Влада и месть вампира - Готти Саша - Страница 41

• Предыдущая
• 41/50
• Следующая

Анжела толкнула Владу в спину, и та чуть не упала, еле устояв на ногах после нескольких вынужденных шагов.

– Ну давай. Мне так хочется на это посмотреть! – Анжела захлопала в ладоши, словно маленькая девочка. – Как вы это делаете, впиваетесь в шею клыками? Ну!

Гильс стоял на месте и тяжело дышал, глядя Владе прямо в глаза. Ярости и злобы не было, он выглядел измученным и уставшим, а в его взгляде читалась обреченность и чудовищное усилие, которым он пытался совладать с собой.

– Я не могла иначе, – Влада сказала это совсем тихо, чтобы услышал только Гильс. – Пойми, пожалуйста…

Он и так все понял, поглядев по сторонам и заметив в стенах едва различимые тени. Что-что, а подконтрольных другим вампирским семьям тварей вампиры распознают за километр.

– В чем дело? Ну… Еще долго ждать? – Анжела, недолго думая, со всей силы толкнула Владу, и она просто влетела в руки Гильса – с такой силой, что щека и висок больно впечатались в кнопки на его рубашке.

– Ты понимаешь, что сейчас будет, – очень тихо сказал Гильс. – Обратишься… Я уже целые сутки как в курсе этих дел. Алекс просветил.

Нужно было что-то ответить Гильсу, убеждать или кричать, но все бесполезно.

– Ну давай, Муранов… – настойчиво повторила Анжела. – Это сильнее тебя… Я знаю.

– Все хорошо, я совсем не боюсь, – прошептала Влада, когда горящие в темноте глаза приблизились к ней, а шею обдало холодным дыханием. Железные пальцы схватили Владу за волосы и отогнули голову назад. Два багровых огня в темноте полыхнули, будто в костер плеснули бензина. Вампир молчал и тяжело дышал.

Дальше потекли напряженные секунды, когда Влада ждала, что клыки вопьются в ее кожу и начнется что-то ужасное. Перерождение в вампира, война ее светлой крови с темной, как это будет происходить?.. Наверное, это будет состояние вроде высокой температуры – выше сорока. Так уже было однажды, когда она заболела воспалением легких. Хотя Алекс говорил, что перерождение для человека хуже любой болезни. Но обычный человек, став обращенным, выздоровеет, а она…

Вечером в Магиструме будет банкет. И ничего уже не сделать, потому что светлые переиграли их, предусмотрели все, что можно.

Секунды тянулись, а железная хватка рук Гильса ослабла, потому что вампира что-то отвлекло – Гильс смотрел куда-то за спину Влады с выражением досады и злости на лице. Влада, хоть почти не могла пошевелиться, увидела, что Анжела, раскрыв от изумления рот, смотрит в том же направлении.

– Не жда-али меня, – раздался хриплый негромкий голос из темноты переулка. – Вижу, не ждали! Какой-то там Арман Суморок, который якобы свалил на другое отделение Универа, всеми забытый. Не узнали?

Рука Гильса выпустила ее волосы, и Влада выпрямилась, тоже обернувшись. Если бы Суморок не назвался, она бы не узнала в страшно исхудавшем пареньке прежнего надменного и заносчивого братца. Когда-то он был плотного телосложения, а теперь его ключицы торчали, обтянутые кожей, а лицо напоминало изможденную безжизненную маску, на которой едва теплились огоньки некогда ярко-алых глаз. Арман чудовищно изменился, при одном взгляде на него было понятно, что от прежнего Суморока осталась половина, тень, еле стоящая на ногах.

– Да, Влада, это я… – Арман с трудом перевел на нее взгляд. – Я, Суморок. Вижу, что мои… сущи натворили дел. Вот что значит вампирские слуги не в тех руках. Мне не нравится, к кому они попали… Очень не нравится.

– Ты чего приперся?! – завопила Анжела, топнув ногой. – Проваливай! Твое дело сделано, ты должен был умереть!

– Как видишь, еще не умер. Хотя планирую лет через двести.

– Арман, что с тобой?

Зачем пришел Арман, гадать не приходилось – убедиться в своей мести и посмотреть, как Влада погибает. Но даже несмотря на это Влада разглядывала брата с жалостью и ужасом, вдруг забыв все их склоки и гадости, которые он ей делал. Как быстро исчезает ненависть – стоит увидеть давнего врага в таком жалком состоянии.

– Привет, Влада, – произнес Суморок с ударением на последнем слове. – Вот и встретились. Вижу, ты не рада. Кто будет рад такому, как я? Пропащий изгой, отдавший семейную нежить ради мести этим… – Он презрительно сплюнул в сторону Анжелы, и та отступила на шаг, разглядывая Армана с досадой. – Неожиданно, да? – Арман с издевкой развел руками, глядя на растерянную Цареву. – Ну вот так получилось. Ты хотела, чтобы я отдал сущей и сразу сдох. Я же сказал, что удары вашей светлой магией не убивают. Сил лишили – да, но за месяц я отлежался. Надо было добивать осиновым колом, а она струсила… – Арман вдруг странно и истерично расхохотался, а потом зашелся хриплым удушливым кашлем. – Никогда не думал, что начинающие светляки носят свою магию в баллончиках. Разве этим убьешь вампира? Зато хорошо прочищает мозги. Я за месяц многое передумал, всю жизнь… О себе, своей семье и о ней, – он кивнул на Владу.

– Очень пафосно, – скривила губы Анжела. – Подыхай уже, надоел…

Арман опять рассмеялся, покачиваясь. Это была безудержная бравада истощенного и обессиленного существа, но Гильс смотрел на него с одобрением и уважением.

– Я не собирался умереть от вашей дряни, которую вы таскаете в баллончиках или которой бьете нас из-за угла, – сказал Арман. – Это недостойно темного, тем более Суморока. Я и так поступил паршиво, когда отдал сущей. Просто, когда мамы не стало… – Арман судорожно вздохнул, проведя дрожащей рукой по лбу, и несколько секунд молчал. – Я очнулся только через неделю. Не мог отойти… Знаете, я ведь тогда действительно почти умер. Мне все объяснили про проклятую вампирологию и маму. Она жила, пока думала, что отец жив.

Арман пошатнулся, и Влада бросилась к нему, чтобы поддержать, но рука Гильса ее остановила, цепко ухватив за запястье.

– Она рассказывала мне об отце, каким он был, – каждое слово давалось Сумороку с трудом. – Да, он был не слишком хорошим отцом мне, бросил ее, – Арман тихо и горько засмеялся. – А я презирал и ненавидел свою сестру лишь за то, что мой отец совершил ошибку. Но ведь она не виновата!

– Он бредит, – скривилась Анжела. – Фу, ненавижу сумасшедших…

Арман даже не посмотрел на Цареву и не отреагировал на ее слова.

– Я сам ненавижу себя, – проронил он. – За глупость, за то, что у меня было мало времени, а я потратил его на злость. Сидел и строил планы мести сводной сестре, в тот день… А потом мама позвала меня и сказала, что сегодня умрет! Я узнал про обращенных вампиров и что ее ждет. Мир перевернулся, понимаете?

– Да заткнешься ты уже? – грубо оборвала его Анжела. – Ты мешаешь, иди и умирай себе, куда хочешь, но молча!

– Маги нашли меня в тот день, когда умерла мама, – Арман напрягся, повысив голос. – Я плохо соображал, что делаю, когда отдал этой… – Он кивнул на Анжелу. – Нашу семейную нежить. Думал, пусть она уничтожит проклятую девчонку за все… Попросил только, чтобы меня магией шибанули, чтобы умер. Но не получилось. И у меня был месяц, чтобы слабеть и думать о том, что я наделал!

Арман перевел дух, хрипло выдохнув и улыбнувшись Владе странной, почти дружеской улыбкой. Только смотрелась она ужасно на этом лице.

– Я пришел потому, что передумал. Не хочу сдохнуть подлецом, мстящим сестре за то, что у нас с ней общий отец. Я хочу погибнуть в бою… – Он нашарил мечущимся взглядом Владу и повторил: – В бою за нее. Знаю, что тут происходит. Пара сущей у меня в подчинении остала-а-алась…

– Все, ты мне надоел! Уберите его! – приказала Анжела, и нежить Сумороков нехотя, через силу, но двинулась к своему бывшему хозяину.

Арман снова засмеялся, надтреснуто и хрипло:

– А вот и нет, они никогда не смогут повернуться против меня, – он поцокал языком, погрозив Анжеле пальцем. – Вообще, когда я умру, заберу их с собой. Нечего им здесь делать, в руках магов, – он с трудом сглотнул и посмотрел на Гильса. – А ты бейся со мной, Муранов. Я вызываю тебя на последний бой. Ты знаешь домовое право и вампирские законы. Отказаться не имеешь права, так что… отложи свою добычу. Помнишь, как мы бились прошлой осенью? Вспоминай… Помнишь наш бой в Черном кратере?

• Предыдущая
• 41/50
• Следующая