Вавилонская башня - Разумовский Феликс - Страница 31

• Предыдущая
• 31/134
• Следующая

Она до такой степени привыкла ходить по здешним тропинкам с Чейзом на поводке, что и теперь спохватилась в самый последний момент, когда рот уже открывался для оклика: «Не бойтесь, мы очень воспитанные, вам ничто не грозит!» Так она всегда говорила прохожим, если видела, что кто-нибудь замедляет шаг и жмётся к краю дорожки. Ибо люди продолжали делиться на две примерно равные категории. Одни утверждали, что пёс у неё – с первого взгляда видать – очень добрый и смирный. Другие, и тоже с первого взгляда, определяли в нем свирепого людоеда.

Пока Рита спохватывалась и подтрунивала сама над собой, мужчина заметил её… и вдруг, всплеснув руками, круто развернулся и чесанул в сторону. Рите бросилось в глаза его крупное сложение, блестевшая под дождём бритая голова, странно мешковатая одежда и… невероятная скорость, с которой он улепётывал по диагональной тропинке. Нечто подобное она видела всего один раз в своей жизни. В Питере, в очень ранний утренний час, возле гостиницы, куда приезжали напиваться граждане соседней страны, изнемогавшей под бременем сухого закона. Позже она сообразила, что забугорного вида дядька, выскочивший на проезжую часть, пребывал в белой горячке. Он ещё и вертелся на бегу, словно бы пиная ногами лишь ему видимых собак, а может быть, зелёных чертей.

Нынешний мужик ничем подобным не мучился, он просто удирал прочь, словно от смерти спасаясь. Невольно остановившаяся Рита проводила его глазами, чувствуя, как съезжает набекрень мироздание. Потом огляделась… «Господи, да что случилось-то?» Ошибки быть не могло, он и точно спасался.

Он бежал от неё.

Причём так, будто у неё рвалось с поводков сразу десять Чейзов, все разъярённые до предела, сейчас сожрут.

«Бабушка!!!» – ударило Риту. Она торопливо сложила зонтик и припустила по тропинке домой.

Неопределённо-тёмную «восьмёрку» она заметила сразу, как только вывернула из-за угла. Предчувствие не обмануло её. Машина стояла возле калитки «их» домика, и обе дверцы были открыты, но внутри никого не просматриваюсь. Калитка тоже оказалась распахнута настежь, проволочное колечко, надевавшееся на столбик, валялось посреди улицы. Кто-то вошёл сюда, вошёл нагло, не скрываясь и не рассчитывая встретить сопротивление…

И было тихо. Ни криков, ни разговоров, ни шума борьбы. Только журчала вода, стекавшая с крыши в синюю пластиковую бочку. Ритино сознание зарегистрировало этот факт, но не сделало никаких выводов. Молодая женщина плохо помнила, как миновала калитку и бегом одолела последние метры, оставшиеся до крыльца. Она даже не гадала о том, ЧТО сейчас может увидеть, и никакого понятия не имела, что бросится делать при том или ином раскладе. Она просто бежала вперёд.

Железная дверь, снабжённая специальным замком, тоже была открыта нараспашку. Она бы закрылась, потому что её тянул резиновый шнур, но мешала преграда.

Через порог на крыльцо торчали ноги в кроссовках сорок шестого размера. Далее простирались чёрные джинсы и кожаная куртка. Воротник стоял горбом, почти скрывая бритый затылок. Виднелась только рука, ещё сжимавшая связку отмычек… Впрочем, все это пребывало в состоянии клинической комы и к тому же блестело от постного масла. А над поверженным телом в хмурой задумчивости стояла бабушка Ангелина Матвеевна. Она держала в руках исконно русское оружие национальной женской самообороны – увесистую чугунную сковородку. И, кажется, не спешила с нею расставаться.

– Ну слава Богу! – заметив перекошенную и зеленую от пережитого волнения внучку, с большим облегчением проговорила Ангелина Матвеевна. Со сковородки падали капли. – Риточка, тот телефон у тебя? Звони, чтобы скорее приехали!

Рита шагнула в дом… и увидела позади бабушки второго злодея. В отличие от первого, он стоял на своих двоих, но, как и собрат, ни малейшей опасности более не представлял. Он пластался по печной стенке, не смея ни пошевелиться, ни даже моргнуть, и рожа у него была цвета золы, ссыпанной в металлическое ведёрко, а внутренняя часть джинсов потемнела от влаги. Объяснение тому имелось очень простое. Перед ним, не сводя пристального взгляда, сидел Чейз. Из приоткрытой пасти капала слюна, кобелина время от времени облизывался – и смотрел, смотрел… Как гурман на кусочек лакомой ветчины, приготовленной к ужину…

Тем не менее, крови нигде видно не было. Ни на разбойничке, ни – что для Риты было гораздо важней – на собаке. Рита выхватила из кармана мобильник и торопливо нашла номер, три месяца назад аккуратно записанный в память.

Соединение (она оценила это лишь впоследствии, задним числом) произошло мгновенно. На том конце не стали особо вникать в суть её путаных объяснений, велели ждать и по возможности не двигаться с места – и дали отбой. Сколько примерно предстояло ждать, невидимый собеседник уточнить не потрудился. Прошло, однако, совсем немного времени, распростёртый на пороге страдалец только-только начал постанывать и попытался поднести руку к голове, так что бабушка поудобнее перехватила сковородку… и в это время с улицы донёсся характерный рокот дизеля. Рита выскочила было наружу – и чуть не столкнулась с десятком совершенно бесподобных ребят, ринувшихся из голубенького микроавтобуса.

Ребята были действительно бесподобные. Все как один рослые, крепкие, отлично тренированные даже на вид. В камуфляже, в чёрных шапочках наподобие лыжных, и что-то подсказывало Рите, что неприметные шапочки умели разворачиваться в сплошные маски для лиц. Вот это и называется счастьем: наши пришли!

– Собачку уберите, – сказали ей.

– Он не тронет, – мгновенно отреагировала Рита. – Он знает…

Она в самом деле была в этом свято убеждена.

– Не тронет, – обращаясь к подчинённому, подтвердил командир. Голос показался смутно знакомым, Рита вскинула глаза и – очевидное-невероятное! – признала в подтянутом капитане татуированого «братка», с которым ехала в электричке.

– Так это вы! – ахнула она. – Нас провожали?..

– Провожал, – улыбнулся гэзэшник.

Двое его орлов уже тащили к автобусу коматозного, ещё двое надевали наручники на прилипшего к печке. Чейз, видимо посчитав свою миссию завершённой, не спеша поднялся, потягиваясь, как перед прогулкой. Подошёл к хозяйке и, добродушно виляя обрубком хвоста, принялся обнюхивать пятнистые штаны капитана.

• Предыдущая
• 31/134
• Следующая