Пограничный легион (сборник) - Грэй Зейн - Страница 23

• Предыдущая
• 23/109
• Следующая

— Келлз, пожалуйста, сделайте так, чтобы он меня больше не видел, — взмолилась Джоун.

Бандит, казалось, не понял, как напугал Джоун — сейчас она была для него просто слушателем, — и немного погодя ушел, озабоченный и мрачный.

Три дня Джоун видела его лишь мельком, из-за занавески. Вход в комнату оставался забаррикадированным, впускала она одного Вуда, который приносил ей поесть. Целыми днями она, как зверь в клетке, ходила взад и вперед по своей комнате. За это время у Келлза почти никто не бывал, а те, что приходили, подолгу не задерживались: Келлз тоже не всегда был дома. Очевидно, у него уже хватало сил садиться на лошадь. На четвертый день он постучался и вошел снова, спокойный, непринужденный, веселый, снова сильный и властный.

— Добрый день, Джоун. Вы не очень скучали по своему… невнимательному супругу?

Он рассмеялся, словно сам над собой пошутил, однако лицо его ясно показало, что он рад ее видеть, а в тоне невольно прозвучало ненаигранное уважение.

— Я по вас не скучала, — ответила Джоун. И все-таки почувствовала облегчение от того, что он здесь.

— Охотно верю, — ответил он сдержанно. — Я был очень занят — планы, люди… Все идет, как надо. Красный разобрался с Гулденом. Раскола не произошло. Да потом Гулден вообще уехал. Говорят, отправился за той девчушкой Брэндера. Будем надеяться, его там ухлопают… Джоун, мы тоже скоро, отсюда тронемся. Я только жду вестей. Оставить вас здесь одну нельзя. Вам придется ехать со мной, а дорога будет очень тяжелой. Вам нужна подходящая одежда, ваша совсем никуда не годится.

— Еще бы, — ответила Джоун, потрогав изношенное, грязное, рваное платье. — Первый же куст тропы сдерет с меня это тряпье.

— Да, очень досадно, — раздраженно, сердясь на самого себя, сказал Келлз. — Только где тут, к черту, взять платье? Вокруг на двести миль глушь, ни одного поселка… Послушайте, а вы когда-нибудь носили мужскую одежду?

— Да-а… когда мы с дядей искали золото или охотились, — неохотно ответила она.

Лицо у Келлза внезапно осветилось удалой, торжествующей улыбкой, совершенно его преобразившей. Он потер руки и засмеялся, будто над чем-то донельзя забавным, потом оценивающим взглядом окинул Джоун с головы до ног.

— Подождите немного, я сейчас, — сказал он и вышел.

Джоун услышала, как он роется в груде сбруи и попон в углу нижней хижины. Скоро он вернулся с узлом в руках и, развернув его, вывалил на кровать какую-то одежду.

— Эти вещи Дэнди Дейла, — живо пояснил он. — Дэнди был красавчик и одевался под стать. Да только раз он захотел остановить почтовую карету, а какой-то недогадливый пассажир его застрелил. Но не совсем, ему удалось уползти. Мои ребята нашли его в лесу уже мертвого и забрали одежду. Эти вещи стоят целого состояния, только никому из наших не впору.

На кровати лежало черное сомбреро с тяжелой серебряной лентой, темно-синяя рубаха и расшитый жилет из оленьей кожи, пояс с патронами и револьвер с перламутровой рукояткой, вельветовые брюки и высокие кожаные сапоги с позолоченными шпорами — все из лучшего материала, все превосходной работы.

— Джоун, я вырежу вам из фетровой шляпы черную маску, и вы будете просто загляденье! Келлз говорил возбужденно и весело, как мальчишка.

— Вы что, хотите, чтобы я это надела? — не веря своим ушам, переспросила Джоун.

— Конечно! А почему бы нет? Это как раз то, что нужно. Украшений, правда, многовато, так ведь на то вы и девушка. Этого не скроешь. Да я и не хочу.

— Я эти вещи не надену, — решительно объявила Джоун.

— Прошу прощения, — спокойно и весело ответил Келлз, — непременно наденете.

— Ни за что! — крикнула Джоун, не в силах сдержаться.

— Послушайте-ка, Джоун. Вам придется помногу со мной ездить, часто даже ночью. Иногда скакать сломя голову, спасаться от погони. Бывать со мной в лагерях. Вам нужна удобная, прочная одежда. Кроме того, вам надо будет носить маску. Ну, посмотрите же: все это как по заказу на вас сшито. Это же такая удача. Все добротное, прочное, будет хорошо носиться и для девушки вполне подходит… Ну-ка, примерьте!

— Я уже сказала — не надену, — мотнула головой Джоун.

— Но почему же? Ведь тот, кому эти вещи принадлежали, умер… Вот, смотрите: видите дырку в рубашке? Это от пули. Оставьте свою щепетильность. Вам же лучше будет.

— Мистер Келлз, вы, кажется, совсем забыли, что я… девушка.

Келлз посмотрел на нее в полном недоумении.

— Может быть… Теперь буду помнить. Но вы же сами говорили, что носили мужскую одежду.

— Я надевала рабочие брюки и куртку брата… я в них тонула…

Келлз что-то напряженно соображал. И вдруг расхохотался.

— А! Вот в чем дело! Вы боитесь, что эти вещи обтянут вас, как перчатка пальцы! Так это же прекрасно! Сгораю от нетерпения вас в них увидеть!

— Этого никогда не будет! Келлз посерьезнел, глаза У него сверкнули.

— Вы шуток не понимаете. Я ненадолго выйду. К моему приходу извольте переодеться. — Голос прозвучал жестко, так Келлз отдавал распоряжения своим людям.

Джоун упрямо тряхнула головой.

— Если вы не переоденетесь, я сам сорву с вас ваше рванье. Поверьте, мне это ничего не стоит. Конечно, вы сильный чертенок, а я, может, еще слабоват, чтобы натянуть на вас эти тряпки. Только я могу и на помощь кого позвать. А если вы уж совсем меня разозлите, я и самого Гулдена дождусь.

У Джоун прямо ноги подкосились, она беспомощно опустилась на кровать. Ведь Келлз способен выполнить свою угрозу — все до последнего слова. Она вдруг поняла, почему у него такие странно переменчивые глаза: в нем живет то один человек, то, буквально через минуту, совсем другой. И этот другой — подсказала ей интуиция — и есть ее злейший враг. И ей остается только одно — собрать воедино все свои силы, ум, хитроумие, все свое женское очарование и во что бы то ни стало подчинить себе это другое его «я». Иначе катастрофа.

— Ну, что ж, раз вы меня принуждаете силой, мне ничего не остается.

Келлз молча вышел.

Джоун сняла грязное, рваное платье, стоптанные сапоги и быстро, пока не вернулся Келлз, переоделась в костюм убитого мальчишки. Дэнди Дейл, наверно, был ее двойником — костюм пришелся совсем впору. Однако Джоун было в нем настолько не по себе, что она едва осмелилась посмотреться в зеркало. А когда все-таки взглянула, то и совсем смутилась. Если бы не лицо, она бы себя просто не узнала. Что сталось с ее рослой, стройной фигурой? Она походила теперь на дерзкую девчонку в лихом маскарадном костюме мальчишки. Джоун стало очень стыдно: ведь увидев себя в зеркале, она не в силах была подавить охвативший ее восторг. Костюм как ничто и никогда подчеркивал каждую линию, каждый изгиб ее тела, обнажал его женскую сущность.

Постучался Келлз.

— Джоун, вы одеты?

— Да, — сама того не ожидая, ответила она.

Келлз вошел.

Совершенно непроизвольно, чисто инстинктивным движением Джоун схватила одеяло и завернулась в него. Краска стыда залила ей щеки, она дрожала с головы до пят и молча, широко раскрытыми глазами смотрела на Келлза, который вошел с обычной насмешливой улыбкой. Но улыбка тут же пропала. Он недоуменно уставился на лицо Джоун, перевел взгляд на одеяло. Потом, похоже, понял, что ее терзает. И ему стало ее жаль.

— Зачем вы… Какая же вы дурочка! — воскликнул он горячо, поддавшись мгновенной острой жалости. И тотчас на себя за это рассердился.

Отвернувшись, он стал смотреть в щель между бревнами. Казалось, снова, как уже не раз, мысли его обратились к прошлому — смутному, туманному, о котором не хотелось вспоминать.

Как ни взволнована была Джоун, она не могла не почувствовать, какое впечатление произвело на него ее неожиданное, бессознательное, чисто девическое стыдливое движение. Об этом доложил зреющий в ней женский ум: в Джоун, как и в Келлзе, сосуществовали две личности.

— Я стараюсь быть с вами порядочным, — продолжал Келлз, не оборачиваясь, — я хочу помочь вам как можно легче перенести трудности положения, в какое вы попали. Но вы еще совсем ребенок, девушка!.. А я бандит, человек, для которого нет ничего святого… и который вас добивается.

• Предыдущая
• 23/109
• Следующая