На Новую Землю! - Ушаков Павел Владимирович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/19
• Следующая

Через некоторое время напор льда уменьшился и лед остановился. В результате весь пролив во все стороны оказался забитым сплошным льдом. После беспрерывного сильного треска и шума от постоянных ледяных ударов вдруг наступила мертвая тишина и спокойствие. По проливу пополз низкий туман.

Нужно было что-то предпринять до следующей подвижки, а потому сейчас же решили попробовать по установившемуся льду снести на берег часть вещей, наиболее ценных и важных: собранный научный материал, негативы, дневники, часть инструментария и пр. Еще совершенно неизвестно рассосется ли лед сам собою или будут новые подвижки, которые могут оказаться роковыми для нашего убежища. На берег пошло трое человек; для первого раза взяли по одной легкой и небольшой вещи. Двое остальных остались на всякий случай у карбаса. Шедший впереди имел багор и прокладывал дорогу. Часто приходилось перепрыгивать со льдины на льдину и, не найдя дальнейшего пути, возвращаться обратно. Шли вместе, чтобы в нужный момент оказать помощь и подсобить друг другу. Добавлением ко всем мытарствам у самого берега оказались высокие торосы до 6—8 метров высотой, через которые приходилось перебираться ползком. Обратно обычно бежали, чтобы поскорее добраться до карбаса, который в этот момент казался наиболее дорогим и близким.

Дрейф на льдине (фот. Ю. Кречмана).

Переправа на берег экспедиционного снаряжения через пловучий лед (фот. К. Тирона).

На льдине все вещи были разбиты на три кучи, по степени важности и ценности, а карбас на всякий случай был приготовлен к срочному спуску. Когда первая партия благополучно вернулась обратно, на берег пошли остальные с одним человеком из старой партии в качестве проводника. Таким образом люди постоянно менялись и могли отдыхать. Всего было сделано пять переходов по три человека. В дальнейшем, когда дорога была проложена, переходы делались быстрее. Но, неся каждый раз по два ящика или какие-нибудь другие тяжелые вещи, эти переходы не являлись столь легкими и веселыми как это можно подумать в первый момент. Идти было довольно трудно: часть льдин оказалась поставленной на ребро, а между большими много мелких, которые под человеческой тяжестью быстро погружались в воду. Ноги постоянно соскальзывали, и переходящие не раз рисковали очутиться в воде, но всегда в нужный момент подавался багор, при помощи которого все сравнительно легко выходили из затруднительных положений. В общем, все переходы окончились вполне благополучно, и только один раз сорвался спальный мешок и упал в воду. Но благодаря великолепной наружной брезентовой обшивке, остался абсолютно сухим.

Таким способом в итоге на берег были переправлены все коллекции, часть продовольствия и инструментария, палатка, некоторые теплые вещи и пр.

Перенос вещей через береговые торосы (фот. автора).

Береговые торосы (фот. автора).

При пятом переходе, когда мы уже успели добраться до середины пути, вдруг началась новая подвижка льда, которая на этот раз, к счастью, шла довольно медленно и спокойно. Ледяную подвижку заметили по тому обстоятельству, что прежняя дорога вдруг стала совсем неузнаваемой и мы с трудом находили ее. Льды начали постепенно перемещаться, расходиться и медленно передвигаться на запад. Сейчас же пошли обратно к карбасу. Пока возвращались, нашу льдину уже сильно сдрейфовало и вещи оказались выгруженными совсем в противоположной стороне. Возвращаться приходилось быстро — повсюду образовывались полыньи, которые легко могли нас отрезать и от карбаса и от берега. Наконец, с трудом добрались до нашей льдины. В это время лед быстро пошел ка запад и наше общее отступление продолжалось с той же скоростью, как и первоначально.

Лед начал заметно редеть. Вокруг нашего пристанища полыньи то расширялись, то вновь заполнялись льдом.

Приближался момент, удобный для спуска карбаса на воду. Заранее занесли тросы, поднесли вещи к краю льдины и т. д.

— Раз, два! Карбас на воду! Веселей!

Поднялся общий аврал[24] и через какие-нибудь две минуты дружными ударами весел оттолкнулись от льдины.

Поскорее бы выбраться из этой системы постоянно меняющихся полыней на более или менее чистую воду. Основная задача — высадиться на том же берегу, на котором выгружены наши вещи. Для этого приходится делать далекие обходы вокруг ледяных полей.

Наконец, сидим в только что раскинутой палатке. Горит примус. Варится какао. Палаточный уют в полной своей привлекательности. Несколько часов тому назад все это казалось таким далеким и почти невозможным. Делимся впечатлениями и перебираем в своей памяти все мелочи пережитого дня.

31 августа. У самого берега высокие нагромождения из ледяных торосов высотою до 5 человеческих ростов. Какая адская сила должна была поставить их на ребра и вытолкать на берег. Откуда их принесло и сколько миль они покрыли перед тем, чтобы найти свой конечный приют на этом берегу? Это лед карского происхождения и многолетний.

Наша палатка совсем одиноко приютилась пососедству с ледяными глыбами и кажется какой-то крохотной, жалкой, а наш карбас „Ошкуй“ и часть вещей где-то там, — у переузья, среди таких же ледяных глыб.

По другую сторону палатки — высокие обрывистые горы, лишенные всякой зелени, совершенно черные.

Полная тишина, никаких признаков жизни. Даже солнце боится заглянуть в это неприветливое, неуютное местечко.

В проливе тяжелый лед попрежнему движется сплошными массами. Когда же всему этому будет конец?

Делаем последнюю пешеходную ледяную разведку, — она должна окончательно выяснить — есть ли в этом году какая-нибудь возможность и смысл продвигаться далее на восток или лучше отказаться от этой задачи и возвратиться в Поморскую губу.

С горных вершин мыса Снежного открывается роскошный вид на восточное расширение Маточкина Шара. Узкая, извилистая белая лента пролива сразу переходит в более широкую. Берега теряются в тумане и льды Маточкина Шара непосредственно соединяются с такими же льдами Карского моря. Прямо перед нами Карское море — ледяной мешок. Льды Карского моря то прижимаются сплошной массой к берегам Новой Земли, то опять отходят от них, как бы расступаясь и расчищая прямую дорогу к нашим великим северным рекам — к Оби и Енисею.

Год на год не приходится. Иногда суда беспрепятственно проходят в Обь, по дороге не встретив ни одной льдины, но зато в другие года или совсем не удается проникнуть в Карское море или, с трудом проникнув в него, одинокие суда быстро застревают в страшных ледяных тисках, которые превращают судно в безвольную щепку. Тогда все зависит от капризной судьбы. Льды носятся вместе с судном, разбивают его о прибрежные скалы, выжимают на свою поверхность и, наигравшись вдоволь, в один прекрасный момент, как скорлупку раздавливают в своих объятиях. Невольно вспоминаешь „Св. Анну“ и ее несчастный дрейф в карских льдах в течение всей зимы 1912 г. Оторвав штормом от места зимовки, „Св. Анну“ понесло на север и, наконец, ее вынесло к северу от Новой Земли. С дрейфующей „Св. Анны“ на юг к земле Франца Иосифа, пешком, по пловучим льдам, отправляется старший штурман Альбанов с небольшой партией. По дороге, не вынеся исключительно тяжких испытаний, умирают все, кроме самого Альбанова и одного матроса. Сама „Св. Анна“, во главе с Брусиловым, продолжает дрейфовать во льдах. Где она нашла свой конец — об этом знают лишь льды, ее сопровождавшие. Экспедиция геолога Русанова также где-то затерялась во льдах вместе с судном. История помнит много подобных случаев, но сколько таких, которые уже теперь забыты, и таких, которые вообще остались неизвестными для истории…

• Предыдущая
• 7/19
• Следующая