О чем молчат ангелы - Фитцпатрик Бекка - Страница 12
- Предыдущая
- 12/60
- Следующая
А я-то думала.
Мы с Ви смерили взглядом дверь в архив.
– Посторонись, – сказала Ви, отодвигая меня бедром.
Она натянула рукав на кулак и ударила в стекло. Ничего не произошло.
– Это была разминка, – она размахнулась, чтобы ударить еще раз, но я перехватила ее руку.
– Может, она открыта, – я повернула ручку, и дверь распахнулась.
– Ну, так неинтересно, – разочарованно произнесла Ви.
Спорное утверждение.
– Ты заходи, – скомандовала Ви, – а я буду следить за обстановкой. Если все пройдет хорошо, встретимся через час в мексиканском ресторане на углу Дрейк и Бич.
И она удалилась по коридору той же шпионской походкой.
Я осталась стоять наполовину снаружи, наполовину внутри тесной комнаты, от стены до стены заполненной шкафами с папками. Прежде чем совесть успела меня отговорить от затеи, я вошла внутрь и закрыла дверь, навалившись на нее спиной.
Сделав глубокий вдох, я сбросила рюкзак и принялась искать, водя пальцем по лицевой стороне ящиков. Нашла ящик с пометкой «кар-куф». Один рывок, и он с шумом открылся, являя взгляду помеченные от руки папки. В этот момент я подумала, что школа Колдуотер, наверное, последняя некомпьютеризированная школа во всей стране.
Вдруг в глаза мне бросилось слово «Киприано».
Я вытянула папку из переполненного ящика. Секунду я держала ее в руках, пытаясь убедить себя, что ничего особенно ужасного в том, что я собираюсь сделать, нет. Ну и что, если там личные сведения? Как соседка Патча по парте и партнер по заданию, я имею право все знать.
Коридор снаружи заполнился голосами.
Я раскрыла папку и оторопела. Не может такого быть.
Голоса приближались.
Не глядя, я засунула папку обратно и толкнула ящик, который с грохотом задвинулся в шкаф. Я повернулась и замерла. По другую сторону стекла стоял застывший на месте директор и пристально смотрел на меня.
О чем бы он ни говорил группе, которая, кажется, состояла из всех лучших игроков школьной команды, это вылетело у него из головы.
– Прошу меня извинить. Я на секунду, – услышала я. Группа торопливо прошла дальше. Он не двинулся с места.
– Здесь нельзя находиться ученикам, – сказал он, открыв дверь.
Я попыталась сделать беспомощное лицо.
– Простите, пожалуйста. Я пыталась найти кабинет медсестры. Секретарь сказала, третья дверь направо, но я, наверное, перепутала… – Я подняла руки вверх. – Я потерялась.
Прежде чем он успел заговорить, я схватилась за застежку рюкзака.
– Мне надо зарегистрировать вот это. Таблетки железа, – объяснила я. – У меня анемия.
Мгновение он испытующе смотрел на меня, наморщив лоб. Я буквально видела, как он про себя взвешивает альтернативы: торчать тут и разбираться со мной или разбираться с угрозой взрыва. Он указал подбородком в сторону выхода.
– Все должны немедленно покинуть здание.
Он придержал распахнутую дверь, и я проскользнула под его рукой, пытаясь изобразить широченную улыбку.
Часом позже я прокралась в угловую кабинку мексиканского ресторана на углу Дрейк и Бич. На стене надо мной висели керамический кактус и чучело койота. К столику тут же поспешил человек, рост которого, казалось, был меньше, чем ширина его сомбреро. Бренча на гитаре, он пел мне серенаду, пока официантка несла меню. Я нахмурилась, прочитав надпись на обложке. «Граница». Я здесь раньше не обедала, но название было мне смутно знакомо.
Ви подошла сзади и плюхнулась на стул напротив.
За ней по пятам следовал официант.
– Четыре чимиса, побольше сметаны, начос и черные бобы, – сказала Ви, даже не заглянув в меню.
– Один красный буррито, – добавила я.
– Отдельный счет? – спросил он.
– Я за нее платить не буду, – сказали мы с Ви хором.
– Четыре чимиса, – повторила я, когда официант ушел. – Сгораю от нетерпения узнать, как обстоит дело с фруктовой диетой.
– Даже не начинай. Я умираю с голоду. С самого обеда не ела, – она помедлила. – Если не считать тамалес. А я их не считаю.
Ви была чувственной, по-скандинавски светловолосой и в неконсервативном понимании невероятно привлекательной. Бывали времена, когда только наша дружба стояла на пути моей зависти. Единственное, в чем я выигрываю у Ви, – это ноги. Ну и, возможно, обмен веществ. Но уж точно не волосы.
– Надеюсь, он скоро принесет картошку, – сказала Ви. – Я пойду пятнами, если через сорок пять секунд не съем что-нибудь соленое. И вообще, замени несколько букв в слове «хорошо», и ты поймешь, каково мне на этой диете.
– Сальса делается из помидоров, – заметила я. – Это красный. И авокадо – это фрукт. Кажется.
Ее лицо посветлело.
– И закажем безалкогольные клубничные дайкири.
Ви была права. На этой диете не так уж сложно сидеть.
– Я на секунду, – она встала из-за столика. – Те самые дни. А потом я хочу услышать все до последней детали.
Поджидая ее, я вдруг поймала себя на том, что наблюдаю за парнем, который убирался на расстоянии в несколько столиков от меня. Он был весь в работе – оттирал тряпкой стол. Было что-то до странного знакомое в его движениях, в том, как рубашка облегала стройную спину. Словно бы почувствовав, что на него смотрят, он выпрямился и повернулся, посмотрев мне в глаза ровно в тот самый момент, как я поняла, что в нем показалось мне таким знакомым.
Патч.
Мне было трудно поверить в это. Я чуть не хлопнула себя по лбу, вспомнив, как он говорил мне, что работает здесь.
Он подошел, вытирая руки о фартук, и, очевидно, наслаждаясь тем, как я смущенно искала возможность сбежать и не нашла другого выхода, кроме как глубже забиться в кабинку.
– Так-так, – протянул он. – Видеть меня пять дней в неделю недостаточно? Решила посвятить мне и вечер тоже?
– Приношу свои извинения за это неудачное совпадение.
Он опустился на стул Ви и положил руки на стол – они оказались такими длинными, что захватили часть моей половины. Он взял мой стакан и стал вертеть в руках.
– Здесь все места заняты, – сказала я. Он не ответил, тогда я отобрала свой стакан и сделала глоток воды, нечаянно проглотив кусочек льда. Он обжег мне все внутри. – Тебе случайно не надо работать вместо того, чтобы болтать с клиентами?
У меня перехватило дыхание. Он улыбнулся.
– Что ты делаешь в воскресенье вечером?
Я фыркнула. Нечаянно.
– Ты приглашаешь меня на свидание?
– Ты становишься дерзкой. Мне нравится это, Ангел.
– Мне все равно, что там тебе нравится. Я с тобой никуда не пойду. Никаких свиданий. Наедине с тобой – ни за что. – Мне захотелось пнуть себя из-за того, что меня бросило в жар при мысли о вечере наедине с Патчем. Скорее всего, он даже не имел в виду ничего подобного. Скорее всего, он доставал меня по причинам, известным только ему одному. – Постой, ты что, назвал меня ангелом? – спросила я.
– А если так?
– Мне не нравится.
– Мне все равно, – ухмыльнулся он. – Ангел.
Он перегнулся через стол, поднес руку к моему лицу и провел пальцем по уголку моих губ. Я отстранилась, но слишком поздно.
Он растер блеск для губ между большим и указательным пальцами.
– Тебе было бы лучше без него.
Я попыталась вспомнить, о чем мы говорили, но куда больше усилий я потратила на то, чтобы не показать, будто меня вывело из равновесия его прикосновение. Я отбросила волосы назад, пытаясь найти потерянную нить разговора.
– Как бы там ни было, мне нельзя никуда ходить в ночь перед школой.
– Жалко. На берегу будет вечеринка. Я думал, мы можем пойти вместе.
Его голос звучал искренне.
Я не могла понять его. Вообще. Жар все еще не оставлял меня, и я сделала долгий глоток через соломинку в попытке охладить чувства ледяной водой. Быть наедине с Патчем заманчиво, но и опасно. Я не знала, почему, но доверилась в этом интуиции.
Я изобразила зевок.
– Ну, я уже сказала, это ночь перед школой.
Надеясь уговорить скорее себя, чем его, я добавила:
– Если эта вечеринка понравится тебе, то я почти уверена, что мне – нет.
- Предыдущая
- 12/60
- Следующая