Пограничный легион (сборник) - Грэй Зейн - Страница 80

• Предыдущая
• 80/109
• Следующая

Жене от отдал более многозначительное распоряжение:

— Джэн, я не хочу, чтобы ты разводила костер, когда меня и остальных мужчин не будет в лагере. Вы с Милли будьте настороже и, если увидите индейцев или еще кого-нибудь, спрячьтесь в лесу.

С этими словами он уехал в сопровождении Фоллонсби и Пруайта. Охота, очевидно, началась. Милли, несмотря на опасность появления индейцев, была рада, что охотники уехали. Насколько она слышала, охота на бизонов и сдирание с них шкур было делом чрезвычайно утомительным, занимавшим весь день и половину ночи. Она примирилась с обществом своей надутой мачехи, державшейся особняком от нее. Порученную ей работу она выполнила быстро и тщательно, а затем с книгой и шитьем ушла из лагеря в густую чащу леса.

Солнце стояло высоко. Зной майского дня заставил птиц умолкнуть. Только пчелы продолжали лениво жужжать. Ничто не мешало Милли то шить, то читать, то подолгу дремать. Проходили часы. Милли не слышала ни ржанья, ни топота лошадей, ни людского говора. И только когда день стал меркнуть, она собралась обратно в лагерь. Ей нелегко было найти дорогу, но наконец она выбралась из чащи на открытое место. Лагерь был пуст. Милли увидела только одну повозку. Через некоторое время она услышала людские голоса, топот копыт и скрип колес. При этих звуках знакомое подавленное состояние вернулось к ней. Сейчас явится Джэтт, мрачный и голодный. Милли поспешно спустилась с повозки.

Охотники пришли пешком, пыльные, потные и, по-видимому, усталые. Кэтли нес четыре тяжелых ружья. Джэтт заглянул в свою палатку.

— Выходи, ты, ленивая кляча! — грубо крикнул он, очевидно обращаясь к своей жене. — Я голоден, как волк. — Тут он увидел Милли, которая разводила костер.

— Отлично! Ты заменишь мне жену, Милли.

— Ха! ха! — иронически засмеялся Фоллонсби, снимая шляпу, перчатки, куртку и вытягивая грязные руки. — Нет воды. Ведро пустое. Будь у меня жена, в лагере была бы вода.

— Эх ты, уродливый янки! Нет женщины на свете, которая сходила бы за водой для тебя, — насмешливо сказал Пруайт.

— Ну, если Фоллонсби думает, что может научить Джэн ходить за водой и заниматься хозяйством, то он ей очень понравится, — ответил Джэтт.

Эта пустая, веселая и дружеская болтовня указывала на перемену в отношениях между компаньонами. Кэтли не принимал участия в этом. Он работал в отряде Джэтта, но не был компаньоном.

В этом момент вышла миссис Джэтт. Ее появление, вероятно, благодаря замечанию Джэтта, вызвало веселое оживление.

— Я слыхал, что ты сказал, Рэнд Джэтт, — заявила она, сверкнув глазами. — Ни один мужчина мне не понравится, как бы ты ни старался, особенно такой человек, как Фоллонсби, этот вор и грабитель.

— Молчи! — крикнул Джэтт совсем другим тоном. — Знай свое дело. Пошевеливайся!

Готовая разразиться ссора приостановилась. Когда Фоллонсби принес воды, все с большим наслаждением стали мыться и полоскаться. Покончив с этим приятным занятием, они стали приводить в порядок свое снаряжение, точить ножи, чистить ружья, и при этом беседовали о сегодняшней охоте, о том, что полчаса стрельбы было для них развлечением, а настоящая работа заключалась в том, что восемь часов они сдирали шкуры. И прежде чем думать о сне, надо еще их растягивать и скоблить.

Милли прислушивалась в надежде, что, может быть, кто-то проронит хоть слово об отряде Хэднолла, но ожидание ее было напрасно.

Наконец миссис Джэтт крикнула:

— Идите ужинать!

— Или ты выльешь и выбросишь все, а? — весело спросил Джэтт, быстро вставая.

Ели они молча, поспешно и жадно. Каждый брал что хотел не спрашивая. Джэтт кончил первым.

— Насыщайтесь хорошенько, коршуны, — сказал он своим товарищам, — нам предстоит много работы. Джэн, вы с Милли уберете все и ложитесь спать. Мы будем тут недалеко, в лесу, растягивать и скоблить шкуры.

Милли долго лежала без сна в ту ночь, но не слышала, как возвратились охотники. На следующий день они позавтракали до восхода солнца и поспешно уехали. На третий день она видела их только утром и вечером за едой. Джэтт и его помощники были, всецело поглощены охотой.

На четвертый день они снялись с места и, проехав двадцать миль по той же стороне реки, остановились в небольшой рощице, которую Милли заметила еще издали. Утром Джэтт с товарищами опять отправились на охоту и вернулись поздно вечером. Милли уже легла спать, когда услышала их грубые голоса.

Затем они снова снялись и двинулись дальше на юг. Милли заметила, что местность изменилась, хотя на первый взгляд казалась такой же. По мере того как они продвигались вперед, бдительность и возбуждение Джэтта усиливались со дня на день. Из разговоров у костра Милли узнала, что количество бизонов, как и число охотников, стало постепенно увеличиваться. Джэтт, по-видимому, установил правильно — один день проводить в дороге, а другой охотиться. Чем дальше, тем больше было работы. На этой бесконечной равнине не было дороги, и поверхность была неровная, с подъемами и спусками, так что по временам приходилось выгружать и затем снова нагружать повозки.

Май сменился июнем. Огромные прерии были покрыты сплошным зеленым ковром, и трава тихо колебалась при каждом дуновении ветра. Речки были окаймлены густой зеленью, деревья были в полном цвету. Стада бизонов начали появляться и на восточном берегу той реки, вдоль которой следовал Джэтт. Однако охотился он на западном берегу, где, по наблюдениям Милли, бизоны Паслись В большом числе.

Джэтт два дня спускался к югу, а затем, переправившись через речку и проехав несколько дальше, остановился наконец у большой реки.

— Ну, ребята, вот она, Красная река, здесь мы и остановимся на лето, — громкогласно провозгласил он.

Для стоянки он выбрал место, куда трудно было пробраться и которое трудно было заметить со стороны. Это была чаща деревьев и кустарников. Джэтт посвятил остаток дня устройству постоянного лагеря. Фоллонсби, которого он отправил на разведку, вернулся а закату солнца.

— Мне кажется, стадо бизонов занимает около пятидесяти квадратных миль, — радостно сообщил он, сидя на седле и глядя на Джэтта.

— Я был в этом уверен, — ответил тот. — Далеко ли ты был?

— Думаю, милях в пяти. Я взобрался на высокий холм над рекой. Оттуда открылся вид на многие мили. И я был поражен, Рэнд, я не видел конца стада, хотя у меня была подзорная труба.

— Интересно, сколько охотничьих отрядов ты смог заметить? — нетерпеливо спросил Джэтт.

— Заметил я их немало, — протяжно ответил тот.

— И разбросаны они повсюду. На запад от холма я видел дым от костров вдоль всей реки, насколько мог охватить глазом.

— Есть лагери поблизости от нас?

— Только два, между нашим лагерем и холмом, — ответил Фоллонсби. — Дальше еще один, а затем идет целый ряд их по берегу. Бизоны видны повсюду.

— Да, это главное стадо. Интересно было бы знать, двинется ли оно на север?

— Думаю, что да. Но в таком случае оно скоро повернет обратно.

— Ты предполагаешь, что ему перережут дорогу охотники, которые следуют за нами?

— Вот именно. Лучшего положения для нас и не может быть. Это стадо расположилось треугольником. На юге река, на западе — Стэкед Плэнс, а с третьей стороны — тысячи охотников.

— Да. По-видимому, это так. Пространство огромное, но получилась ловушка.

— А принимаешь ли ты в расчет индейцев?

— Нисколько. Если они будут мешать нам, то охотники соберутся вместе и сделают то, чего не могут сделать солдаты, — прогонят их обратно в Стэкед Плэнс.

— Да, этим летом здесь будет настоящий ад, по-видимому?

— Да, думаю, что так оно и будет. Предстоит полное истребление бизонов, а потом мир с индейцами, все равно, захотят они этого или нет.

— Рэнд, это охотничьи земли команчей, киоваев и других индейских племен. Страна бизонов принадлежит им.

— Им? Как бы не так! — презрительно фыркнул Джэтт.

— Конечно, я знаю твое отношение к этому вопросу, — сухо ответил Фоллонсби. — Как большинство охотников за бизонами, ты готов стереть краснокожих с лица земли. Мне это кажется подлостью. Я скорее готов обворовать белого, чем индейца… Но запомни мои слова: нам предстоит бой с индейцами.

• Предыдущая
• 80/109
• Следующая