Те же и скунс–2 - Воскобойников Валерий Михайлович - Страница 56

• Предыдущая
• 56/179
• Следующая

– Стаська! – сказал Снегирёв. – Совесть у тебя есть? Ты что, серьёзно вообразила, будто я могу не приехать?..

Он ругал её ещё долго. За то, что мёрзла на улице («Ну ведь чуяло моё сердце! Нет бы хоть в конюховку…»). За то, что без него не стала пить чай («Вот простудишься, и живо прекратятся все твои лошади! Никуда тебя тётя Нина больше не пустит, да и правильно сделает!..»). За то, наконец, что не позвонила ему на сотовый и не выяснила, когда он появится («Мне тебе что, как маленькой, номер фломастером на руке?..»).

В общем, Стаська мигом почувствовала себя в родной обстановке, и было хорошо и совсем не обидно, вот только глаза почему-то не просыхали, и больше всего хотелось покрепче прижаться к дяде Лёше и сидеть так до самого дома. Они пили чай и делили пополам свежую, невероятно вкусную плюшку. А ещё дядя Лёша заставил её снять сапожки и сунуть озябшие ноги в вытащенные откуда-то большие, жаркие овчинные рукавицы. Эти рукавицы Стаська нипочём не променяла бы на Танечкин плед. А замызганную «Ниву» – на серебристую иномарку!..

– Стасик, – сказал дядя Лёша, когда они выехали на шоссе. Даже на мгновение отвернулся от дороги, чтобы посмотреть ей в глаза. – Ты запомни одно. Я к тебе приеду всегда… Всегда и при любых обстоятельствах. Поняла?..

– Поняла, – отвечала абсолютно счастливая Стаська. Дядю Лёшу она тоже ни на кого бы не променяла.

По капоту машины стекали оранжевые отсветы фонарей.

Катина семья состояла из двух человек: она сама и отец. Олег Павлович Дегтярёв женился достаточно поздно, и притом не на длинноногой красотке вдвое моложе себя, как это почему-то принято у сорокалетних, а на ровеснице. Супруга решила рожать, и в результате врачебного недосмотра удалось спасти только ребёнка. Теперь они жили вдвоём. Олег Павлович так больше и не женился, и Катя, получившая весьма однобокое воспитание, выросла далеко не барышней. К двадцати восьми годам у неё за плечами был юрфак и служба в милиции, ознаменовавшаяся тысячей и одним скандалом. Сердце, что называется, успокоилось «Эгидой» – вот уже третий год подряд, заезжая вечером за отцом на работу, Катя по дороге домой с удовольствием пересказывала ему подробности дня.

У неё был джип «Исудзу Родео», видевший жизнь, но ухоженный и надёжный. Прошлой весной ребята из УБЭПа накрыли подпольный автосервис, оформили бесхозные машины как конфискат и предложили ей «Исудзу» по дешёвке. Дешёвка, понятно, была относительная, но папа сразу продал свою новую «Волгу» и всячески поддержал. Он вообще был у неё замечательный…

– Как машинка? Хорошо завелась? – Олег Павлович вышел из бокового подъезда и бодро заскочил в джип, даже и не подумаешь, что мужику скоро семьдесят. – Вот что, Катерина, двигай для начала на рынок. Свининки прикупим…

Сегодня они ехали в Солнечное, на казённую дачу к старому сослуживцу отца, справлявшему юбилей. Ехали с ночёвкой – вечером встреча и разговоры, завтра поутру – лес, лыжи и шашлыки. Так у них было принято.

Катя крутила руль, лавируя в плотном потоке, включала и выключала дворники, чистившие заплёванное снегом стекло. Олег Павлович косился на дочку, в который раз пытаясь решить, на кого она была больше похожа, на него самого или на мать. Наверное, всё-таки на него. К сожалению. Ей сидеть бы в тёплом местечке, которое он после университета для неё было подыскал, ей замуж бы выйти и внуков ему нарожать, так ведь нет – непременно на мины. С пистолетом за жуликами по крышам и чердакам. И ведь никто спасибо не скажет, что характерно. Уж он-то знал это точно. Сам досыта нахлебался…

В тёмном заснеженном городе было подслеповато и мерзко, щётки размазывали по стеклу грязно-белые полосы. Хорошо хоть на завтра обещали переменную облачность и лёгкий морозец…

Весело урчал мотор, лежал на полу за сиденьем пакет со свининой, луком и перчиками «вырви глаз». Металлически-красный джип резво пробежал мимо Петропавловки, миновал улицу Куйбышева, по которой в самом деле ездить только на вездеходе – одно достоинство у неё, что короткая. Но едва Катя одолела Сампсониевский мост и включила левый поворотник, собираясь укатиться на Выборгскую, как по закону стервозности движение застопорилось. Спокойно дремавший на углу гаишник выскочил на середину перекрёстка и грудью закрыл выезд на набережную. Скоро со стороны Литейного моста послышался душераздирающий вой сирен, замелькали проблесковые огни – открывающие, закрывающие, и, сверкая чёрным лаком, на бешеной скорости вылетел умопомрачительный красавец «шестисотый». С тонированными – от бортов не отличишь – стёклами и утыканный антеннами, как дикобраз. Зарябило в глазах, заложило уши… Замначальника Управления внутренних дел куда-то очень спешил. Вероятно, домой.

– Киллеры, бездельники, мать вашу!.. Выходной взяли никак? – зло буркнула Катя. Она узнала машину. – Пап, когда вы там скинетесь наконец и Храброва этого к чёрту закажете?..

– Всех козлов заказать, так у нас бюджета не хватит, – Олег Павлович полез о карман за «Казбеком». – Отравиться с горя, что ли, пока стоим…

– У тебя, – Катя подкрутила кондиционер, – от компромата на него сейф не треснул ещё?

– Скоро треснет, – Олег Павлович в очередной раз забыл про кондиционер, приоткрыл окно и выпустил струйку дыма: – Ему бы подумать, что он у себя на коллегии скоро врать будет, а не на «Мерседесах» раскатывать…

Блистательный кортеж тем временем скрылся вдали, перекрёсток, успевший обрасти во все стороны пробками, опять заработал, и «Исудзу» наконец повернула налево. Но далеко продвинуться не удалось – гаишник, оказывается, присмотрелся к ухоженному джипу и взмахнул жезлом, приглашая остановиться.

– Вы что же это на перекрёстке устроили?.. – начал он, представившись и увидев, что за рулём сидит девушка. На самом деле Катя ничего на перекрёстке не устраивала – выехала пусть по мигающему, но всё же зелёному. А что поперечный поток дружно сорвался на красно-жёлтый и самому нетерпеливому в результате пришлось немного притормозить, так за это штрафовать следовало никак не сё. Сержант, однако, настроен был кровожадно. Катя, в принципе, и сама могла бы от него отмахаться эгидовскими мандатами, но Олег Павлович решил не терять времени. Со вздохом выбрался вон, обошёл нос «Исудзу», поздоровался с гаишником и показал ему красную книжечку.

• Предыдущая
• 56/179
• Следующая