Десятое пророчество - Редфилд Джеймс Redfield - Страница 18
- Предыдущая
- 18/54
- Следующая
— Они просто исполнены любви, — заметил я.
— Попробуй настроиться на то, что им известно, — посоветовал Уил.
Сосредоточившись на них с этим настроем, я понял, что эти души как-то связаны с Майей. Они искренне радовались её последним достижениям, особенно её пониманию того, как её отец и мать подготовили её рождение.
Судя по всему, им было известно, что Майя уже совершила полный обзор своей жизни, упоминаемый в Шестом откровении, и вот-вот должна была вспомнить, зачем была рождена.
Обернувшись к Уилу, я понял, что и он видит те же образы.
В этот момент я снова услышал гудение; мой желудок напрягся. Уил плотно охватил руками мои плечи и спину. Когда звук прекратился, уровень моей вибрации резко упал.
Я поискал глазами сонм душ, пытаясь открыться им навстречу и подпитаться их энергией, но, к моему удивлению, они вдруг потеряли чёткость очертаний и отдалились от меня на вдвое большее расстояние.
— Что это с ними? — спросил я.
— Ты попытался войти в контакт с ними, чтобы увеличить свою энергию, — отвечал Уил, — вместо того, чтобы войти внутрь самого себя и оттуда подключиться непосредственно к энергии Бога.
Я, в своё время, сделал то же самое. Эти души не позволят тебе принять их за Божественный источник. Они знают, что это не способствовало бы твоему росту.
Я сосредоточился на самом себе, и моя энергия вернулась.
— А как теперь вернуть их? — спросил я Уила, Не успел я закончить фразу, как души сами переместились туда, где находились раньше.
Мы с Уилом переглянулись, потом он присмотрелся к сонму, и чем больше смотрел, тем большее удивление читалось на его лице.
— Что ты там увидел? — заинтересовался я.
Не отрывая взгляда от душ, он кивком головы велел мне последовать его примеру. Я так и сделал, стараясь проникнуть в то, что они знали.
Несколько мгновений спустя я увидел Майю. Она буквально плавала в зелёном сиянии. Лицо её выглядело немного иным, чем в обычной жизни, и ярко светилось, но я был уверен, что это она.
Чем сосредоточеннее мы вглядывались в её лицо, тем ярче и резче представало перед нами, как бы, голографическое изображение: Майя, в одежде девятнадцатого века, стояла посреди бревенчатой хижины вместе с несколькими другими людьми, возбуждённо обсуждавшими, как положить конец конфликту.
Похоже, она понимала, что для совершения столь великого дела требуется лишь вспомнить, как обретается энергия. Это можно было сделать только в том случае, если бы нужные люди собрались вместе, движимые общим намерением.
Майю внимательно слушал хорошо одетый молодой человек Я узнал в нём того самого экономиста, который позже был убит вместе с ней.
Далее мы увидели неудавшуюсяпопытку Майи переговорить с армейским начальством, а потом гибель её и экономиста во время боя.
Мы видели, как после смерти Майя очнулась в Афтерлайфе и обозрела свою жизнь, ужасаясь тому, как простодушно, как наивно она действовала, пытаясь остановить войну.
Теперь она знала, что совершить такое дело можно было, лишь владея в достаточной степени знанием Афтерлайфа, а мы ещё не вспомнили его в достаточной мере, ещё не вспомнили.
После обзора жизни, мы увидели Майю движущейся в окружавшем нас зелёном пространстве, а рядом с ней — тот сонм душ, который сейчас находился перед нами.
Каким-то удивительным образом в лицах их всех проглядывало определённое сходство с лицом Майи.
Я вопросительно взглянул на Уила.
— Это её сонм душ, — объяснил он.
— Что ты имеешь в виду?
— Это группа душ, с которыми у неё общий настрой, — взволнованно уточнил он. — Кстати, как-то, ещё до того, как мы с тобой встретились, я встретил другой сонм душ, в котором все, до определенной степени, были похожи на тебя. Думаю, то был твой сонм душ.
Прежде чем я успел хоть что-то сказать, в сонме душ, находившемся напротив нас, произошло небольшое движение.
Снова возник образ Майи. Окруженная душами своего сонма, она, казалось, спокойно стояла посреди зелёного пространства под мощным белым светом, похожим на тот, что мы видели, когда Уильямс обозревал свою жизнь.
Майя понимала, что происходит нечто глубинное. Её способность передвигаться в Афтерлайфе уменьшилась, её внимание снова обращалось на Землю.
Она увидела свою будущую мать, которая только что вышла замуж и, сидя на крыльце, размышляла, позволит ли ей здоровье иметь ребенка.
Майя начала понимать, сколько плюсов может быть от того, что она родится именно у этой матери. Сильно опасаясь за собственное здоровье, женщина быстро научит ребенка заботиться о своём.
В какой обстановке лучше, чем в этой, может развиться интерес к медицине и врачеванию?
И это будет не просто чистое знание знание на интеллектуальном уровне, где правильность изящных теорий никогда не проверяется реальной жизнью.
Этого не будет, если она, Майя, будет расти под психологическим влиянием этой женщины. Майя знала, что сама склонна к идеализму и фантазиям, и она уже дорого заплатила за это.
Снова подобного не случится: подсознательная память о том, что произошло в девятнадцатом веке, напомнит ей об осторожности.
Теперь она пойдёт вперёд не торопясь, сохраняя дистанцию между собой и другими, и обстановка, созданная этой женщиной, окажется просто идеальной.
Уил перехватил мой взгляд.
— Мы видим то, что происходило, когда она начала обозревать свою теперешнюю жизнь.
Теперь Майя наблюдала, как могут развиваться её отношения с матерью.
Ей придётся расти рядом с не слишком-то здоровой женщиной, рядом с её страхами, её склонностью ругать доктора; всё это пробудит в ней интерес к связи, существующей между духом и телом, ответственность за пациента.
Всю информацию она будет передавать матери, и та, уверовав в возможность выздоровления, станет её первой пациенткой, а потом и главной опорой, являя собой первый пример эффективности новой медицины.
Далее Майя увидела своего будущего отца, сидевшего на крыльце рядом с женой. Время от времени, она задавала мужу какой-нибудь вопрос, чтобы получить очередной односложный ответ.
Этот человек почти всегда предпочитал просто сидеть и созерцать — говорить он был не любитель.
Его мозг буквально готов был взорваться от множества роившихся в нём исследовательских идей и экзотических биологических вопросов, которые, как он знал, никогда и никем не ставились прежде, — особенно о взаимосвязи между вдохновением и иммунной системой.
Майя поняла, что эта его отстранённость также таит в себе немало плюсов. С таким отцом ей не придётся тешить себя фантазиями: она просто будет вынуждена с самого начала сама думать за себя, исходя из реального положения вещей.
В конце концов, они найдут общий язык на почве своих научных интересов, отец раскроется навстречу ей и предоставит богатую техническую основу для разработки её новых методов.
Майя понимала также, что её рождение именно у этой пары может принести практическую пользу и родителям.
В той же мере, в какой они будут способствовать развитию её интереса к лечению, она сама сможет влиять на них в нужном направлении, ведя мать к осознанию и принятию собственной роли в своём выздоровлении, а отца — к преодолению замкнутости и привычки жить только внутренней жизнью.
Далее Майя увидела своё преждевременное появление на свет и своё детство. Перед ней предстали образы множества людей, которые, как раз, в нужные моменты её жизни оказывались рядом, чтобы учить её и передавать свой опыт.
В медицинском институте ей приходилось иметь дело, как раз, с теми врачами и пациентами, которые были ей интересны, с точки зрения её специализации.
Потом она мысленно увидела первую встречу с коллегой, с которой позже создала клинику, и то, как, мало-помалу, у них вырабатывалась новая модель лечения.
Потом ей открылось, что она будет принимать участие в более глобальном процессе пробуждения.
Наблюдая её видения, мы узнали, как она открыла для себя Откровения, а позже присоединилась к группе людей — одной из многочисленных групп, независимо друг от друга возникавших по всему миру.
- Предыдущая
- 18/54
- Следующая
