Призрачный - Ласки Кэтрин - Страница 10

• Предыдущая
• 10/32
• Следующая

«Если уж погибли такие сильные совы, как Конни, то что говорить об Эдме?» – подумал вдруг Фаолан. С каждым шагом его охватывали всё более мрачные мысли.

– Эдме! – не вытерпел и крикнул он.

– Эдме! – ответило ему хриплое эхо.

Фаолан крикнул еще раз. Расположенная неподалеку груда камней зашевелилась, и обрушилась, подняв в воздух клубы пепла и пыли. Навстречу ему молнией бросился пушистый комок.

– Фаолан! Ты цел!

Это оказался Мирр, тут же залившийся счастливым лаем.

– Ты пришел! – воскликнула Эдме, выходя из-за кучи камней.

– Вы живы! Живы! – ответил им Фаолан.

На глазах его сверкали слезы радости. Он всё обнюхивал и обнюхивал волчицу с головы до ног и не мог остановиться, словно не верил в спасение своей подруги и соратницы по Страже. «Соратницы? – промелькнул у него вопрос, от которого слегка похолодел костный мозг. – Она же не просто моя соратница по Страже. Не просто подруга!»

– Эдме! Эдме! – повторял он вслух ее имя.

– Фаолан, твоя лапа! – изумленно воскликнула Эдме. – Действительно настало Время Исправления!

В ее единственном глазе тоже блеснула слеза.

– Только не для меня, – добавила она грустно и постаралась скрыть печаль, неестественно усмехнувшись. – Я же не родилась малькадом, меня такой сделали.

Волчица поспешно отвернулась, словно пытаясь скрыть от всех единственный глаз, как будто бы это была ее вина. Фаолан не сдержался, шагнул к ней и облизал ее морду, вытирая слезы языком. Почуяв его язык, Эдме содрогнулась.

– Твой глаз выбили, когда ты была совсем маленькой. Это не твоя вина. И этим единственным глазом ты видишь гораздо больше, чем иные волки двумя. Для меня ты – самая лучшая волчица на свете.

– Что мы едим? – спросил Фаолан, когда все расположились в наспех прибранном Эдме логове и принялись за еду.

– Леммингов, – ответила Эдме. – Странно вспоминать, что до землетрясения мы все голодали. Ледник оставил за собой множество трупов этих маленьких зверьков.

– Не понимаю, – пробормотал Фаолан. – Половина Кольца как будто превратилась в лед.

– Мне кажется, ледник прошел прямо по Кольцу, а потом разломился. Прошлым вечером мы с Мирром ощутили еще один мощный толчок и услышали оглушающий треск, – сказала Эдме. – А когда выбрались из пещеры, увидели, что прочь удаляется огромный ледяной кусок.

– Да-да, очень похоже на Белого Гризли! – вмешался Мирр, размахивая хвостом и радуясь, что к его мнению прислушиваются.

– Да, я помню эту легенду, – задумчиво пробормотал Фаолан.

«Что происходит, когда старые легенды оживают?»

– Насколько я могу судить, он прошел к северу отсюда, по территории МакДунканов, сметая все на своем пути и направляясь к Кривому Хребту. После себя он оставил огромные каменистые проплешины, на которых нашлось много этих маленьких грызунов. Мы с Мирром прикончили некоторых из умирающих и принесли сюда.

Эдме немного помолчала, вздохнула и продолжила:

– Все это так ужасно. После долгих месяцев голода мы наконец-то нашли пищу, только есть ее, кроме нас, некому…

– Ты хочешь сказать, что остальные погибли? – недоверчиво перебил ее Фаолан. – Я видел Малахию и Конни, а… а остальные стражи?

– Фенго точно погиб, – сказала Эдме.

Мхайри и Дэрли переглянулись и переспросили:

– Фенго? Погиб?

Эдме кивнула.

– Я отнесла его тело туда, где сушили кости. Там до сих пор много стервятников, они быстро с ним разделаются. Его кости уже высохли и почти выветрились.

– Лучше бы они лежали на кургане фенго, – мрачно сказал Фаолан.

– Самое удивительное, что этот курган стоит до сих пор!

Фаолан многозначительно посмотрел ей в глаза.

– Тогда отнесем кости Финбара туда. Нужно воздать ему последние почести. Ты помнишь, как об этом было записано на Кости Костей?

Эдме ответила ему серьезным взглядом, глаза ее сверкнули.

– Пусть Кольцо и разрушено, но дух его жив.

ПЯТЬ ВОЛКОВ СТОЯЛИ КРУГОМ В БЛЕДНОМ свете скользящего над горизонтом тонкого месяца. На морозном воздухе из их пастей выходил пар, окутывая головы легкой дымкой. Они стояли в скорбных позах, опустив хвосты, словно у них недоставало сил держать их как следует. Морды дрожали. Волосы на загривках встали дыбом, уши устремились вперед, словно в любое мгновение перед ними должен был явиться призрачный дух лохин. Ярко-зеленые глаза Эдме блестели от слез. Переведя дыхание, она начала произносить слова, записанные на Кости Костей.

– Со времен первого фенго заведен такой порядок: приносить выветренные кости вождя Кольца на курган, вместе с другими костями, которые он выглодал при жизни.

Эдме повернулась к Фаолану.

– Как думаешь, кости уже готовы?

Фаолан кивнул, и она продолжила:

– В первую ночь мы будем стоять на страже, чтобы их не утащили падальщики.

Эдме закрыла глаза и немного помолчала. Она вспомнила ночь, когда три луны назад они с Фаоланом отправились на разведку и по очереди выслеживали оленей.

Пока она ожидала его в пещере, которую они нашли во время сильной снежной бури, ей показалось, что ко входу кто-то подошел. Она ожидала встретить Фаолана, но вместо него увидела призрака, при виде которого у волчицы застыл костный мозг. Это был огромный и древний волк, который светился изнутри, как лохин.

Но настоящее потрясение она испытала, когда призрак подошел еще ближе, и оказалось, что это никакой не лохин, спустившийся из Пещеры Душ, а Фаолан, мех которого покрывали иней и сосульки. Тем не менее на секунду Эдме показалось, что она стала свидетельницей какой-то древней тайны и что ее на самом деле посетил призрак, явившийся из Легендарного времени.

– Фаолан, первым на страже должен стоять ты.

Фаолан ничего не сказал, просто кивнул. Он и сам понимал, что так будет правильно.

Бледный месяц поднялся чуть выше, и в его тусклом свете четыре волка и щенок Мирр переносили кости последнего фенго Кольца с площадки, на которой они сушились, к друмлину фенго.

– Дайте это Миррглошу, – сказал Фаолан. – Пусть последнюю кость фенго положит на друмлин наше маленькое чудо.

Кивком головы он указал на курган из костей, который, как ни странно, оказался совершенно не тронутым землетрясением.

Как только Мирр положил последнюю кость, пять волков прижались брюхом к земле и закрыли морду передними лапами в знак величайшего почтения перед великим вождем. Потом они встали на ноги, но хвосты по-прежнему держали зажатыми между ногами и глаз не раскрывали. Запрокинув головы, волки завыли на луну. Фаолан с Эдме, бывшие стражники, единственные из них знали, что? было высечено на Кости Костей. Малыш Мирр внимательно прислушивался к их вою. Сам он не выл, но повторял фразы шепотом, себе под нос.

– Люпус, страж Пещеры Душ, и Скаарсгард, хранитель звездной лестницы! Перед вами лежат кости вашего покорного слуги фенго Финбара, предводителя Стражи, которую основал первый фенго, выведший наши кланы из плена Великого Льда во времена Долгого Холода. Проведите его до звездной лестницы, чтобы он последовал по стопам Хаймиша, бывшим фенго до Финбара, как и Хаймиш сам следовал по стопам О’Мега, а О’Мег – по стопам Пегота.

Фаолан и Эдме продолжали перечислять фенго, пока не назвали их всех за тысячу лет. Когда они закончили перечисление, серебряный месяц скрылся за горизонтом, будто перешел в другой мир, и наступила тьма.

Эдме, Мхайри, Дэрли и Мирр пошли в новое логово, которое Эдме вырыла среди обломков прежнего, а Фаолан остался сторожить курган фенго. Он не чувствовал никакой усталости, но мысли его путались. Ему чудилось, что сознание его разделилось. Одна его часть несла стражу у кургана, а другая все глубже погружалась в дрему, которая охватила ее, как только они с Эдме начали называть имена фенго.

• Предыдущая
• 10/32
• Следующая