Второй атт - Измайлова Кира Алиевна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/93
• Следующая

Я помолчал. С одной стороны, говорить не хотелось. С другой – Фрэнк был единственным моим… союзником? Хотя нет, просто он сохранял возможность мыслить здраво, поскольку его не интересовала инициатива Палмера. А еще – он владел художественным словом и, если что, смог бы убедить сэра Келли в нецелесообразности экспедиции или в чем-то еще… Я, увы, был далеко не красноречив и теперь уже не имел веса в этом обществе.

– Ты видел план Палмера? – спросил я.

– Так, краем уха кое-что слышал, но подробностей не знаю, – ответил Фрэнк настороженно. – Он совсем плох?

– По мне, так он вообще никуда не годится, – устало сказал я, – но доказать это кому-либо я не в состоянии. Сам понимаешь…

– Не тебе судить о работе «в поле»? – сощурился он.

– Именно. Куда уж мне. Я калека, я который год не покидаю Англии…

– Но до того ты любого из нас за пояс бы заткнул!

– А кто помнит те времена, Фрэнк? – негромко спросил я. – Ну кто, скажи? Ты, допустим, помнишь, мы с тобой бывали… кое-где. Стивен – и то немного… Остальные – кто в пути, кто еще где, а молодежь меня совсем не знает. Я ведь вроде достопримечательности: старый пыльный глобус в библиотеке, тот, на котором пустые области помечены рисунками с надписью «здесь водятся чудовища»… Забавный, но бесполезный.

– Вик, ты слишком рано себя похоронил, – упрямо мотнул он нестриженой пегой головой. В самом деле пегой: где-то волосы были русыми, где-то мелькнула седина, где-то… Нет, откуда там взяться рыжине!

– А что прикажешь делать?

– Борись, раз решил!

– Как, Фрэнк?! – воскликнул я. – Я разобью его с цифрами в руках, но никто не хочет этого слышать! Может быть, сэр Келли поймет, но…

– Но он, похоже, тоже на их стороне… – пробормотал Дигори, машинально отправляя в рот крекер. – Логика в этом есть, Общество все же должно показывать результаты, а не просто притаскивать шкуры неизвестных науке зверей… Убедить его можно, но это долго.

– Именно. А Палмер привык действовать очень быстро.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – спросил Фрэнк, прищурившись. У него были очень темные глаза: при такой светлой коже, которую даже загар не брал, при непонятного цвета волосах… Словом, выглядело это странно.

Я помолчал, потом все-таки решился.

– Ты помнишь Ларри Веста?

– Конечно, – с удивлением ответил он. – Славный был парнишка, но… Погоди, вы же вместе тогда уезжали, ты, Вест, Уоррингтон и Стальски…

– Те двое от нас отстали, – неохотно сказал я. – Зато пристал Палмер.

– И?.. – Дигори нахмурился.

– Ну и все… – Я мрачно смотрел в стол. – Не знаю, что именно ты слышал, но… Ларри погиб только потому, что не сумел отговорить меня двигаться дальше. Знаешь, наверно, я бы послушал его, если бы к нам не присоединился Палмер. А так даже Вест согласился – третий член команды лишним не будет, так спокойнее! Как же он ошибся…

– Это оттуда ты вернулся… – Фрэнк выразительно коснулся левого глаза.

– Оттуда. Мне еще повезло… – Я передернулся от воспоминания об этом «везении». – Бедному Ларри просто перерезали глотку. А Палмер…

– Что – Палмер?

– А ничего! Я ничего не могу доказать, свидетелей нет, лишь он да я! Только ты видишь – он здоров и успешен, а я…

– Вик, заткнись, – попросил Фрэнк, положив мне руку на плечо. – Я помню, ты был очень дружен с Ларри, но уже столько лет прошло…

– Прошлое всегда здесь, за спиной, – сказал я зачем-то. – И захочешь позабыть, а не сможешь. И, Фрэнк, раз уж Ларри тогда умер потому, что не смог переубедить меня, я не хочу, чтобы на моей совести оказались жизни еще и тех, кого не смог уговорить я!

– Палмер вас бросил? – прямо спросил он.

Я неопределенно пожал плечами. Пусть думает как хочет.

– Ну, во всяком случае, он целехонек… – Дигори воинственно расправил плечи. – Давай свои выкладки, Вик, я этот план целиком не видел, а надо бы знать, где слабые места, что к чему…

…Это был невыносимо тяжелый день. Мы с Фрэнком курсировали среди знакомых вроде бы людей, но они казались непостижимо чужими. Всех захватила одна идея, и наши слабые голоса (хотя у Дигори такой бас, что он запросто перекрикивает шум персидского базара, а это дело непростое) тонули в восторженных предположениях о будущности каждого, кто примет участие в мероприятии. Даже сэр Келли, всегда разумный и спокойный, выслушав нас, покачал головой, развел руками и сказал, что коли уж Палмер раздобыл средства, то ему и набирать команду, а об использовании этих денег он непременно отчитается.

Да, следовало предположить, что Лайонел владеет основами гипноза…

– Стивен колеблется, – сказал мне Дигори за ужином. – Маркус тоже. Подожди, они еще заразят этими сомнениями остальных!

– Будет поздно, – сказал я и тяжело поднялся. – Покойной ночи, Фрэнк.

– Покойной ночи…

Все было бы ничего, но на лестнице меня перехватил Лайонел.

– Кин! – сказал он насмешливо. – Ну прекратите, право слово! Вы как ребенок… Вернее, вы относитесь к другим, как к детям. Если им угодно сломать шею, зачем вам их отговаривать, а?

Я снова почувствовал на щеке теплые капли – капли крови Ларри – и промолчал.

– Вы еще Дигори подбили, – удрученно продолжал Палмер. – А он же фельетоны пишет, так пропесочит, что мало не покажется… Ну чего ради? Чего вам не хватает?

«Оставь людей в покое!» – мог бы я сказать, но что толку? И не подбивал я Фрэнка, он всегда такой был…

– Я не желаю с вами беседовать, Палмер, – произнес я наконец. – Извольте освободить дорогу.

– Конечно-конечно, – шутовски раскланялся он. – Наш идальго Кин… Долго ли вас обслуживала синьорита Кабрера?

– Во всяком случае, – сухо ответил я, хотя мне страшно хотелось подбить ему глаз, – вспоминает она меня и по сей день. В отличие от вас… синьор.

И почему-то я был настолько уверен в этом, что произнес эти слова совершенно спокойно. Собственно, почему бы и нет?

– Надеюсь, добрым словом, – фыркнул Лайонел и спустился вниз.

Я поднялся к себе совершенно обессиленным, кое-как умылся, глотнул кактусовки и рухнул на кровать. Сон, я знал, и сегодня будет бежать меня; еще одна такая ночь, и я обзаведусь темными кругами под глазами, вот будет повод для сплетен в Блумтауне!

Кажется, я задремал и увидел все тот же сон: рукоять кинжала, приближающаяся к моему лицу, ухмылка шамана, боль в пустой глазнице, а еще – в вывернутых суставах и изъязвленной и сожженной солнцем коже… И так – день за днем, без надежды на избавление. И только когда солнечный жар становился нестерпимым, когда малейшие тени прятались под камнями, что-то словно бы заслоняло меня. Это что-то было бестелесным, но оно могло рассеивать безжалостный солнечный свет, оно дарило мне каплю прохлады, и это ему я молился, а не всем известным мне богам, чтобы оно даровало мне забытье, а лучше – смерть. Но оно оказалось чересчур милосердно – я продолжал жить, хотя давно должен был бы умереть…

Я рывком сел и осмотрелся. Нет, ничего. Просто комната, ветерок колышет шторы… Просто сон! Хотя давно мне не снилось… это. Если честно, то и вовсе не снилось!

– Виктор, – окликнули меня, и я поднял голову.

– Ты…

– Не бойся меня, пожалуйста, не бойся! – скороговоркой выпалил он.

– Я не боюсь, но… это… Ты откуда вообще? – взял я себя в руки. Ох, не о том надо было спрашивать, не о том, но кто бы на моем месте вел себя спокойно и продумывал каждую реплику?

– Да я все время тут… – Он приподнял плечи, и меня резанул болью по сердцу этот знакомый жест: Ларри всегда так делал, когда не знал, что сказать. – Ну не совсем уж постоянно, но появлялся…

– Иди сюда, пожалуйста, – попросил я. Если я способен тряхнуть Хоггарта, почему я не могу взять Ларри за руку? Получилось… почти. Как если бы я держал в ладони струйку дыма. – Господи, прости меня… Я же не знал…

– Перестань, Виктор, – попросил он меня. – Ну не надо, прошу! У меня и так мало времени, а если ты еще станешь рыдать…

– Кто рыдает? Я?! – Я вскинул голову. – Не пори чушь!

• Предыдущая
• 47/93
• Следующая