Призрачный - Ласки Кэтрин - Страница 24

• Предыдущая
• 24/32
• Следующая

Стук… … стук… … … … стук.

С каждым разом промежутки между ударами становились всё дольше и дольше, пока Гвиннет не показалось, что очередной удар станет последним. Она сложила крылья и устремилась вниз, к переплетенью теней и солнечных пятен.

Посреди реки возвышалась бурая груда, а снег на берегу был покрыт пятнами крови и кусками сырого мяса. При виде этого ужасного зрелища Гвиннет едва не задохнулась. Сотворить такое могли только чужаки. Падальщики никогда не отрывали такие большие куски, да еще с живого существа!

Сова опустилась рядом с головой огромной медведицы. Это была точно Бронка, мать Тоби и Барни. Гвиннет однажды видела ее в Пустыне черного стекла, в ту самую ночь перед войной с медведями. Она никогда не забудет радости, с какой Бронка встретила своего похищенного сына. А теперь… теперь – любящая мать умирала, из последних сил ловя пастью воздух и закатывая глаза.

– Великий Глаукс! – пробормотала масковая сипуха.

С ней это сделали волки. Но как? Невозможно было даже представить, чтобы волки загнали медведя-гризли, пусть даже их и была целая стая. Но сейчас случается многое из того, что раньше было невозможным. Бронка сильно оголодала и истощала; Гвиннет заметила, что ее задняя лапа выгнута под неестественным углом. Сова пригляделась и ахнула. Да, так и есть, из-под шкуры торчит сломанная кость.

Из груди медведицы вырвался страшный хрип, из пасти пошла кровь. Гвиннет пригнулась и, прижав клюв к уху медведицы, зашептала:

– Послушай меня, Великая Медведица-мать. Слушай внимательно. Твои медвежата в безопасности. Они с Фаоланом и Эдме, с волками, которые спасли Тоби. Они в безопасности, ты меня слышишь?

Сова помолчала и прислушалась. Сердцебиение вроде бы остановилось. Но тут раздался еще один глухой стук.

– Твои медвежата живы, и о них позаботились! Великий Урсус, проводи ее в Урсулану!

Гвиннет еще немного подождала, но ударов больше не услышала. Гризли Бронка умерла.

Сова долго сидела рядом с медведицей, сама не зная зачем. Наверное, только для того, чтобы охранять ее от стервятников, которые рано или поздно здесь появятся. Или она просто ждала, пока непотревоженная душа Бронки мирно и спокойно доберется до Урсуланы.

Потом послышались шаги волков.

– Вот это да! – воскликнул Свистун. – Ее загнали чужаки, но как?

– У нее сломана нога, – объяснила Гвиннет. – Они, должно быть, преследовали Бронку, пока она не упала от усталости, а затем набросились.

Свистун обнюхал труп, а потом следы чужаков поблизости.

– Не похоже на какую-нибудь шайку из тех, что я знаю. Наверное, пришли издалека.

– Наверное, – вздохнув, согласилась Гвиннет.

– И что нам теперь делать? – спросила Мхайри. – Медвежата нам не поверят. Они захотят сами посмотреть на нее, а это просто ужасно!

– Нет! – твердо сказал Фаолан. – Нельзя их сюда приводить.

Он подумал и добавил:

– Нужно взять запах!

«Конечно», – подумала Эдме. Как иначе доказать медвежатам, что их мать Бронка отправилась в Урсулану?

Каждый волк по очереди подходил к медведице и прижимался мордой и грудью к толстой шкуре Бронки. Гвиннет пристально наблюдала за ними. Обычно волки прибегали к такому ритуалу, когда нужно было скрыть свой запах перед охотой в составе бирргиса. У самой совы чувство нюха было неразвито, и она подумала, что ей не стоит участвовать в этом ритуале. Шкуры у нее тоже нет. Но пока она смотрела на волков, из глаз ее потекли слезы, и она почувствовала, как внутри нее просыпается непреодолимое желание подойти и тоже прикоснуться к медведице.

Волки не просто брали запах – они отдавали последнюю дань почтения Бронке и хотели утешить медвежат, потерявших свою мать. За эти дни произошло уже так много того, о чем нужно скорбеть, и осталось так мало тех, кто сможет почтить память погибших. Нельзя допустить, чтобы такой ужасный эпизод из истории страны Далеко-Далеко остался незапечатленным.

Гвиннет подумала, что с ее стороны будет просто недостойно оставаться в стороне. Никто из них не умел создавать кувшины памяти, как это делала Сарк, и все же воспоминания обязательно нужно было сохранить. Ну и что из того, что она не ощущает запахи? Важно то, что это прекрасно умеют Тоби с Барни.

Гвиннет расправила крылья и полетела, держась очень низко над землей. Она трижды покружилась над телом матери-медведицы, с каждым кругом задевая своими маховыми перьями ее бурую шкуру, чтобы жир пропитал крылья вплоть до кроющих перьев и нежного пуха под ними. Вскоре и она, как и все четверо волков, была пропитана запахом медведицы-гризли.

Ветер донес запах до того места, где под бдительным наблюдением Банджи и Дэрли сидели Тоби и Барни.

– Они нашли ее, нашли! – вскочил на ноги Барни.

Тоби принюхался, поводя носом по ветру, и тоже вскочил.

– Это мама, – уверенно сказал он.

Оба они даже задрожали от волнения.

Банджа с Дэрли обменялись тревожным взглядом. Они тоже учуяли запах медведицы, но не слышали ее тяжелых шагов, а ведь при ходьбе медведи-гризли громко топочут. Но медвежата уже пустились бежать по тропе, и их было не остановить. Увидев четырех волков и парящую над ними Гвиннет, они замерли на месте.

– Где? Где она?! – крикнул Тоби. – Что вы сделали с нашей мамой?

– Она тут! – воскликнул Барни, но добавил менее уверенным голосом: – Я чую ее запах. Я знаю, как она пахнет.

Эдме подошла к медвежатам, которые дрожали уже не переставая. Рядом опустилась Гвиннет. Воздух вокруг был пропитан запахом медведицы.

– Тоби, Барни, – начала Эдме. – Мы нашли вашу маму. То есть ее нашла Гвиннет, но…

– Ничего не говори! – прокричал Тоби. – Не говори!

Оба медвежонка прикрыли глаза передними лапами и замотали головами. Как будто если никто ничего им не скажет, то время еще можно повернуть вспять, можно будет вернуть к жизни их мать. Только бы никто ничего не говорил, и тогда все будет хорошо, все будет как раньше!

Гвиннет шагнула к ним. Тихим голосом она обратилась к ним одним:

– Когда я нашла ее, она была еще жива. Она дышала, но лежала без сознания и почти ничего не ощущала. Я думаю, что ей уже не было больно. Боль и все самое ужасное уже остались позади. Когда же я зашептала ей на ухо, мне показалось, что она все-таки поняла мои слова.

– И что же ты ей прошептала? – спросил Тоби тихим, едва слышным голосом.

– Я сказала ей, что вы в безопасности. Что о вас позаботятся. Позаботятся Фаолан, Эдме, Свистун, Мхайри, Дэрли, Банджа, Мирр и даже малышка Моди. И я тоже.

– Но Моди и Мирр еще маленькие. Как они о нас позаботятся?

– Они ведь могут стать вам друзьями, правда? – сказала Эдме.

Медвежата кивнули.

– Но ведь ты волчица, – сказал Барни. – Как и остальные. А Гвиннет – сова. Никто из вас не может быть нашей мамой!

– Конечно, не может, – нежно ответила Эдме. – Никто не может быть вашей мамой, кроме вашей мамы. Но мы можем любить вас, заботиться о вас и охранять вас, как своих собственных щенков.

– Ты пахнешь, как она, – Тоби прижался носом к шкуре Эдме. По морде медвежонка потекли крупные слезы.

Гвиннет часто заморгала, пытаясь скрыть свои собственные слезы. Потом она вдруг резко повернула голову назад и вырвала из своего крыла два кроющих пера.

– Вот, держите! По одному перу на каждого.

– Это нам? Насовсем? – хором спросили медвежата.

– Конечно насовсем. Так ее запах всегда будет с вами. Храните их у себя возле складки жира на загривке.

– А тебе не больно вот так вырывать перья? – спросил Тоби.

– Немножко. Храните их и помните о своей маме.

ОБЫЧНО ГРЯДА ХОЛМОВ, НА КОТОРЫХ НЕС стражу Кровавый Дозор, была видна издалека, на много лиг вперед. Их скалистая цепь вырисовывалась на горизонте, словно хребет какого-то первобытного зверя, и отбрасывала на равнину длинные тени. Но сейчас этот хребет во многих местах был переломан, и равнина тянулась дальше, в ту дикую страну, которая называлась Крайней Далью.

• Предыдущая
• 24/32
• Следующая