Изнанка королевского дворца - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 39

• Предыдущая
• 39/77
• Следующая

Лиля задумалась. И кивнула.

– Я поговорю с королем. Если он согласится, почему бы и нет? Составим договор, обговорим обязанности и права сторон, обязательства друг перед другом, штрафы за их нарушение. Тем более, что я буду выступать лишь посредником. А его величество – заинтересованной стороной.

Хельке выглядел грустно. Судя по всему, хитрый эввир собирался чуточку нажиться на графине. Но – увы. На Эдоарде сильно не наживешься.

С другой стороны, можно получить свое и не деньгами.

Защитой, спокойствием, снятием кое-каких запретов. И это ювелир понял очень быстро.

– Ваше сиятельство, вы считаете, что такой вариант возможен?

– Разумеется.

Лиля задумалась.

Да, с эввирами можно иметь дело. Но – не ей. Государство с этим лучше справится. А она и правда поговорит с королем. Тем более надо выяснить о Джейми… Ну это надо удочку закинуть Алисии.

Свекровь у нее классная. Всегда можно договориться. А ведь даже самые милые дамы ревнуют своих сыновей к невесткам. А тут – полное спокойствие…

Ладно. Это ее куда-то не туда понесло.

А что еще можно сделать для реализации?

Лиля подумала немного. Ну не менеджер она, вот ни разу… А с чего начинают все законодатели моды?

А ведь все просто.

Надо создать свой модный дом.

И начало есть. Торговая марка Мариэль, в честь мамы реципиентки, знак – красный крест.

И фирменный магазин. В столице, со всеми заездами и заходами, и чтобы в нем можно было купить кружево, полюбоваться на себя в громадное зеркало, выпить что-нибудь экзотическое из стеклянных бокалов, немножко посплетничать, может быть, съесть что-то необычное… а почему нет?

Надо это дело просто обдумать. Но сначала поговорить с мастерами.

Разговор с девушками пришлось отложить. Потому как Тахир и Джейми потребовали объяснений. Что такое эпилепсия, где она живет, с чем ее едят и как с ней бороться.

И ведь не откажешь…

Минут десять потребовалось, чтобы растолковать разницу между приступами эпилепсии и истерическим припадком. А ведь путали, и частенько.

– Ваше сиятельство, а есть ли лечение? Вы странно вели себя там, во дворце…

Лиля опустила ресницы.

– Да, Тахир, нет от этой болезни лекарства. Такого, чтобы можно было травку заварить или там швы наложить. Нет. И не будет, наверное, еще очень долго.

– Обычно вы сразу говорите, чем можно помочь. А тут…

– А тут я сделала все, что могла. Не дала женщине навредить себе. Сказала, что это болезнь, а не одержимость. Потому что жизнь в постоянном страхе приступа, страхе разоблачения… это само по себе доведет до любой болезни.

– А почему вы нам раньше не рассказывали? – не удержался Джейми.

– Да я и так вам спокойной жизни не даю, – усмехнулась Лиля. – Мальчик, нельзя сразу объять необъятное. Люди лекарской науке по десять лет учатся, а ты хочешь все за год освоить? Да и какой год? Полугода не прошло!

Джейми потупился. Ну, есть такое. Если бы парня воспитывали, как барона, он бароном и стал бы. Но воспитывали-то как лекаря. Вот он и прикипел… что ж. Значит, баронство Донтер будет баронством со здоровым образом жизни.

– Но пациентке вы не скажете, что это неизлечимо?

– Нет. Я и так… Но выхода другого не было.

Лиля прикрыла глаза. Усталость разъедала. А что тут поделаешь?

Да, совершила глупость. Да, на глазах у альдона. Да, страшный риск и подстава. Но когда было сначала думать, а потом делать… Кто твердо следует сему идеальному рецепту в критической ситуации? Ну?! Что, нет ответа? То-то же.

– Да уж, – поддакнул Тахир. Если бы тогда сказать, что это не лечится…

– Не лечится только то, что свыше послано, – встрял Джейми. – Как наказание.

– И это становится делом Церкви, – Лиля вздохнула. – Конечно же.

Несказанное повисло в воздухе. Церковь и врачи никогда особо не ладили. Первые полагали болезни воздаянием за человеческие грехи. Вторым чихать было на воздаяние, они старались помочь людям. Отсюда и возникал конфликт. И все трое прекрасно это понимали. Но есть вещи, которые даже при своих не говорят вслух. Целее будешь.

– Так что пришлось немного приукрасить, а немного умолчать кое о чем. Но я бы сказала, что в данном случае и мои слова были неплохим лечением. Во-первых, эффект плацебо. – Мужчины, уже ознакомленные с этим понятием, дружно кивнули. – Во-вторых, снялся постоянный страх, который топором висел над пациенткой. А поскольку все болезни от нервов, ну не все, но процентов много…

– То ей так и так будет легче.

– И ее мужу тоже. То она ежедневно ждала всяких пакостей: доноса церкви, приступа, монастыря… Сами понимаете – радости тут мало. Эта болезнь хорошо развивается на нервной почве, воздействует на разум. Можно было ожидать всего, вплоть до сумасшествия. И если этого не случилось, можно считать, что дама она крепкая, а болезнь протекает в легкой форме.

– И что тут можно сделать?

– Свежий воздух. Успокаивающий сбор. Все. Ну еще средство для расслабления мышц после приступа. Хоть бы и горячая ванна с солью или маслами, может быть, массаж.

– А что может вызвать эту болезнь?

– Все что угодно. Цвет, запах, звук, какое-то сочетание всех трех признаков.

– Интересно… А реально это подобрать? – заинтересовался Тахир.

Лиля пожала плечами.

– Может быть. Но для этого нужно больше одного случая.

– А если ее расспросить? Ну, хотя бы попробовать?

– Вы – знаменитый лекарь из Ханганата, Тахир-джан. Вам и карты в руки.

Тахир усмехнулся. Знаменитый-то он. А лечит и учит – графиня. Но надо же делать хорошую мину при плохой игре?

Надо. Будем.

– Как прикажете, госпожа графиня.

Лиля благодарно улыбнулась.

– Ну если вопросов больше нет, я пойду. Отдохнуть хочется…

Марсия и девушки, услышав такие новости, выдали нестандартную реакцию. Разревелись в шестнадцать ручьев. И Лиле пришлось их успокаивать часа полтора, прежде чем девчонки смогли внятно объяснить, что происходит. А то женская коллективная истерика – штука самоподдерживающаяся.

Как оказалось, девушки ужасно счастливы. Это же престиж! И какой!

И вообще, можно поговорить с его величеством. Раньше-то кружево плели одной тоненькой полоской, так и занимались этим обычные модистки. А сейчас, когда его прорва… Может, и гильдию кружевниц создать? Корона обеспечит прикрытие.

Лиля вписала эту идею себе в блокнот и решила спросить у Эдоарда. Когда пойдет вместе с Джейми.

Такие перспективы! Да они же будут первыми невестами, смогут и за купцов замуж выйти.

А с другой стороны, расставаться с графиней им было решительно неохота. И как все совместить?

Лиля предложила простой выход. Гробить такие таланты в горничных нельзя. Это однозначно. Юбку подать несложно, а ты поди кружево сплети! Так что девушки пусть набирают себе учениц, селятся в поместье Тараль, а с Лилей они так и так видеться будут часто. Не соскучатся.

Ну и, конечно, если что-то шить или связать – это только у них. И никак иначе.

На том и договорились.

А вот мальчишки повели себя совершенно иначе. Что стеклодув, что кузнец были в щенячьем восторге. Они и так собирались работать вместе. Уж очень хорошо у них все пошло тандемом.

Но получить свою территорию, свои мастерские, подмастерьев… Некоторые такого и к шестидесяти годам не достигают! А им еще и сорока нет. На двоих.

Мечты сбываются!

В следующие десять дней Лиля постоянно бывала при дворе. Первое время – потому что надо. Так и король приказал. Это потом можно будет заниматься делом, а сейчас… Сейчас надо всем показать, что его величество весьма расположен к графине Иртон.

Как это сделать? Оказывать ей знаки своего благоволения. Для этого необходимо иметь графиню в пределах досягаемости.

Как проходит день при королевском дворе?

Лиля прикинула, что день его величества Эдоарда – это нечто среднее между днем короля Людовика XIV и днем Николая I. Король встает, о чем объявляет личный камердинер, одевается – целая процедура, кстати говоря, – с помощью дворян. Туда Лилиан не допускали. Оно и к лучшему. Между прочим, нужду его величество тоже по утрам справлял. Прямо при людях. И выносить королевский горшок считалось честью. А ей вот почему-то не хотелось…

• Предыдущая
• 39/77
• Следующая