Время прощаться - Пиколт Джоди Линн - Страница 20

• Предыдущая
• 20/94
• Следующая

Мы выехали в заповедник на сообщение о трупе, и звонок первоначально не предвещал ничего подозрительного. В действительности в то утро десять лет назад не было ни одного основания предполагать, что Элис Меткаф и ее дочь исчезли. Они могли отправиться за продуктами, пребывая в блаженном неведении о происходящем в заповеднике. Могли пойти гулять в местный парк. Элис позвонили на сотовый, хотя, по свидетельству Томаса, она никогда не брала с собой телефон. Специфика ее работы — изучение когнитивных способностей слонов — означала, что она временами надолго исчезала в далеких уголках заповедника, чтобы понаблюдать за животными, и частенько, к досаде мужа, брала с собой трехлетнюю дочь.

Я надеялся, что она появится со стаканчиком кофе и с малышкой, жующей бублик, после утренней прогулки в закусочную «Данкин доунатс». Меньше всего мне хотелось, чтобы они находились в заповеднике, когда на свободе разгуливает седьмой слон.

Я не хотел даже позволять себе думать о том, что с ними могло случиться.

За четыре часа осмотра эксперты насобирали десять ящиков улик: шелуху от жмыха, пучки сухой травы, листья, почерневшие то ли от высохших удобрений, то ли от запекшейся крови. Пока они осматривали место происшествия, мы с Гидеоном проводили тело Невви к главным воротам заповедника. Парень двигался медленно, но голос его гремел как барабан. Работая в полиции, я насмотрелся несчастий и не мог сказать: либо его действительно оглушила смерть тещи, либо он достоин «Оскара».

— Примите мои соболезнования, — сказал Донни. — Представляю, как вам тяжело.

Гидеон кивнул и вытер глаза. Он походил на человека, который пережил ад.

— Как давно вы здесь работаете? — спросил Донни.

— С самого открытия. А до этого работал в цирке на юге. Там я и познакомился со своей женой. Невви была моим первым работодателем. — Он запнулся, когда произнес имя погибшей.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы слоны вели себя агрессивно?

— Видел ли я? — переспросил Гидеон. — Разумеется, видел. В цирке. Здесь крайне редко. Могут шлепнуть, если смотритель испугает животное. Однажды одна из наших девочек встревожилась, когда услышала, как звонит сотовый — как каллиопа^[10]. Знаете, говорят, что слоны никогда ничего не забывают? Это правда. Но не всегда это к лучшему.

— Значит, существует вероятность того, что нечто расстроило одну из ваших… девочек… и она напала на вашу тещу?

Гидеон опустил взгляд.

— Наверное.

— Не очень-то вы уверенно говорите, — заметил я.

— Невви знала, как обращаться со слонами, — ответил Гидеон. — Она же не глупая зеленая девчонка. Это просто… ужасное стечение обстоятельств.

— А Элис? — поинтересовался я.

— А что Элис?

— Она умеет вести себя со слонами?

— Лучше Элис, как по мне, слонов никто не понимает.

— Вы вчера вечером ее видели?

Он взглянул на Донни, потом на меня.

— Не для протокола… — ответил он. — Она пришла ко мне за помощью.

— Из-за проблем в заповеднике?

— Нет, из-за Томаса. Когда заповедник стал приносить убытки, он изменился. У него часто менялось настроение. Он становился агрессивным. Все время проводил, запершись в своем кабинете, а вчера вечером он по-настоящему напугал Элис.

Напугал? Слово подействовало на меня, как красная тряпка на быка.

У меня возникло ощущение, что он что-то скрывает. Я не удивился: никто не стал бы выбалтывать семейные тайны начальства, если хотел сохранить работу!

— Она еще что-нибудь говорила? — допытывался Донни.

— Она упомянула о том, что хотела бы отвезти Дженну в безопасное место.

— Похоже, она вам доверяет, — сказал Донни. — А как к этому относится ваша жена?

— Моя жена умерла, — отвечает Гидеон. — Невви — единственное, что у меня есть… было…

Я остановился, когда мы подошли к огромному сараю. Пять слонов томились в заточении, толпились, похожие на грозовые тучи; от их негромкого ропота у нас под ногами дрожала земля. Меня охватило совершенно жуткое чувство, что они понимают каждое произнесенное нами слово.

Мне вспомнился Томас Меткаф.

Донни повернулся к Гидеону.

— Кто, по вашему мнению, мог желать Невви зла? Из людей?

— Слоны — дикие животные. Они не домашние любимцы. Что угодно могло произойти.

Гидеон протянул руку к металлическим прутьям забора, когда одна из слоних просунула через них свой хобот. Она понюхала его пальцы, потом подняла камень и швырнула мне в голову.

Донни засмеялся.

— Верджил, только посмотри! Ты ей не нравишься.

— Их нужно кормить.

Гидеон скользнул за заграждение, и слоны затрубили, понимая, что сейчас последует.

Донни пожал плечами и продолжил путь. Интересно, я один заметил, что Гидеон так и не ответил на заданный вопрос?

— Абби, уходите! — кричу я. По крайней мере, мне кажется, что я кричу, потому что язык мой раз в десять увеличился в размере. — Я же сказал вам, что не пью.

Формально именно сейчас я не пью. Я уже пьян.

Но хозяйка продолжает стучать, а может, это отбойный молоток? Что бы то ни было, стук не прекращается, поэтому я с трудом поднимаюсь с пола, где, по всей видимости, и отъехал, и рывком открываю дверь в кабинет.

С трудом получается сфокусировать взгляд, но передо мной стоит явно не Абби. Гостья ростом всего полтора метра, на шее голубой шарф — в нем она похожа на Айседору Дункан или веселого снеговика Фрости.

— Мистер Стэнхоуп? — спрашивает она. — Верджил Стэнхоуп?

На письменном столе Томаса Меткафа стопки бумаг, испещренные крошечными символами и цифрами, больше напоминающими код. Еще лежит схема — нечто похожее на восьмиугольного паука с сочлененными ручками и ножками. Я в старших классах учился неважно, но мне этот рисунок напомнил уроки химии. Стоило нам войти, как Меткаф поспешно убрал бумаги. Он весь в поту, хотя на улице на самом деле не так уж и жарко.

— Они исчезли! — возбужденно воскликнул он.

— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы их найти…

— Нет, нет. Мои записи.

Возможно, на тот период своей карьеры я не настолько часто выезжал на место происшествия, но все равно мне показалось странным, что человек, у которого пропали жена и ребенок, больше печется о каких-то бумажках, чем о живых людях.

Донни посмотрел на громоздящиеся на столе стопки бумаги.

— А разве это не они?

— Разумеется, нет, — отрезал Меткаф. — Естественно, я говорю о записях, которых здесь не хватает.

Бумаги представляли собой таинственную последовательность цифр и букв. С одинаковым успехом это могла быть как компьютерная программа, так и код сатанистов. Такие же надписи я ранее видел на стене. Донни посмотрел на меня и удивленно приподнял бровь.

— Большинство людей больше бы беспокоились о своей пропавшей семье, особенно учитывая то, что ночью слон убил человека.

Меткаф продолжал тщательно просматривать стопки бумаг и книги, передвигать их справа налево, мысленно отмечая наличие.

— Поэтому я тысячу раз говорил ей, чтобы не водила с собой Дженну в заповедник…

— Дженну? — переспросил Донни.

— Мою дочь.

Донни не решался задать следующий вопрос.

— Вы с женой часто ссорились, не так ли?

— Кто вам такое сказал? — усмехнулся Меткаф.

— Гидеон. Он сказал, что вы вчера обидели Элис.

— Я ее обидел? — снова хмыкнул Томас.

Я шагнул вперед, как мы с Донни и договаривались.

— Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашей ванной?

Меткаф жестом указал мне на небольшую комнатку дальше по коридору. Внутри на стене в треснувшей раме висела газетная вырезка (уже пожелтевшая, с загнувшимися краями) о заповеднике. Там же была и фотография Томаса с улыбающейся беременной женщиной, а за их спинами маячил слон.

Я открыл аптечку, пошарил на полочке: пластыри, антибиотики местного действия, антисептики, жаропонижающие и болеутоляющие. Там же стояли три флакончика с лекарствами, все только начатые, на каждом написано имя Томаса. Прозак, абилифай, золофт. Антидепрессанты.

• Предыдущая
• 20/94
• Следующая