Дракон на краю света - Раули Кристофер - Страница 48

• Предыдущая
• 48/92
• Следующая

Возможно, первой ошибкой Пессобы было то, что он не покинул Башню Обозрения Аркелаудов немедленно. Релкин был готов уйти сразу же после инцидента. Он уже был сыт по горло этими странными древними существами и их хитромудрой дурацкой Игрой. Пессоба же все искал способа добиться расположения высочайших и могущественнейших.

— Тс-с, ребенок! Нам назначена аудиенция у самой леди Цшинн.

Релкин не испытывал никакого желания идти к эльфийской леди, но его чувства никого и не интересовали. Так начали развиваться события, которые в противном случае никогда бы и не произошли.

Все же драконир был рад покинуть банкетный зал и этих эльфийских нахалок со злыми глазами. Охрана Пессобы выстроилась вокруг лорда и Релкина, и они удалились, окруженные десятком мускулистых парней. Они прошли длинным гулким залом, стены которого украшали белые мраморные барельефы, на которых древние эльфийские герои занимались войной, любовью и возведением великого города.

Затем миновали большую дверь, у которой их ждали новые стражники, и оказались перед невысокой дверцей. Она вела в будуар, стены которого были обиты роскошным темным бархатом. Освещали его крошечные, величиной с булавочную головку светильники, которыми был усеян потолок. В воздухе висел тяжелый запах благовоний.

Леди Цшинн восседала на черном троне. Лицо ее было таким же, как и у всех золотых эльфов, но вот взгляд, пожалуй, светился большей доброжелательностью и еще, может быть, мудростью, чего в лицах других Релкин не отмечал.

— Добро пожаловать, юный сэр. Благодарю тебя, что ты пришел.

Должно быть, лицо Релкина выразило удивление — слишком необычно было услышать от эльфов Мирчаза слова благодарности.

— Говорят, тебя зовут Релкин. Он кивнул.

— Правильно ли я произнесла твое имя?

— Да.

— Хорошо.

Отсвет улыбки пробежал по лицу эльфийской леди. Огромные глаза наполнились голубизной с крошечными золотыми искорками в середине.

— Весьма сожалею, что с тобой дурно обошлись на банкете. Боюсь, леди несколько злоупотребили вином. Они выглядят лучше, когда скрывают свои мысли.

У Релкина такое извинение вызвало только большее отвращение.

— Благодарю вас, миледи, за ваше участие. Возможно, моя реакция была слишком резкой.

— Возможно. А наши люди должны были выполнить свои обязанности. К счастью, никто из них по-настоящему не пострадал.

Она с пристрастием разглядывала мальчика. Золотые искорки в центре ее зрачков неожиданно вспыхнули, превратившись в яркие звезды.

— Ну ладно. После долгих бесплодных разговоров я наконец-то увидела тебя воочию. Пессоба наклонился вперед:

— Этот ребенок рассказывает замечательные истории о своей родине, моя госпожа.

— Да, Пессоба, я не сомневаюсь. Но стоит дать ему возможность рассказать их, разве не так? Пессоба смешался.

— Что ж, мальчик, я уверена, ты уже устал пересказывать одно и то же, но ради меня расскажи еще раз, как ты оказался среди арду в стране кебболдов.

Релкин глубоко вздохнул. Золотые звезды в глазах леди во время рассказа постепенно истончались до размеров булавочных головок.

— Мы пришли на белых кораблях, их был целый флот. Высадились в Согоше. Оттуда пошли в глубь континента, в землю, которая называется Кубха.

Золотые звезды наконец совсем растаяли. Похоже, она с интересом слушала про военную кампанию, занесшую юного драконира и его дракона с восточного побережья в самое сердце континента. Потом Релкин рассказал, как они нашли Лумби и как выхаживали ее, а после отправились вверх по реке в страну Арду. Когда же он дошел до войны с работорговцами, леди Цшинн принялась кивать — эту часть истории она уже слышала в той или иной форме.

Когда Релкин закончил, она сложила руки и откинулась на своем троне с изумленным выражением лица.

— Мальчик, ты прожил жизнь, полную невероятных приключений. Это материал для легенды.

Релкин почувствовал себя неуютно. «Легенда» — это опасно близко к «судьбе». А Релкин из Куоша уже знал, что встречи с судьбой ни к чему хорошему не приводят. Эльфийская леди целую долгую минуту взирала на мальчика в полном молчании.

— Я попросила бы тебя об одном одолжении, ребенок. Мне нужно тебя проверить. Я чувствую в тебе нечто, заставляющее меня предполагать в тебе большее, чем ты кажешься.

Брови Релкина поднялись.

— Нет, и не думай пытаться бежать. Если ты, как я думаю, какой-нибудь колдун, посланный верховными владыками шпионить за нами, тебе все равно не избежать нашей кары. Двери крепки, а моя охрана невосприимчива к колдовству.

— Миледи, — сказал Релкин, — будьте уверены, я не колдун, а всего лишь драконир первого класса из Второго марнерийского легиона Аргоната.

Она махнула рукой, чтобы он замолчал, и позвонила в маленький колокольчик.

И тут же из-за трона появился раб, натертый маслом бритоголовый человек, всю одежду которого составляла лишь набедренная повязка. Леди шепнула ему несколько слов, и он исчез. Не прошло и минуты, как он вернулся в сопровождении двух других, помогавших ему толкать огромный хрустальный шар, удерживаемый по экватору обручем. От обруча отходили четыре массивные ножки, заканчивающиеся маленькими колесиками. Шар установили между Релкином и леди Цшинн. Хрустальный шар бледно светился желтым светом, его диаметр превосходил два фута. Медный обруч — основная честь подставки великолепной работы — представлял собой змею.

Леди дотронулась до него и качнула его внутри обруча. Шар замерцал. Рабы удалились. Она поманила Релкина рукой.

— Подойди ближе, ребенок. Я не причиню тебе вреда, если только ты тот, кем кажешься. Релкин решился подойти не сразу. Вместо него вперед выступил Пессоба:

— Моя госпожа, могу ли я говорить? Леди Цшинн повернулась к нему и окатила ледяным взглядом:

— В чем дело, Пессоба?

— Мальчик мне дорого обошелся. Потому я прошу вас не причинять ему вреда ни при каких обстоятельствах.

— Я не сделаю ему ничего плохого, если он тот, кем себя называет. Но я чувствую здесь больше, чем видят глаза. Аура сильна, слишком сильна для простодушного юнца, каким он хочет казаться. Не рассматривал ли ты возможность, что его внешность может быть только маской? Что под личиной беспомощного юнца прячется какой-нибудь колдун, посланный сюда нашими старинными врагами, чтобы уничтожить нас?

Пессоба моргнул. Такой возможности он не рассматривал. Релкин казался ему именно тем, за кого он себя выдавал. Лорд посмотрел на мальчика. Может ли все это быть притворством? От этой мысли по коже Пессобы пробежали мурашки. Возможно ли? Ну а как же Катун?

Разве можно одурачить сборщика рабов? Мог ли и он оказаться под воздействием какого-нибудь колдовского заклинания? Пессоба слегка задрожал.

— Положи руки на хрустальный шар, кем бы или чем бы ты ни был, — приказала леди.

Релкин прикинул, что случится, если он откажется. Спрятаться здесь негде. Все равно заставят.

Шар на ощупь оказался гладким и странно теплым, скользящим под пальцами.

Леди почти мурлыкала:

— Теперь ни о чем не думай и смотри в кристалл, и мы увидим то, что увидим.

Увидим то, что увидим…

Внезапный холод пронзил его пальцы, затем ладони, плечи и распространился по всему телу, словно ледяной ветер. Релкин, охнув, отпрянул.

Шар выпустил вспышку света, тени запрыгали по стенам. Когда глаза снова открылись, перед Релкином предстало зеленое кольцо в пересечениях серых линий. Сначала ничего больше видно не было, потом Релкин различил какой-то сельский пейзаж. Вдаль уходили леса и поля, поля были перегорожены каменными стенами. На вершине холма лежала деревушка, окруженная виноградниками.

Картинка стала четче, и теперь можно уже было разглядеть, что деревушка является местом страшного боя. Вверх по склону шагали огромные призраки под черными знаменами и качающимися остриями пик. На вершине холма, среди каменных домиков деревушки, идет сражение, выплескиваясь в сады, смертельными языками выбрасываясь на улицы.

• Предыдущая
• 48/92
• Следующая