Игра Мастера и Охотницы. Кодекс Мастера и Охотницы - Лесли Алекс - Страница 11

• Предыдущая
• 11/21
• Следующая

– Я думаю, что тебе не стоит рассказывать это обычным людям, ты нестандартный, и мышление у тебя университетское. Саш, обычные люди тебя не поймут. Чтобы тебя понять, нужно быть человеком с широким мышлением.

– А меня это мало волнует, я стараюсь не для обычных людей. Не для серой тухлой скучной массы, которая живет обыденными потребностями. Я стараюсь для тех, кого интересует что-то кроме поесть, поспать, нарожать детей и сдохнуть, понимаешь? Я стараюсь для тех, кому нужно в этой жизни что-то за рамками животных потребностей в еде, сексе, деньгах, детях, крыше над головой. Я стараюсь для тех, кто хочет безумия в жизни и приключений! А такие люди меня всегда понимают с полуслова!

Она: Ты знаешь, я тебе полностью открылась, но есть вещи, которые ты обо мне никогда не узнаешь.

Она постоянно была загадкой для меня. Как она живет, что делает… Ее игривый взгляд говорил мне о том, что может быть все что угодно и связана она может быть с чем угодно. Когда я спрашивал ее: «Правда ли то, что говорят, ты была связана с бандитами и занималась организацией стрип-клубов?» – она просто улыбалась и говорила: «Да, такая я плохая, накажешь меня за это?»

И, честно говоря, род ее деятельности был мне непонятен и скрыт. Могла ли она заниматься чем-то плохим? Она так нежна и ласкова и местами кажется настолько непредсказуемой, она умеет себя вести с быдлом явным и ставить себя, общаться с полицией и бандитами; чувствуется, что ее опыт был непростой, и язык был подвешен. Но хороший она человек или плохой – мне было очень важно понять. Что у нее на уме? Все время казалось, что от нее можно было ожидать чего угодно, с ней как на вулкане, но что-то все равно притягивало. С ней было совершенно не скучно, и представить, что она сможет показать мне свой страх, было невозможно!

Я: Скажи, а ты часто врешь?

Она: Я не люблю врать. И если я изменяю и ты спрашиваешь, я тебе всегда говорю правду! Терпеть не могу врунов и сама говорю только правду.

Я: Ты уверена в этом?

Она: Нет! Я вру все время и сейчас!

Она постоянно играла…

На следующий день я поехал на Митинский рынок. Погода была отвратительная, лил дождь, и я промок без зонта, пройдя от парковки метров 20. Я все время думал над ее фразой: «…но есть вещи, которые ты обо мне никогда не узнаешь». Это был четкий вызов, и я хотел узнать любой ценой.

– Здравствуйте. Мне нужен диктофон маленький и очень чувствительный, способный записывать в течение нескольких суток. Сколько стоит?

– Пять тысяч рублей.

– Пять тысяч?! Ладно! Хорошо, беру.

Продавец оказался не жадным и отдал со скидкой. Я быстро вышел на улицу, и, как только свежий воздух попал в мои легкие, меня тут же осенила мысль, что квартира-то у нее большая! Я не услышу ее полностью! Нужен еще один диктофон, тем более что в случае обнаружения придется перестраховаться.

Я вернулся и купил еще один большой за 1500 рублей, который так же долго пишет. Но он более простой, занимает больше места, и его так просто не спрятать. Тем не менее на подстраховку на шкаф в большую комнату подойдет.

Я вышел из рынка и пошел по дороге.

– Зря она это сказала, она пожалеет об этом, – ухмылялся я.

Я люблю играть и люблю, когда мне кидают вызов в игре. Я вспоминал, как одна из моих любовниц с телевидения говорила, что мне никогда не удастся снять, как я с ней занимаюсь сексом, так как она в шпионском оборудовании знает больше любого шпиона и всю жизнь этим занимается – скрытой съемкой. И тогда для меня это был вопрос принципа. Я купил на Митинском рынке маленькую камеру и вмонтировал ее в свою сумочку, которой ее снял. Потом, через месяц, когда она в очередной раз при попытке ее снять на мобильный телефон заикнулась, что у меня это никогда не выйдет, я достал флешку. И предложил ей вставить в компьютер:

– Тут тебе подарок!

Она, улыбаясь, вставила флешку и увидела наш секс с ней в разных позах, записанный с самых разных ракурсов. О, ради этих изумленных и бешеных глаз стоило все это проделать! Она кричала, что я мудак, ругалась, говорила, что черт ее попутал связаться со мной, материла меня, ломала несчастную флешку. Угрожала расправой, милицией, судом, я улыбался, а потом, когда ее пыл немного поостыл, я сказал:

– Я это сделал ради того, чтобы снять на видео эту реакцию, сейчас с трех сторон тебя снимают камеры!

Она расплакалась. Я ее начал утешать и сообщил:

– Как ты могла плохо подумать обо мне, единственный экземпляр у тебя, и никто нас не снимает, я просто хотел показать тебе, что и тебя тоже можно снять, малышка, ты меня так повеселила сейчас, это все было для тебя!

После этого – секс был очень эмоциональным и страстным.

Вспоминая это, я дошел до машины и поехал домой. Проделав кучу экспериментов, я был вооружен и готов поставить ее квартиру на прослушку.

Я вошел в подьезд. Все это было у меня в карманах. Я нащупал несколько раз кнопки, для того чтобы нажать на нужные и быстро куда нибудь поставить эти диктофоны.

Она была радостной и ждала меня. Нежной и ласковой! Мы начали общаться о том о сем, пить чай. И уже казалось, что я не могу не доверять ей, она такая хорошая и милая. Как можно не доверять своей любимой женщине! «Это же такой низкий и мерзкий поступок», – думал про себя я. Но мое любопытство было сильнее оценок и предрассудков. Я скрою этот факт и никому про него не расскажу, мы это оставим в секрете с читателем, правда? Я не хочу отходить от намеченного плана, и я так не хочу этого делать. Но тут как раз срабатывает мастерское правило – делать СЕБЕ НАЗЛО! Я назло себе сделаю то, чего я не хочу делать. Понимая, что если она найдет эти диктофоны, то это будет конец доверию, конец нашей истории, она никогда не сможет доверять мне и чувствовать себя в безопасности и свободной со мной. Готов ли я на это? Это же опасно! Страшно? Да! Назло себе и всему миру я сделаю это, как обычно. Я поставлю любимой женщине прослушивающее устройство и все про нее узнаю. Я настолько ей не доверяю, да! Потому что она постоянно играет со мной, она сама виновата, что кинула мне этот вызов! А я принимаю вызовы!

Она вышла в другую комнату из кухни. И я остался один. Я не знал, когда она вернется. Куда установить? На холодильник? Он будет вибрировать, и от вибраций будут помехи. Шкаф? А если она будет пыль протирать за эту неделю? Она чистоплотная девочка. Нет. Куда? Вот – самый лучший вариант! Он смотрел на меня с потолка. Там будет замечательная акустика. Вытяжка! В ней нет вентилятора. Я огляделся. Это нужно делать очень быстро, потому что она вот-вот вернется. Я вытащил диктофон, у меня есть только один шанс. Потому что мне пора ехать, я дотянул до этого момента, и неделю меня не будет. Мне важно знать про нее все! Сейчас! Я встал на табуретку, одним быстрым движением руки нажал комбинацию кнопок для записи с пропуском тишины и начал нащупывать место в вытяжке, куда его можно было бы положить. Очень удачно, там как раз был удачный проем, где его вообще не видно и не найти, если не задаешься целью. Углубление внутри вытяжки – типа трещины, что ли. Я нащупал глубину, чтобы он не улетел в нее, и, удостоверившись, что он там поместится, его туда поместил. Быстро спрыгнул со стола и задвинул его обратно. В этот момент вошла она. Мое сердце чуть не улетело в пятки, так как я еле успел. Но на лице не было ничего, я замер, и она, посмотрев на меня, предложила мне еще выпить чаю.

Я старался контролировать дыхание, так как, пока я прыгал тут со стула на стол и обратно в поисках места в вентиляционном отверстии, я напрягся, и одышка могла бы внести неясность в наше с ней общение. Я успокоился, аккуратно выдохнул и начал с ней опять говорить. Этот разговор уже пишется в вентиляционной трубе. Она налила себе чаю, и тут ей позвонила подруга.

• Предыдущая
• 11/21
• Следующая