки снега, а потом вдруг расшалились, как малые дети: хохоча и визжа (Кира, естественно), рыча (это Леонтий), они сначала обстреливали друг друга снежками, а потом валялись в снежных кучах, смотрели на тёмное в звёздах небо и обсуждали вечеринки, на которых любил повеселиться и Леонтий. Скорее, даже Леонтий и рассказывал обо всех тех, на которых он бывал, пока жил у Тима.
А потом кто-то над ними снисходительно сказал:
— Домой вернётесь — самогонкой напою, ясно? Чтоб не заболели!
— А хто возражает? — самодовольно и даже радостно спросил Леонтий и завозился, поднимаясь со снега.
Киру за руку поднял на ноги Тим.
— Лёнь, приедешь сам, — распорядился младший брат. — А мы с Кирой погуляем немного. Пройдёмся по улицам.
Леонтий не возражал — уехал сразу. А Тим помог девушке стряхнуть снег, затем предложил ей руку, лишь раз покосившись на её куртку, которую она уже и сама считала рабочей. Девушка же с великим удовольствием то и дело склоняла голову, чтобы провести щекой по мягкому меху его дохи. И, если честно, идея с прогулкой ей понравилась.
— Странно… Ты, такой деловой, — и вдруг прогулка, — подзадорила Кира жениха, когда они уже шагали белым коридором улицы, среди тёпло-жёлтого света фонарей.
— Ну, я решил, что мы не очень хорошо знакомы, — спокойно заметил Тим. — Я-то тебя вроде как знаю. Но смотрю на тебя, и мне кажется, что парочка вопросов у тебя ко мне лично имеется. А дома поговорить спокойно не дадут. Итак?
— Как ты выиграл этот посёлок? — выпалила Кира.
— Почему сразу об этом? — проворчал Тим.
Кира взглянула на него сбоку. Нет, не сердится. И объяснила:
— Насколько я поняла твоё желание погулять, ты хочешь, чтобы я тебя узнала ближе. Дело с посёлком — ну, история выигрыша, мне кажется, лучше всего расскажет о тебе. О том, какой ты. Какой у тебя характер. — И она улыбнулась.
— Вряд ли, — пробормотал Тим. — История выигрыша… Интересно, что ты скажешь на это: меня подставили с посёлком на этот выигрыш?
— Я на это скажу так: рассказывай давай, а то я от любопытства лопну!
— Тогда надо начинать с самого начала. — Он задумался. — Когда мы с Лёнькой жили в семье, мать за нами приглядывала. Ну, отец в узде держал. Были мы обычными пацанами, уроки и прогуливали, но нам за это попадало, так что хоть чему-то учились. А в семье дядяньки покатились, как говорят, по наклонной. Ближе к девятому классу я и пил, и курил. А на то и на другое деньги нужны. У нас собирались свои компании. В карты играли. Ну и научили. Но я школу полную не закончил — поступил в техникум связи. Тогда ещё можно было и доучиваться, и на курсах учиться. А поступил сюда — подальше чтоб от дядяньки. Мне здесь в общежитии комнату дали. Не на одного, конечно. А учился я сначала не ахти. А есть хочется. Ну, посмотрел, а тут свои игроки в общежитии есть. Если сначала дома в «дурака» кидал карты, то здесь начали покеру учить. Перекантовался с техникумовской жизнью, а потом ещё и во вкус с учёбой вошёл. Ну, после техникума сразу в армию. Поскольку образование — среднее спец, то меня сразу в связисты. Не скажу, чтобы легко было. Когда с полной выкладкой да со старой рацией армейской за плечами бегать приходилось, бывало, под конец мысль только одна: доползти бы. А ротный у нас покеристом был. Мы по вечерам карты раскидывали, он посмотрел — ему и понравилось, как я играю. Вызвал раз к себе и давай учить. И учился я у него, пока он мне в прах не проигрался. А тут — дембель. Назад, к дядяньке, естественно, и не подумал возвращаться. Сюда же вернулся. Однокурсник один пристроил на городскую телефонную станцию. Пока работал, снимал комнату в коммуналке. Мог себе позволить. Однажды начальник нашего отдела подходит и говорит: мол, слышал, играешь? И пригласил к себе на воскресный вечер. У них там игрока одного на покер не хватало.
Заворожённая незамысловатой вроде историей, Кира видела как наяву: Тим, до сих пор ходивший в джинсах и в джемпере, купил солидный, на его взгляд, костюм и сразу из магазина отправился на званый вечер.
Он знал о себе всё: и что неуклюж, и что не умеет говорить и вести себя в обществе. На этом спокойном, почти домашнем вечере он обнаружил за собой ещё один недостаток: он не умеет есть и пить. Но и дураком Тим уж точно не был. Следил за остальными, втихаря копировал манеры солидных людей, с которыми впервые столкнулся. Но, только снова очутившись на улице, понял, что мокр от пота. Расслаблялся только во время игры — вспомнил он.
Утром, на работе, подошёл начальник отдела и сказал, что на покеристов Тим произвёл благоприятное впечатление. И, не успел подчинённый опомниться, чтоб поблагодарить за лестные слова, как ему был предложен вечер покера уже назавтра, во вторник.
Тим играл полгода, постепенно знакомясь не только с игроками города, но и с этикетом богатых домов, куда был принят по протекции тех, с кем играл.
И однажды его привезли в загородный дом.
Хозяин, белобрысый мужик с необычайно длинными волосами, сам не играл, но с интересом присматривался к игре и время от времени напоминал о закусках.
На обратном пути Тим поинтересовался у знакомого, что за человек — хозяин. Знакомый простецки сказал, что белобрысый — довольно известный рейдер: топит компании и торговые фирмы только так. На Тима такое представление не произвело никакого впечатления. Он-то не фирмач.
Но, как чуть позже выяснил Тим лично, рейдерство было лишь одной стороной деятельности белобрысого.
Через неделю Тим снова оказался в загородном доме белобрысого.
В компании, куда он подсел, оказались знакомые игроки. И единственный незнакомый. Уже поднаторевший в играх и в психологии игроков, Тим сразу определил новенького как игрока, теряющего голову в азарте. Пока суд да дело, Тим вдруг обнаружил, что он играет один на один с этим человеком. Тот и в самом деле потерял голову через пару конов, и Тим начал осторожничать, потому что все остальные вдруг куда-то отошли и начали приглядываться к их игре словно со стороны. Свои и чужие. Тим пока точно не знал, свой ли он в негласном городском клубе покеристов, а этот человек явно подставлялся. Он проигрывал легко, но хотел играть, словно — играя, жил. Под конец последней игры покерист бросил на стол ключ и, задыхаясь, сказал:
— Последнее! Ну?
Внутренне изумлённый и чуть насторожённый, Тим, сохраняя бесстрастное выражение лица, быстро поднял глаза. И сразу наткнулся на зеленоватые глаза белобрысого хозяина. Тот слегка наклонил голову.
«Да», — считал Тим разрешение.
Приступил к игре не сразу, подспудно чувствуя себя пешкой в чужой игре. Но играть было легко. И, когда проигравший ушёл, белобрысый и другие покеристы подошли к столику и сели вокруг него. Тим сидел молча, выжидая, что именно ему скажут.
— Мы следили за вами несколько месяцев, — сказал белобрысый. — И повели с того момента, как поняли, что именно такой человек нам нужен.
«Ну, всё! — с ужасом и восторгом решил Тим. — Попал как кур в ощип к мафии!»
Мафия оказалась не такой уж и страшной.
Ключ оказался ключом от посёлка коттеджей.
Посёлок оказался загнивающим предприятием, которому не хватало рачительного хозяина, каковым и посчитали Тима.
- Предыдущая
- 44/63
- Следующая
