Зеркальное отражение - Клэнси Том - Страница 3

• Предыдущая
• 3/90
• Следующая

Заместитель министра финансов Евгений Гровлев подался вперед, положив острый подбородок на оттопыренные большие пальцы.

– Нам нужно следить за тем, чтобы не спешить без надобности, – сказал он. – Быстро осуществить свои обещанные реформы Жанин не сможет. Народ отвернется от него быстрее, чем в свое время отвернулся от Горбачева и Ельцина.

– Мой соперник молод, но не глуп, – возразил Догин. – Он не стал бы давать обещания, не заключив предварительные договоренности. А когда он их выполнит, немцы и японцы получат то, что им не удалось получить в ходе Второй мировой войны. Соединенные Штаты получат то, что им не удалось получить в ходе "холодной войны". Тем самым они поделят между собой нашу Родину.

Догин перевел взгляд еще на одну карту: на карту России и Восточной Европы на экране компьютера. Он нажал клавишу, и Восточная Европа стала крупнее. Россия исчезла.

– Одно нажатие клавиши истории, и нас нет, – сказал министр.

– Только если мы будем бездействовать, – возразил долговязый Гровлев.

– Да, – согласился Догин. – Если мы будем бездействовать. – В кабинете становилось все более душно, и он промокнул носовым платком выступивший на верхней губе пот. – Народ отбросил подозрительное отношение к иностранцам, купившись на обещанное благосостояние. Но мы докажем, что это не выход. – Догин обвел взглядом присутствующих. – То обстоятельство, что вы или ваш кандидат проиграл выборы, демонстрирует, как сильно сбит с толку наш народ. Однако то, что сегодня утром вы пришли сюда, говорит, что вы не намерены с этим мириться.

– Совершенно верно, – подтвердил генерал Мавик, проводя пальцем под воротником. – И мы в вас верим. Вы были сильным руководителем московского горкома партии и проявили себя в Политбюро с лучшей стороны. Но во время нашей первой встречи вы ни словом не обмолвились о том, что собираетесь делать, если старой гвардии не удастся вернуть Кремль. Мы, старая гвардия, потерпели поражение. И теперь мне бы хотелось услышать подробности вашего плана.

– И мне тоже, – подхватил маршал ВВС Дайка, сверкнув серыми глазами из-под густых бровей. – Любой из нас сможет стать влиятельным лидером оппозиции. Почему мы должны поддерживать вас? Вы обещали нам совместные действия с Украиной. Пока же мы наблюдали лишь второстепенные сухопутные маневры рядом с границей, которые быстренько одобрил и сам Жанин. Но даже если бы совместные маневры состоялись, чего бы мы этим добились? Старые советские братья объединяются, и Запад дрожит. Но каким образом это поможет нам возродить Россию? Если вы хотите, чтобы мы последовали за вами, посвятите нас в детали.

Догин посмотрел на маршала. Пухлые щеки Дайки раскраснелись, нависший подбородок скрывал туго затянутый узел галстука. Министр понимал, что, услышав эти самые детали, присутствующие сгрудятся вокруг Мавика или даже переметнутся к Жанину.

Он осмотрел их, подолгу задерживая взгляд на каждом. Почти на всех лицах Догин увидел убежденность и силу, но на лицах Мавика и в особенности Гровлева лежала тень тревоги. Нерешительность ближайших соратников возмутила министра, потому что он был единственным, кто предлагал России спасение. Однако Догину удалось сохранить внешнее спокойствие.

– Вам нужны детали? – спросил он.

Догин набрал с клавиатуры команду, затем развернул компьютерный монитор так, чтобы его было видно всем присутствующим. Пока жужжал жесткий диск, министр внутренних дел смотрел на лицо своего отца на фотографии. С войны Догин старший вернулся увешанный наградами, а впоследствии он стал одним из самых преданных телохранителей Сталина. Однажды он сказал своему сыну, что на войне научился носить с собой только одно: знамя Родины. И где бы он ни находился, в какие бы переделки ни попадал, каким бы опасностям ни подвергался, это всегда позволяло ему найти друга и союзника.

Когда дисковод наконец умолк, Догин и пятеро из присутствующих тотчас же встали. Мавик и Гровлев, подозрительно переглянувшись, также медленно поднялись на ноги. Оба вытянулись по стойке "смирно".

– Вот как я намереваюсь возродить Россию, – объяснил Догин. Обойдя вокруг стола, он указал на изображение, заполнившее экран: золотые звезда и серп и молот на красном поле старого советского флага. – Напомним нашему народу о его долге. Истинные патриоты без колебаний выполнят все необходимое, не задавая вопросов и не считаясь с ценой.

Все сели – все, кроме Гровлева.

– Все мы являемся патриотами, – сказал заместитель министра финансов. – Но лично мне театральные эффекты не по душе. Если мне предстоит вложить в ваши руки те ресурсы, которыми я располагаю, я хочу знать, как будут они использованы. На подготовку военного переворота? На вторую революцию? Или вы не настолько нам доверяете, товарищ министр, чтобы по-настоящему раскрыть ваши планы?

Догин смерил Гровлева взглядом. Он не может открыть ему все. Не может рассказать о своих планах в отношении армии и о связях с организованной преступностью. Большинство российских граждан до сих пор считают себя убогими, необразованными крестьянами. Узнав о планах Догина, Гровлев может пойти на попятную или поддержать Жанина.

– Да, товарищ министр, я вам не доверяю, – подтвердил Догин.

Гровлев напрягся.

– А из вашего вопроса следует, – продолжал Догин, – что и вы мне также не доверяете. Я собираюсь завоевать ваше доверие своими поступками, и вы должны последовать моему примеру. Жанину известно, кто его враги, и теперь, став президентом, он получит в свои руки силу. Вполне вероятно, он предложит вам какую-нибудь должность или назначение, такие, что вам захочется согласиться. После чего, возможно, попросит вас действовать против меня. Я должен попросить вас в течение следующих семидесяти двух часов проявить терпение.

– Но почему именно семьдесят два часа? – спросил молодой голубоглазый помощник директора Федеральной службы безопасности Скуле.

– Столько времени потребуется на то, чтобы мой командный центр начал действовать.

Скуле застыл.

– Семьдесят два часа? Вы хотите сказать, что речь идет о Санкт-Петербурге?

Догин молча кивнул.

– И вы будете полностью контролировать работу центра?

Догин снова кивнул.

Скуле шумно выдохнул, и остальные вопросительно посмотрели на него.

– Примите мои самые искренние поздравления, товарищ министр. В таком случае, в ваших руках весь мир.

– В буквальном смысле, – улыбнулся Догин. – Как это было во времена генерального секретаря товарища Сталина.

– Прошу прощения, – вмешался Гровлев, – но я опять оказался в положении постороннего, который заглядывает с улицы через запотевшее стекло. Николай Александрович, что именно вы полностью контролируете?

– Операционный центр в Санкт-Петербурге, – объяснил Догин, – является самым современным и технически оснащенным центром связи и сбора разведывательной информации в России. Через него мы получим доступ ко всему, начиная от снимков любого уголка земного шара, сделанных со спутников, и до электронных линий связи. Кроме того, в центре имеется свой собственный персонал для проведения "хирургических" операций.

Казалось, Гровлев сбит с толку.

– Вы имеете в виду телевизионную станцию в Эрмитаже?

– Да, – подтвердил Догин. – Но это только прикрытие, Евгений Сергеевич. Ваше министерство выделило средства для обустройства фасада – функционирующей телевизионной студии. Но деньги на создание секретного комплекса поступили от моего ведомства. И финансирование продолжает осуществлять Министерство внутренних дел. – Догин ткнул себя в грудь пальцем. – Лично я.

Гровлев опустился в кресло.

– Вы уже давно готовились к этому.

– На протяжении двух лет, – ответил Догин. – Центр приступает к работе в понедельник ночью.

– Ну а этот центр, – заговорил маршал Дайка. – Его задача ведь будет заключаться не только в том, чтобы в течение этих семидесяти двух часов следить за Жаниным.

– Далеко не только в этом, – подтвердил Догин.

• Предыдущая
• 3/90
• Следующая