Время прощаться - Пиколт Джоди Линн - Страница 55

• Предыдущая
• 55/94
• Следующая

Я заливаюсь смехом.

— Да, только в моей необходимы научно обоснованные улики.

Она не обращает на меня внимания.

— Только подумай: мы оба знаем, какие задавать вопросы. Оба знаем, какие задавать не следует. Разбираемся в языке тела. Живем и дышим интуицией.

Я качаю головой. Моя работа не идет ни в какое сравнение с ее профессией.

— В моей профессии нет ничего паранормального. У меня не бывает видений, я сосредоточен на том, что вижу перед собой. Детективы — наблюдатели. Я вижу человека, который не смотрит мне в глаза, и пытаюсь понять причину: застенчивость это или печаль. Обращаю внимание на то, что заставляет человека плакать. Я прислушиваюсь, даже когда все молчат, — говорю я. — Тебе не приходило в голову, что такого понятия, как ясновидение, не существует? Что экстрасенсы — это всего лишь отличные детективы?

— А может быть, все наоборот? Может быть, хороший детектив потому и хорош, что обладает немного экстрасенсорными способностями?

Она въезжает на стоянку у склада Гордона.

— Я хватаюсь за соломинку, — признаюсь я Серенити, выбираясь из машины и прикуривая сигарету.

Она пытается не отставать от меня.

— А потом разговорим Гидеона Картрайта.

— Ты даже не знаешь, куда он отправился после закрытия заповедника.

— Мне известно, что он достаточно долго оставался в заповеднике и помогал перевозить слонов в их новый дом. А после этого… Да ты и сам догадываешься, — говорю я. — Думаю, все смотрители по очереди ездили за провизией. Если Гидеон собирался сбежать с Элис, возможно, он проговорился об этом.

— Нет уверенности, что за десять лет тут не сменились продавцы…

— Но нет уверенности и в обратном, — возражаю я. — Соломинка, помнишь? Никогда не знаешь, что вытащишь, когда потянешь за ниточку. Просто делай то, что я говорю.

Я давлю сигарету каблуком и вхожу в продовольственный склад. Это просторное деревянное строение, где суетятся молодые сотрудники в шлепанцах, с прическами из множества косичек, но есть и один старик, который складывает помидоры в гигантскую пирамиду. Выглядит впечатляюще, но в глубине души мне хочется вытащить помидор снизу, чтобы распалась вся куча.

Одна из продавщиц, девочка с кольцом в носу, тащит к кассе большую корзину со сладкой кукурузой и улыбается Серенити.

— Если понадобится помощь, зовите меня, — говорит она.

Я уже понял, что отделение «Гордон Продьюс», которое продает по себестоимости продукты в заповедник Новой Англии, должно было получить разрешение от владельца предприятия. Можете считать, что я сужу о людях предвзято, но я полагаю, что о моем деле знает скорее старик, а не вон тот хлыщ с налитыми кровью глазами.

Я надкусываю персик.

— Боже мой, Гидеон был прав! — говорю я Серенити.

— Прошу прощения, — откликается старик, — нельзя пробовать товар бесплатно.

— Я куплю это персик. Целый лоток. Мой приятель был прав — таких фруктов, как у вас, нигде не найдешь. Он мне сказал: «Маркус, если будешь в Буне, штат Нью-Гемпшир, и не заглянешь к Гордону — пожалеешь».

Старик улыбается.

— Спорить не стану. — Он протягивает руку. — Я Гордон Гордон.

— Маркус Латой, — отвечаю я на приветствие. — А это моя… жена Хельга.

Серенити улыбается ему.

— Мы как раз ехали на слет собирателей наперстков, — говорит она, — но Маркус настоял, чтобы мы остановились, как только увидел вашу вывеску.

И тут раздался грохот по ту сторону занавески из стекляруса.

Гордон вздыхает.

— Нынешняя молодежь… говорят об экологии и охране окружающей среды, а сами локоть от задницы не отличат. Прошу прощения, я на одну минутку…

Он уходит. Я поворачиваюсь к Серенити.

— Слет собирателей наперстков?!

— Хельга?! — очень похоже возмущается она. — К тому же это первое, что пришло мне в голову. Я не ожидала, что ты так нагло станешь обманывать старика, глядя ему прямо в глаза.

— Я не обманывал, а вел расследование. Какие-то вещи говоришь, чтобы получить признание, а люди замыкаются в присутствии следователя, потому что боятся накликать неприятности на себя либо на кого-то другого.

— И ты еще говоришь, что экстрасенсы — шарлатаны!

Тут с извинениями возвращается Гордон.

— Привезли червивую пак-чой, китайскую капусту.

— Вот незадача… — бормочет Серенити.

— Может быть, вас дыни заинтересуют? — предлагает Гордон. — Настоящий сахар.

— Это точно! Гидеон говорил, что жаль отдавать ваши продукты слонам, — продолжаю я.

— Слонам… — повторяет Гордон. — Вы Гидеона Картрайта имеете в виду?

— Помните его? — радуюсь я. — Поверить не могу. Просто поверить не могу! Мы жили в одной комнате в общежитии, но не виделись со студенческих времен. А он до сих пор здесь живет? Хотелось бы встретиться…

— Он давным-давно уехал, после того как заповедник закрыли, — отвечает Гордон.

— Заповедник закрыт?

— К сожалению. Одного из смотрителей затоптал слон. Тещу Гидеона.

— Должно быть, для них с женой это был настоящий удар, — разыгрываю я удивление.

— Грейс погибла за месяц до трагедии, — отвечает Гордон. — Так ничего и не узнала. Да оно и к лучшему.

Я чувствую, как напряглась стоящая рядом со мной Серенити. Для нее это оказалось новостью, но я смутно припоминаю, что во время следствия Гидеон упоминал о смерти жены. Потерять близкого человека — трагедия. Потерять двух, друг за другом, — похоже на удивительное совпадение.

Гидеон Картрайт был воплощением горя, когда погибла его теща. Возможно, стоило взглянуть на него в роли подозреваемого повнимательнее.

— А вы случайно не знаете, куда он отправился после закрытия заповедника? — спрашиваю я. — Хотелось бы с ним связаться. Выразить соболезнование.

— Знаю, что он направлялся в Нашвилль. Туда отправили слонов, в местный заповедник. Там и Грейс похоронена.

— Вы знали его жену?

— Милое дитя. Она уж точно не заслужила умереть молодой.

— Она болела? — спрашивает Серенити.

— Можно сказать и так, — отвечает Гордон. — Она вошла в реку Коннектикут, наложив в карманы камней. Целую неделю не могли найти тело.

Элис

Двадцать два месяца беременности — долгий срок.

Для слонихи это огромные затраты сил и энергии. Прибавьте к этому время и энергию, которая затрачивается на то, чтобы вырастить детеныша до того момента, когда он сможет жить самостоятельно, и вам станет понятно, что стоит на кону у слонихи. И неважно, кто вы и какие отношения связывают вас со слонами: встанете между ней и ее детенышем — самка вас убьет.

Мора сначала выступала в цирке, потом ее отправили в зоопарк, где уже находился африканский слон, в надежде получить потомство. Но все произошло совсем не так, как рассчитывали служители зоопарка, да и чему удивляться? На воле самка слона никогда не будет жить с самцом в непосредственной близости. Мора бросилась на своего «ухажера», разнесла ограждение и пригвоздила смотрителя к забору, сломав ему позвоночник. Когда она попала к нам, ей провели десятки ветеринарных анализов, включая и анализ на туберкулез. Но тест на беременность в перечень обязательных анализов не входил, поэтому мы понятия не имели, что у нее будет детеныш, почти до самого его рождения.

Когда мы поняли, в чем дело — напухшие железы, опущенный живот, — то на пару месяцев отсадили Мору в карантин. Слишком рискованно было оставлять ее рядом с Гестер, второй африканской слонихой, в одной загородке, поскольку мы не знали, какая последует реакция. Ведь у самой Гестер детенышей еще не было. К тому же нам не было известно, насколько Мора опытная мать, пока Томас не связался с бродячим цирком, в котором она раньше выступала, и не узнал, что однажды она уже рожала, сына. Это стало одной из многих причин, по которым ее признали опасной. Желая уберечься от агрессии, служители во время родов приковали Мору, чтобы забрать детеныша и самим заботиться о нем. Но Мора словно сошла с ума, трубила, ревела, бряцала цепями, пытаясь добраться до слоненка. Как только ей позволили к нему прикоснуться, она успокоилась.

• Предыдущая
• 55/94
• Следующая