Сибирочка (сборник) - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 26
- Предыдущая
- 26/58
- Следующая
– Вы с ума сошли, Денис! Мне больно! Вы дергаете меня за волосы… Ой-ой-ой-ой!
– Да разве это ты, Никс? – послышался изумленный голос старшего Иванова.
– Я! Разумеется, я! Да оставьте же мои волосы, говорю я вам.
– Вот странно! А я ведь думал, что это Андрюшка.
– Андрюшка должен быть в противоположном углу, – откликнулся Глеб.
– Держи его, братцы! – неистово закричал Петр и метнулся по подполью в полной темноте.
– Ай-ай-ай! Это не Андрюшка, а я! Я же – Денис! Как ты смеешь меня бить! Я пожалуюсь отцу и господину Шольцу! – неистово завопил он в тот же миг на все подполье.
– Ах, это ты! Прости, пожалуйста, и не хнычь! Я думал, это Андрей. Да где же он, наконец?
Братья Ивановы и Никс носились в потемках, награждая шлепками и тумаками один другого, причем они тут же узнавали свои промахи и неистово бранили Андрюшу, который давно успел уже в это время подняться наверх и, весело смеясь, рассказывал обо всем происшедшем своим друзьям. Только перед самым началом второго отделения спектакля четыре истерзанные, в разорванных платьях, с предательскими синяками на лбу, растрепанные фигуры вылезли из подполья.
Господин Иванов сделал строгое внушение своим сыновьям, мистер Билль – Никсу, а господин Шольц пригрозил выключить всех четверых из своей труппы, если что-либо подобное повторится еще раз. Господин Шольц еще не знал всего, что случилось, и бранил юношей только за драку и шум, доносившийся к ним все время из подполья. Андрюша же был далек от намерения поведать всю правду. Благородный мальчик не хотел причинить никому зла.
Глава XV
Снова княжна Аля. – Счастливый день
– Вас зовут, дитя мое! За вами пришли!
И господин Шольц, взяв за руку Сибирочку, с таинственной улыбкой повел ее через столовую, где только что окончился завтрак, в приемную, куда заглядывали иногда редкие знакомые и друзья обитателей «Большого дома». У дверей приемной директор оставил девочку и ушел. Она была очень удивлена. Она никого не знала, кто бы мог прийти к ней. Правда, та странная маленькая аристократка-барышня обещала побывать у нее в театре в вечер представления пьесы «Христианка и львы», но до этого представления оставалось еще два дня, стало быть, княжна Аля только через два дня могла заглянуть, и то только в театр… Кто же это мог быть?
Выходя из столовой, Сибирочка успела обменяться быстрым взглядом с Андрюшей, лицо которого выказывало тоже живейшее любопытство. Нерешительно, несмело вошла в гостиную Сибирочка. При ее появлении со стула поднялась нарядная, в белом пальто барышня и с веселым смехом бросилась к ней навстречу.
– Вот и я! Вот и я! – вскричала весело княжна. – А ты не ждала меня? Не ждала? Ведь правда? Здравствуй, маленькая девочка! – залепетала она, покрывая лицо Сибирочки градом нежных поцелуев. – Я приехала к тебе, потому что не могла дожидаться свидания с тобою еще два дня… Не правда ли, я поступила хорошо? Папа написал письмо твоему начальнику, чтобы он отпустил тебя на целый день к нам. Господин Шольц позволил, и мы проведем отлично денек! Я так рада тебя видеть. Ты ведь тоже любишь меня? Ты рада мне?
Слова у княжны Али сыпались, как искры. Она едва-едва успевала произносить их.
Сибирочке не было никакой возможности отвечать что-либо своей болтливой гостье.
Маленькая щебетунья наполнила всю комнату своим милым голоском.
– Ах, как я хотела тебя видеть! Как хотела видеть тебя! – трещала княжна, сияя хорошенькими глазками. – Вот m-lle Софии скажет! Правда, m-lle Софи?
М-llе Софи, которую тоже увидела здесь Сибирочка, подтвердила слова княжны. Она очень ласково поздоровалась с Сибирочкой и прибавила от себя, что князь позволил дочери пригласить на целый день ее к себе.
– А ты поедешь с нами вечером в театр! – неожиданно объявила княжна.
– В театр? В какой театр? – изумилась девочка.
– Ну, хотя бы в ваш театр-цирк! Это будет очень забавно. Ты, маленькая укротительница львов, будешь сидеть со мною в ложе, и все будут завидовать тебе! – не без некоторой доли гордости произнесла маленькая аристократка.
– Ах, мне уж и так завидуют!.. – вздохнула Сибирочка. – Андрюше завидуют тоже у нас.
– А кто такой Андрюша? – заинтересовалась снова княжна Аля.
– Это мой названый брат. Он очень хороший мальчик.
– И ты его любишь больше меня? – уже с некоторою досадою в голосе спросила княжна.
Сибирочка, которая не умела лгать, ответила просто:
– Да, я его люблю больше вас, больше всего в мире! – горячо вырвалось из ее груди.
– Но ты должна меня тоже любить больше всех! – топнула ножкой княжна. – Я так хочу.
– Аля! Аля! – остановила девочку m-lle Софи.
– Ну, что такое – «Аля! Аля!». Вечно только и слышишь: «Аля, сиди смирно!», «Аля, не грызи ногти!», «Аля, не болтай ногами!». Очень все это скучно! – И она презабавно надула хорошенькие губки.
– Перестаньте, Аля! Ведь ваша подруга с вами! Ведите же ее к нам скорее! – напомнила m-lle Софи, стараясь изменить настроение капризной девочки.
– Ах, да! – неожиданно рассмеялась княжна. – Пойдем, Сибирочка. Позови лакея! Пусть он наденет тебе пальто! – заторопилась она.
– У нас нет лакеев, а горничная нанята не для нас, детей, и господин Шольц не позволяет ей нам прислуживать. Легкие труды мы должны исполнять всегда сами, – проговорила серьезным голосом Сибирочка княжне.
– Вот это уже совсем глупо! – снова рассмеялась Аля. – Зачем тогда брать прислугу, если не для того, чтобы услуживать нам? Ай!.. – вскричала она внезапно, едва успев докончить свою фразу. – Что это за чучело там глядит? Смотри! Смотри! – И она бесцеремонно ткнула пальчиком по направлению к двери, откуда просовывалась черная голова Эллы.
– Это наша атлетка! – пояснила Сибирочка и ласково кивнула своей чернокожей подруге.
– Фи, противная какая! Черная, как сажа! – сделала презрительную гримаску княжна. – А что она умеет делать? – заинтересовалась она внезапно.
– Дайте ей монету, и она двумя пальцами согнет ее, – предложила Сибирочка, – она у нас страшно сильная, наша Элла.
– Да неужели? – И глаза княжны Али загорелись самым жгучим любопытством.
Она сунула руку в карман и вынула оттуда нарядный бархатный кошелек. В кошельке было немало золота и серебра. Князь Гордов очень баловал свою маленькую дочку и дарил ей много денег.
– Вот золотой, пусть согнет его! Если согнет, я подарю ей его! – И Аля небрежно швырнула монету негритянке.
Та ловко подхватила золотой на лету, весело усмехаясь и сверкая белыми зубами, и крепко зажала его на минуту в своих сильных пальцах. Потом подбросила золотой кверху, и когда десятирублевик очутился снова на ее черной ладони, он оказался сплющенным в трубочку.
– Ха-ха-ха! – звонко рассмеялась княжна. – Вот так молодец! Действительно, она умеет сплющивать монеты. А теперь, чумазка ты этакая, разогни-ка ее снова! – обратилась она снова к негритянке, и так как та не поняла ее, то Аля жестами и движениями пояснила негритянке, чего ей хотелось от нее.
Последняя снова широко улыбнулась губами и глазами. Ее белые зубы сверкнули, как большие миндалины. Она закивала и снова зажала монету в пальцах. И опять золотой приобрел свой прежний вид и заблестел на ладони негритянки.
– Очень, очень хорошо! – захлопала в ладоши княжна Аля.
Потом она приняла важный и гордый вид знатной барышни, покровительственно-небрежно кивнула Элле и пошла из комнаты об руку со своей новой подругой. М-llе Софи последовала за ними. Неожиданно на лестнице тяжелая черная рука опустилась на плечо княжны. Она вскрикнула от испуга и живо обернулась.
Перед ней стояла черная Элла. Негритянка протягивала ей золотую монету, тряся своей курчавой головой, и что-то мычала.
– Зачем она отдает? Это ей в подарок от меня, – пожала плечами Аля, – объясни ей это.
Сибирочка оживленными жестами стала пояснять что-то своей чернокожей подруге. Но та только по-прежнему трясла головой и мычала в ответ, сильно размахивая руками и пытаясь объяснить что-то.
- Предыдущая
- 26/58
- Следующая