Те же и скунс–2 - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 59
- Предыдущая
- 59/179
- Следующая
Стаська между тем в целях экономии времени уже закрывала ворота.
– Дядь Валь, мне никак, – пожаловалась она подошедшему Жукову, указывая на верхнюю запирку двери.
Валерий Александрович попробовал поставить упрямую железяку на место и тоже потерпел неудачу. То ли гараж от холода покоробился, то ли крыша просела под тяжестью снега… Оставлять дверь «на честном слове и одной петле» не хотелось, но эту проблему тоже следовало отложить на потом. Жуков повесил замок, подбросил Стаську с Рексом домой («Ну что? Ведь покаталась немножко?..») и вырулил на Московский.
«И что я её, в самом деле, с собой не взял, – размышлял он через несколько минут, сворачивая на Фонтанку. – Еду себе и еду… как все белые люди…»
Не имея опыта, он был внутренне готов ко всяческим ужасам, к тому, что не оборудованный шипами «Москвич» будет елозить как корова на льду, и потому ехал, что называется, на цыпочках. Не газовал, не делал резких манёвров и тормозил почти исключительно двигателем. Осторожность приносила плоды: машина отлично слушалась и спокойно катила вперёд.
А что касается Стаськи, подумал он виновато, то тут история, кажется, повторялась. Его собственные отношения с родителями всю дорогу были игрой в одни ворота. Сначала он считался маленьким и глупым и права голоса по определению не имел, а посему должен был делать то, что ему предначертывали мама и папа. Великие и премудрые. А потом мама с папой из великих и премудрых как-то сразу вдруг превратились в стареньких и слабеньких, и выросший сын опять-таки должен был при любом раскладе подчиняться их воле. Теперь уже – чтобы не травмировать стариков.
Единственным выхлопом, случившимся за сорок пять лет, была его женитьба на Нине, состоявшаяся без родительского благословения, и этого, как он отлично знал, ему по большому счёту до сих пор не простили…
…Ну и кому, спрашивается, было бы хуже, если бы Стаська сидела сейчас рядом с ним, на своём излюбленном переднем сиденье, и смотрела по сторонам?.. Тоже мне какая экспедиция на Северный полюс. В машине тепло, и двигатель так по-деловому урчит, и дорога очень даже неплохо расчищена…
Подъезжая к Измайловскому мосту, Валерий Александрович совсем приободрился и вспомнил, что в автомастерской, где довелось побывать «Москвичу», ему сделали хорошую антикоррозийную обработку, позволявшую не опасаться снега и соли. «А что, – сказал он себе, аккуратно въезжая на мост, – может, как возвернусь, и не ставить его опять на прикол? Бегает же, так чего ему в гараже прокисать…»
Впереди загорелся зелёный, и Жуков бодро устремился вперёд со второй передачи, держа курс вдоль трамвайных путей…
…Впоследствии он так и не смог толком припомнить, что же именно послужило причиной случившемуся: его слишком энергичный разгон или, наоборот, то, что в какой-то момент он решил «придержать коней» и слегка тормознул. В памяти остался лишь факт, что автомобиль внезапно и безо всякого предупреждения понесло влево, на трамвайные рельсы. Теоретически Жуков знал, как в таких случаях следует поступать: вертеть руль в сторону заноса, делая его управляемым. Однако теория – это одно, а практика – нечто совершенно иное. Валерий Александрович мгновенно и жарко взмок, перед внутренним взором пронеслись красочные картины жуткой аварии, а руки сами собой до предела выкрутили руль вправо. Это весьма помогло «Москвичу» изящно преодолеть обе пары рельсов и как намыленному выскользнуть на встречную полосу. Слава Богу, что в субботу утром машин и трамваев на улицах куда меньше, чем в будни, – только это и спасло Жукова от окончательных неприятностей. Ещё несколько судорожных и в корне неверных манипуляций газом, сцеплением и тормозами привели к тому, что «Москвич» поменял направление и столь же изящно и неуправляемо устремился направо. Валерий Александрович снова отчаянно закрутил руль… и увидел, что движется точно в бок неведомо откуда возникшему мусоровозу. Он успел мысленно пережить хлёсткий «жестяной» удар и почти увидел, как вздыбливается голубой капот, только что бывший чистым и гладким, как мнутся в гармошку оба крыла, как хрустит нарядный хромированный бампер, а из сплющенного радиатора белым облачком вырывается пар… И дождём сыплются из потревоженного контейнера мусоровоза всякие бутылки и банки…
Грузовик успел сманеврировать или всё объяснялось чистым везением – осталось навеки загадкой. «Москвич» грациозно проплыл за кормой мусоровоза. И наконец-то остановился, развернувшись почти в первоначальном направлении.
Валерий Александрович зачем-то поспешно выключил двигатель, словно опасаясь, как бы машина опять куда не отправилась по собственной воле. Стащил с головы сделавшуюся тесной шапку и вытер мокрое лицо. У него тряслись руки. «Москвич» стоял чуть левее грузовика, и Жуков увидел, как открылась водительская дверь и наружу высунулся встревоженный шоферюга. Надо полагать, он тоже на сто процентов ждал столкновения и не сразу понял, куда же подевался чуть не протаранивший его автомобиль… Разглядел – и с облегчением двинулся дальше.
Валерий Александрович некоторое время сидел неподвижно, силясь собраться с мыслями. Потом стало холодно. Он завёл машину и поехал вперёд. Очень медленно и осторожно.
Как всё-таки правы были они с Ниной, когда решили оставить воспитанницу дома…
Над городом разгорался поздний зимний рассвет.
Гибель «Титаника»
Кот Васька, тёти-Фирин баловень и любимец, несказанно радовался появлению огромного круглого аквариума на столике возле шкафа. Когда хозяйка наливала в аквариум тёплую воду, возле него можно было греться не хуже, чем у батареи. Остывая, стеклянный шар, конечно, делался не столь привлекательным. Но в любом случае за ним всегда можно было спрятаться и с любопытством разглядывать знакомые предметы, удивительно изменившие облик.
А поскольку тётя Фира ещё и закрывала аквариум от пыли толстым гладким стеклом, дивное новшество быстро превратилось для кота в идеальный трамплин для запрыгивания на шкаф. И в излюбленную посадочную площадку при соскакивании обратно…
Гораздо меньше удовольствия доставляли Ваське одинаковые литровые баночки, во множестве появившиеся на подоконнике и на буфете. Эти баночки почему-то нельзя было не только подробно обследовать – даже и близко к ним подходить. Тётя Фира вооружалась мерным стаканчиком и наливала в них кипячёную воду, выдержанную в аквариуме ровно двадцать четыре часа. Потом сыпала из пакетиков белый, не имеющий запаха порошок и мешала стеклянной палочкой до полного растворения. Закрывала кусочками марли, надевала резинки… и кот заново лишался жизненного пространства для игры и прогулок.
- Предыдущая
- 59/179
- Следующая
