В семье не без подвоха - Жукова Юлия Борисовна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/93
• Следующая

Продолжение тонет в нашем с Янкой дружном хохоте.

– Ну ладно, ладно, – успокаивает нас Азамат. – Я написал Старейшине Ажгдийдимидину, объяснил, что у вас на Земле совсем другая традиция с именами, и он пообещал, что Совет посчитается с твоим мнением.

В столицу мы выбираемся на следующий день всей компанией. Янка там вообще-то работает вместе с Оривой, которую я отдала ей во временное пользование, пока я в декрете, так сказать. Коллеги-земляне по-прежнему побаиваются переселяться в другие города и толкутся в столице, где немного повыше процент говорящих на всеобщем. Старейшина Унгуц и еще двое книжников по возможности интенсивно учат их муданжскому, но все равно они еще долго не смогут свободно общаться с пациентами без переводчика, а пациенты совершенно не жаждут посвящать этих переводчиков в свои проблемы. Янка, конечно, тоже не ахти как разговаривает, примерно как я в начале всей этой эпопеи, но ее пациенты часто и сами говорить не умеют, она же педиатр.

Азамат сажает нас прямо перед Домом Старейшин, вынимает меня из кабины и аккуратно ставит на крыльцо, косясь на Янку. Все никак не поверит, что меня уже можно размещать в пространстве вертикально. На площади почти никого нет, только несколько ребят сидят на перилах над рекой, да еще мимо проходят какие-то люди. Мы заходим внутрь.

В Доме Старейшин, как всегда, жарко, душно и пахнет благовониями, отчего мелкий на руках у Янки тут же начинает хныкать. Я не успеваю даже обернуться, как Азамат его уже перехватил и принялся укачивать, одновременно командуя прислужнику открыть окна.

– Старейшины этого не любят, – хмурится прислужник.

– Плачущих детей они любят еще меньше, – веско отвечает Азамат.

Янка выходит подождать нас снаружи в теньке, а нас приглашают в Сердце Дома, то бишь зал, где заседает Совет. Гляди-ка, и правда, все восемнадцать собрались. Унгуц нам радостно подмигивает, Ажгдийдимидин кивает, мы киваем обоим в ответ. Прислужник и тут открывает два окна и занавешивает их тяжелыми гобеленами, чтобы никто с улицы не подсмотрел за таинством.

– Тэк-с, – начинает Старейшина Асундул и прокашливается, глядя в какой-то листок. – Что у нас дальше… Именование наследника.

Можно подумать, они сегодня прямо с утра всем составом заседают и уже забыли, ради чего! Хотя, наверное, это что-то обрядовое, чтобы нечисти голову заморочить, сделать вид, будто дело не важное. Ох и набралась же я тут суеверий!

– Азамат Байч-Харах, значит… – продолжает бубнить Старейшина Асундул. – Урик, ты списки предков составил?

Прислужник кивает и принимается раздавать всем Старейшинам листки с огромным списком имен, насколько я могу видеть, исключительно мужских.

– А что, имена предков как-то влияют?.. – спрашиваю у Азамата шепотом.

Он прищуривается.

– Скорее помогают выбрать.

Прислужник Урик, закончив со списками, прикатывает большой прозрачный экран, из тех, которые с одной стороны картинку показывают, а с другой выглядят как тонированное стекло, и ставит его между Старейшинами и нами. Ага, то есть нам туда смотреть не предлагается. Старейшина Асундул, прищурившись, начинает что-то двигать на экране пальцем.

– Так, ну, глухие я сразу убираю? – уточняет он, оглядывая Совет.

Все согласно гудят. Азамат тихонько выдыхает. Тоже ведь переживал, а вдруг мальчику не судьба править, вдруг глухое имя дадут. Можно подумать, Старейшинам очень надо следующего Императора заново выбирать. Они только расслабились, что можно часть обязательств на кого-то свалить…

Кстати об обязательствах. Азамат теперь крутится как белка в колесе, конечно. Каждый десятый день у него судебный – разбирает тяжбы. В остальное время он пытается оживить институт полиции, который благополучно загнулся за двести лет, и ведет постоянные переговоры с другими планетами, к счастью, в основном по Сети, хотя пару раз уже выезжал на какие-то станции. Еще он надеется к зиме обновить дороги, чтобы обеспечить торговое сообщение между экватором и севером, а еще пришлось создать регулярную армию, джингоши-то не спят. Опять же надо что-то делать с джингошскими платиновыми карьерами, пока свои же до центра планеты все не растащили, а в перспективе хорошо бы вступить в экономический союз с Землей, Ареем и Тамлем, а они требуют устойчивого природопользования… В общем, я бы уже давно слегла, а Азамат ничего, вертится. Старейшины, правда, сильно помогают, да и бывшие соратники тут же получили посты с полномочиями. Вот уж что Азамат хорошо умеет делать, так это организовать осмысленную деятельность. Так что в итоге он даже время от времени может себе позволить выходные, вот, например, чтобы посидеть под дверью, пока я рожаю, и от души понервничать.

– Да-альше, – тянет Старейшина Асундул. – Ну, тут в списке все на «А», это менять не будем? Хорошо-о… Так, занятые от-клю-ча-ем… Ну вот, ребят, смотрите, что есть.

Старейшины вытягивают шеи, прищуриваются, кое-кто достает очки. Шевелят губами, бормочут, переспрашивают друг друга. Один Ажгдийдимидин глядит в пространство, как будто происходящее его вообще не касается.

Унгуц отрывается от созерцания экрана:

– Ну, это все хорошо, но давайте на ребеночка-то посмотрим!

– Да, да, точно, – гудят остальные, как будто только что вспомнили об этой немаловажной детали. Азамат встает и, неся мелкого на вытянутых руках перед собой, предъявляет его всем Старейшинам по очереди.

– Ой ты какой хороший! – не удерживается Унгуц. Асундул на него цыкает, но сам тоже улыбается в бороду.

– Здоровый? – уточняет Изинботор.

Азамат кивает.

Ажгдийдимидин смотрит на ребенка таким взглядом, как будто вспомнил что-то веселое, но ничего не пишет и не показывает. Я считаю, это хороший признак. Наконец все обнесены, и Азамат возвращается ко мне.

– Совет предлагает вам удалиться и подождать решения, – будничным тоном сообщает Старейшина Асундул.

Мы выходим в ту самую комнату, где сидели в ожидании приговора по свадьбе. Там сейчас почти прохладно, потому что ветер с реки продувает через два окна.

– Ты как? – спрашивает Азамат, пододвигая мне подушку для сидения.

– У меня, как всегда, начинает болеть голова от благовоний. Тебе не показалось, что наш духовник как-то уж очень безразличен к происходящему?

Азамат пожимает плечами.

– Я думаю, он уже знает, как малыша назовут, так что ему должно быть скучно. Ты заметила, как он на него смотрел? Что-то хорошее у него в судьбе увидел, не иначе…

Минут через десять Урик приглашает нас обратно. Старейшина Асундул держит в вытянутой руке очередной листочек. Надо будет ему дальнозоркие линзы поставить.

– Совет Старейшин в составе по старшинству: Унгуц, Асундул, Удолын, Агылновч… – он продолжает перечислять всех присутствующих, но у меня по-прежнему муданжские имена в голове плохо держатся, – Ажгдийдимидин и Изинботор по поводу имени сына Азамата Байч-Хараха решение принял. Имя то – Арамат.

Вот я так и знала, что налажают!

– Я против, – говорю с тяжелым вздохом. Я так надеялась обойтись без драки… Еще и живот заныл вдобавок. Азамат смотрит на меня с сочувствием.

– Как это против? – моргает Асундул. – Это решение Совета!

– А так – против, – тоскливо поясняю я. – Был уговор, что если на моем языке имя звучит нелепо, то вы это примете в расчет, правда же?

Старейшина Асундул явно собирается возмутиться, но наш духовник быстро вкладывает ему в ладонь бумажку. Асундул некоторое время щурится, читая мелкий почерк коллеги.

– Ну ладно, – говорит он наконец растерянно. – Уговор был, не спорю. Но почем же нам знать, какое имя как на твоем языке звучит?

Я только собираюсь картинно развести руками, дескать, это вам виднее, дорогие мудрецы, когда меня перебивает один из самых древних дедов, кажется, Агылновч.

– Да она свои варианты сначала предложит пусть!

– Правильно, правильно! – соглашаются все.

– Ладно, гхм, Элизабет, – кивает Старейшина Асундул. – Как бы ты этого ребенка назвать хотела?

• Предыдущая
• 2/93
• Следующая